| And I knew that these were the two men who tapped knuckle-talk to each other and were punished for so doing. | Я знал, что эти двое переговаривались посредством стуков и за это были подвергнуты наказанию. |
| That the code they used was simple I had not the slightest doubt, yet I devoted many hours to a vain effort to work it out. | Я не сомневался, что ключ, которым они пользовались, в высшей степени прост. |
| Heaven knows-it had to be simple, yet I could not make head nor tail of it. | Однако мне пришлось потратить много часов труда, пока я открыл его. |
| And simple it proved to be, when I learned it; and simplest of all proved the trick they employed which had so baffled me. | Каким несложным оказался он, когда я изучил его! А всего проще показалась мне уловка, которая больше всего и сбивала меня с толку. |
| Not only each day did they change the point in the alphabet where the code initialled, but they changed it every conversation, and, often, in the midst of a conversation. | Заключенные не только каждый день меняли букву алфавита, с которой начинался ключ, но и меняли ее в каждом разговоре, даже среди разговора. |
| Thus, there came a day when I caught the code at the right initial, listened to two clear sentences of conversation, and, the next time they talked, failed to understand a word. | Так, однажды я угадал начальную букву ключа и разобрал две фразы; в следующий же раз, когда они заговорили, я не понял ни единого слова. |
| But that first time! | Первые фразы, понятые мною, были следующие: |
| "Say-Ed-what-would-you-give-right-now-for-brown-papers-and-a-sack-of-B Bull-Durham!" asked the one who tapped from farther away. | -- Скажи -- Эд -- что -- ты -- дал -- бы -- сейчас -за -- оберточную -- бумагу -- и -- пачку -- табаку? -- спрашивал один выстукивавший. |
| I nearly cried out in my joy. | Я чуть не закричал от восторга. |
| Here was communication! | Вот способ сношения! |
| Here was companionship! | Вот мне компания! |
| I listened eagerly, and the nearer tapping, which I guessed must be Ed Morrell's, replied: | Я внимательно прислушивался и разобрал следующий ответ, исходивший, по-видимому, от Эда Морреля. |
| "I-would-do-twenty-hours-strait-in-the-jacket-for-a-fivve-cent-sack-" | -- Я -- принял -- бы -- двенадцать -- часов -смирительной -- рубашки -- за -- пятицентовую -пачку... |
| Then came the snarling interruption of the guard: | Но тут послышался грозный рев сторожа: |
| "Cut that out, Morrell!" | -- Прекрати эту музыку, Моррель! |
| It may be thought by the layman that the worst has been done to men sentenced to solitary for life, and therefore that a mere guard has no way of compelling obedience to his order to cease tapping. | Профану может показаться, что с людьми, осужденными на пожизненное одиночное заключение, уже сделано самое худшее, и поэтому какой-нибудь сторож не имеет способов заставить выполнить свой приказ -прекратить перестукивание. |
| But the jacket remains. Starvation remains. Thirst remains. Man-handling remains. | Но ведь есть еще смирительная рубашка, остается голодная смерть, остается жажда, остается рукоприкладство! |
| Truly, a man pent in a narrow cell is very helpless. | Поистине беспомощен человек, запертый в тесную клетку! |
| So the tapping ceased, and that night, when it was next resumed, I was all at sea again. | Перестукивание прекратилось. Но в тот же вечер, когда оно вновь началось, я опять превратился в слух. |
| By pre-arrangement they had changed the initial letter of the code. | Для каждого разговора перестукивающиеся меняли начальную букву ключа. |
| But I had caught the clue, and, in the matter of several days, occurred again the same initialment I had understood. | Но я отгадывал ее, а через несколько дней опять попадался в тот же ключ. |
| I did not wait on courtesy. | Я не стал дожидаться формального представления. |
| "Hello," I tapped | -- Алло! -- выстукал я. |
| "Hello, stranger," Morrell tapped back; and, from Oppenheimer, "Welcome to our city." | -- Алло, незнакомец! -- простучал в ответ Моррель, а Оппенгеймер простучал: -- Добро пожаловать в наш огород! |
