Межзвездный скиталец — страница 115 из 127

И какими же царственными представляются мне мои воспоминания, когда я окидываю взглядом эти минувшие тысячелетия!In single jacket trances I have lived the many lives involved in the thousand-years-long Odysseys of the early drifts of men.За один прием куртки я переживал бесчисленные жизни, заключенные в тысячелетних одиссеях первобытного люда.Heavens, before I was of the flaxen-haired Aesir, who dwelt in Asgard, and before I was of the red-haired Vanir, who dwelt in Vanaheim, long before those times I have memories (living memories) of earlier drifts, when, like thistledown before the breeze, we drifted south before the face of the descending polar ice-cap.Задолго до того, как я был Эзиром с белыми как лен волосами, который жил в Асгарде, до того, как я был рыжеволосым Ваниром, жившим в Ванагейме, задолго до всего этого я вспоминаю другие свои бытия, которые, как пух одуванчика по ветру, проносились пред лицом наступавшего полярного льда.I have died of frost and famine, fight and flood.Я умирал от стужи и холода, битв и потопа.I have picked berries on the bleak backbone of the world, and I have dug roots to eat from the fat-soiled fens and meadows.Я собирал ягоды на холодном хребте мира и откапывал съедобные корешки на жирных торфяниках и лугах.I have scratched the reindeer's semblance and the semblance of the hairy mammoth on ivory tusks gotten of the chase and on the rock walls of cave shelters when the winter storms moaned outside.Я нацарапывал изображения северного оленя и волосатого мамонта на клыках, добытых охотой, и на каменных стенах пещер, под гул и рев бури.I have cracked marrow-bones on the sites of kingly cities that had perished centuries before my time or that were destined to be builded centuries after my passing.Я разбивал мозговые кости на месте царственных городов, погибших за много веков до моего времени, или тех, которым суждено было погибнуть через много веков после моей смерти.And I have left the bones of my transient carcasses in pond bottoms, and glacial gravels, and asphaltum lakes.Я оставил кости этих моих преходящих тел на дне прудов, в ледниковых песках, в озерах асфальта.I have lived through the ages known to-day among the scientists as the Paleolithic, the Neolithic, and the Bronze.Я пережил века, ныне называемые учеными палеолитической, неолитической и бронзовой эпохами.I remember when with our domesticated wolves we herded our reindeer to pasture on the north shore of the Mediterranean where now are France and Italy and Spain.Я помню, как мы с нашими прирученными волками пасли северных оленей на северном берегу Средиземного моря, где сейчас находятся Франция, Италия и Испания.This was before the ice-sheet melted backward toward the pole.Это было до того, как ледяной покров начал таять и отступать к полюсу.Many processions of the equinoxes have I lived through and died in, my reader . . . only that I remember and that you do not.Я пережил много равноденствий и много раз умирал, читатель... но только я все это помню, а вы -- нет!I have been a Son of the Plough, a Son of the Fish, a Son of the Tree.Я был Сыном Сохи, Сыном Рыбы и Сыном Древа.
All religions from the beginnings of man's religious time abide in me.Все религии, от начал человека, живут во мне.
And when the Dominie, in the chapel, here in Folsom of a Sunday, worships God in his own good modern way, I know that in him, the Dominie, still abide the worships of the Plough, the Fish, the Tree-ay, and also all worships of Astarte and the Night.И когда пастор в часовне Фольсома служит Богу по воскресеньям на современный лад, то я знаю, что в нем, в этом пасторе, еще живут культы Сохи, Рыбы и Древа и даже все культы Астарты и Ночи.
I have been an Aryan master in old Egypt, when my soldiers scrawled obscenities on the carven tombs of kings dead and gone and forgotten aforetime. And I, the Aryan master in old Egypt, have myself builded my two burial places-the one a false and mighty pyramid to which a generation of slaves could attest; the other humble, meagre, secret, rock-hewn in a desert valley by slaves who died immediately their work was done. . . .Я был арийским начальником в Древнем Египте, когда мои солдаты рисовали непристойности на резных гробницах царей, умерших и зарытых в незапамятные времена, и я, арийский начальник Древнего Египта, сам построил себе два склепа -- один в виде фальшивой могучей пирамиды, о которой могло свидетельствовать поколение рабов.