| They were curious to know who I was, how long I was condemned to solitary, and why I had been so condemned. | Они полюбопытствовали, кто я такой, давно ли присужден к одиночке, за что присужден. |
| But all this I put to the side in order first to learn their system of changing the code initial. | Но все это я отложил до тех пор, пока не изучу их системы перемены ключа. |
| After I had this clear, we talked. | После того как я ею овладел, мы начали беседу. |
| It was a great day, for the two lifers had become three, although they accepted me only on probation. | Это был великий день, ибо вместо двух одиночников стало трое -- хотя они приняли меня в свою компанию только после испытания. |
| As they told me long after, they feared I might be a stool placed there to work a frame-up on them. | Много позже они мне рассказали, что боялись, не провокатор ли я, посаженный, чтобы впутать их в какую-нибудь историю. |
| It had been done before, to Oppenheimer, and he had paid dearly for the confidence he reposed in Warden Atherton's tool. | С Оппенгеймером уже такой казус однажды случился, и он дорого заплатил за доверие, которое оказал приспешнику смотрителя Этертона. |
| To my surprise-yes, to my elation be it said-both my fellow-prisoners knew me through my record as an incorrigible. | К моему изумлению -- вернее сказать, к моему восторгу, -- оба мои товарища по несчастью знали меня благодаря моей репутации "неисправимого"! |
| Even into the living grave Oppenheimer had occupied for ten years had my fame, or notoriety, rather, penetrated. | Даже в могилу для живых, в которой Оппенгеймер обитал уже десятый год, проникла моя слава или, вернее, известность... |
| I had much to tell them of prison happenings and of the outside world. | Мне пришлось немало рассказать им о событиях в тюрьме и о внешнем мире. |
| The conspiracy to escape of the forty lifers, the search for the alleged dynamite, and all the treacherous frame-up of Cecil Winwood was news to them. | Заговор сорока вечников с целью побега, поиски воображаемого динамита и вся вероломная махинация Сесиля Винвуда оказались для них совершенной новостью. |
| As they told me, news did occasionally dribble into solitary by way of the guards, but they had had nothing for a couple of months. | По их словам, вести до них доходили через сторожей, но вот уже два месяца, как они ни от кого не слыхали ни слова. |
| The present guards on duty in solitary were a particularly bad and vindictive set. | Теперешние сторожа при одиночках оказались особенно злой и мстительной бандой. |
| Again and again that day we were cursed for our knuckle talking by whatever guard was on. But we could not refrain. | Сторожа, все без исключения, ругательски ругали нас за перестукивание; но мы не могли отказаться от него. |
| The two of the living dead had become three, and we had so much to say, while the manner of saying it was exasperatingly slow and I was not so proficient as they at the knuckle game. | Из двух живых мертвецов стало трое; нам так много нужно было сказать друг другу, а способ сообщения был безумно медленным, и я не так был искушен в выстукивании, как мои товарищи. |
| "Wait till Pie-Face comes on to-night," Morrell rapped to me. "He sleeps most of his watch, and we can talk a streak." | -- Погоди, нынче вечером придет Пестролицый -он спит почти всю свою смену, и нам можно будет наговориться всласть. |
| How we did talk that night! | И говорили же мы в эту ночь! |
| Sleep was farthest from our eyes. | Сон бежал от моих глаз! |
| Pie-Face Jones was a mean and bitter man, despite his fatness; but we blessed that fatness because it persuaded to stolen snatches of slumber. | Пестролицый Джонс был подлою и злою тварью, несмотря на свою тучность. Но мы благословляли его тучность, ибо она побуждала его дремать при первой возможности. |
| Nevertheless our incessant tapping bothered his sleep and irritated him so that he reprimanded us repeatedly. | Однако наши постоянные перестукивания нарушали его сон и раздражали его до такой степени, что он клял и бранил нас без конца. |
| And by the other night guards we were roundly cursed. |