And I wonder me here in Folsom, while democracy dreams its enchantments o'er the twentieth century world, whether there, in the rock-hewn crypt of that secret, desert valley, the bones still abide that once were mine and that stiffened my animated body when I was an Aryan master high-stomached to command.А второй -- скромный, тайный, высеченный в камне пустынной долины рабами, умершими тотчас же после того, как их работа была доведена до конца... И теперь, сейчас, в Фольсоме, в то время как демократия грезит волшебными снами над миром двадцатого века, я думаю: сохранились ли еще в каменном склепе сокровенной пустынной долины кости, некогда принадлежавшие мне и двигавшие мое тело, когда я был блестящим арийским начальником?
And on the great drift, southward and eastward under the burning sun that perished all descendants of the houses of Asgard and Vanaheim, I have been a king in Ceylon, a builder of Aryan monuments under Aryan kings in old Java and old Sumatra.И во время великого передвижения человечества на юг и восток от пылающего солнца, погубившего всех потомков домов Асгарда и Ванагейма, я был царем на Цейлоне, строителем арийских памятников под властью арийских царей на древней Яве и древней Суматре.
And I have died a hundred deaths on the great South Sea drift ere ever the rebirth of me came to plant monuments, that only Aryans plant, on volcanic tropic islands that I, Darrell Standing, cannot name, being too little versed to-day in that far sea geography.И я умирал сотней смертей на Великом Южном море задолго до того, как возрождался для строительства памятников, какие умеют строить только арийцы, на вулканических островах тропиков, которых я, Дэррель Стэндинг, назвать не могу, потому что слишком мало искушен сейчас в географии южных морей.
If only I were articulate to paint in the frail medium of words what I see and know and possess incorporated in my consciousness of the mighty driftage of the races in the times before our present written history began!О, если бы я умел обрисовать при помощи бренных слов все то, что я знаю и чувствую в своем сознании, все, что осталось от могучего потока времени, предшествующего нашей писаной истории!
Yes, we had our history even then.Да, уже и тогда у нас была история.
Our old men, our priests, our wise ones, told our history into tales and wrote those tales in the stars so that our seed after us should not forget.Наши старцы, наши жрецы, наши мудрецы рассказывали нашу историю в сказках и записывали эти сказки на звездах, чтобы наши потомки после нас не забывали их.
From the sky came the life-giving rain and the sunlight.С небес ниспадал живительный дождь и солнечный свет.
And we studied the sky, learned from the stars to calculate time and apportion the seasons; and we named the stars after our heroes and our foods and our devices for getting food; and after our wanderings, and drifts, and adventures; and after our functions and our furies of impulse and desire.И мы изучали небо, научились по звездам рассчитывать время и угадывать времена года. Мы называли звезды в честь наших героев, в честь наших скитаний и приключений и в честь наших страстных побуждений и вожделений.
And, alas! we thought the heavens unchanging on which we wrote all our humble yearnings and all the humble things we did or dreamed of doing.Увы! Мы считали нетленными небеса, на которых записывали наши скромные стремления и скромные дела, которые мы творили или мечтали творить.
When I was a Son of the Bull, I remember me a lifetime I spent at star-gazing.Когда я был Сыном созвездия Тельца, помню, я целую жизнь провел, глядя на звезды.
And, later and earlier, there were other lives in which I sang with the priests and bards the taboo-songs of the stars wherein we believed was written our imperishable record.Позднее и раньше в других жизнях я распевал со жрецами и бардами заветные песни о звездах, на которых, как мы думали, записаны наши нетленные летописи.
And here, at the end of it all, I pore over books of astronomy from the prison library, such as they allow condemned men to read, and learn that even the heavens are passing fluxes, vexed with star-driftage as the earth is by the drifts of men.И вот в конце всего этого я сижу над книгой по астрономии, взятой из тюремной библиотеки, и узнаю, что даже небеса -- вещь тленная и преходящая.
Equipped with this modern knowledge, I have, returning through the little death from my earlier lives, been able to compare the heavens then and now.Вооруженный этой совершенной наукой, я, воскресая из "малой смерти" моих прежних существований, могу теперь сравнить тогдашние и теперешние небеса.
And the stars do change.