| What did the philosophers whisper about so long ago?" | О чем шептались философы встарь? |
| "That God was dead, Pons," I replied solemnly. "Didn't you know that? | -- Что Бог умер, Понс! -- торжественно ответил я. -- Разве ты этого не знал? |
| God is dead, and I soon shall be, and I wear twenty fat farms on my back." | Бог мертв, как буду скоро мертв и я, -- а ведь на моих плечах двадцать плодородных ферм... |
| "God lives," Pons asserted fervently. "God lives, and his kingdom is at hand. | -- Бог жив! -- горячо возразил Понс. -- Бог жив, и царствие его близко. |
| I tell you, master, it is at hand. | Говорю тебе, господин мой, оно близко. |
| It may be no later than to-morrow that the earth shall pass away." | Может быть, не дальше как завтра сокрушится земля! |
| "So said they in old Rome, Pons, when Nero made torches of them to light his sports." | -- Так говорили люди в Древнем Риме, Понс, когда Нерон делал из них факелы для освещения своих игрищ. |
| Pons regarded me pityingly. | Понс с жалостью посмотрел на меня. |
| "Too much learning is a sickness," he complained. "I was always opposed to it. | -- Чрезмерная ученость -- та же болезнь! -проговорил он. -- Я был всегда против этого. |
| But you must have your will and drag my old body about with you-a-studying astronomy and numbers in Venice, poetry and all the Italian fol-de-rols in Florence, and astrology in Pisa, and God knows what in that madman country of Germany. | Но тебе непременно нужно поставить на своем, повсюду таскать за собою мои старые кости -- ты изучаешь астрономию и арифметику в Венеции, поэтику и итальянские песенки во Флоренции, астрологию в Изе и бог ведает еще что в этой полоумной Германии. |
| Pish for the philosophers! | К черту философов! |
| I tell you, master, I, Pons, your servant, a poor old man who knows not a letter from a pike-staff-I tell you God lives, and the time you shall appear before him is short." He paused with sudden recollection, and added: "He is here, the priest you spoke of." | Я говорю тебе, хозяин, -- я, бедный старик Понс, твой слуга, для которого что буква, что древко копья -- одно и то же, -- я говорю тебе: жив Господь, и недолог срок до того, как тебе придется предстать перед ним! -- Он умолк, словно вспомнив что-то, и добавил: -- Он тут -священник, о котором ты говорил... |
| On the instant I remembered my engagement. | Я мгновенно вспомнил о назначенном свидании. |
| "Why did you not tell me before?" I demanded angrily. | -- Что же ты мне не сказал этого раньше? -- гневно спросил я. |
| "What did it matter?" Pons shrugged his shoulders. "Has he not been waiting two hours as it is?" | -- А что за беда? -- Понс пожал плечами. -- Ведь он и так ждет уже два часа. |
| "Why didn't you call me?" | -- Отчего же ты не позвал меня? |
| He regarded me with a thoughtful, censorious eye. | Он бросил на меня серьезный, укоризненный взгляд. |
| "And you rolling to bed and shouting like chanticleer, | -- Ты шел спать и орал, как петух какой-то: |
| 'Sing cucu, sing cucu, cucu nu nu cucu, sing cucu, sing cucu, sing cucu, sing cucu.'" | "Пой куку, пой куку, куку-куку!.." |
| He mocked me with the senseless refrain in an ear-jangling falsetto. | Он передразнил меня своим пронзительным пискливым фальцетом. |
| Without doubt I had bawled the nonsense out on my way to bed. | Без сомнения, я нес околесицу, когда шел спать. |
| "You have a good memory," I commented drily, as I essayed a moment to drape my shoulders with the new sable cloak ere I tossed it to Pons to put aside. | -- У тебя хорошая память, -- сухо заметил я и накинул было на плечи свой новый соболий плащ, но тотчас же швырнул его Понсу, чтобы он убрал плащ. |
| He shook his head sourly. | Старый Понс с неудовольствием покачал головой. |
| "No need of memory when you roared it over and over for the thousandth time till half the inn was a-knock at the door to spit you for the sleep-killer you were. | -- Не нужно и памяти -- ведь ты так разорался, что полгостиницы сбежалось заколоть тебя за то, что ты не даешь никому спать! |
| And when I had you decently in the bed, did you not call me to you and command, if the devil called, to tell him my lady slept? | А когда я честь честью уложил тебя в постель, не позвал ли ты меня к себе, не приказал говорить: кого бы черт ни принес с визитом -- что господин спит? |
| And did you not call me back again, and, with a grip on my arm that leaves it bruised and black this day, command me, as I loved life, fat meat, and the warm fire, to call you not of the morning save for one thing?" | И опять ты позвал меня, стиснул мне плечо так, что и сейчас на нем синяк, потребовал сию же минуту жирного мяса, затопить печку и утром не трогать тебя, за одним исключением... |
| "Which was?" I prompted, unable for the life of me to guess what I could have said. | -- Каким? -- спросил я его. -- Совершенно не представляю себе, в чем дело. |
| "Which was the heart of one, a black buzzard, you said, by name Martinelli-whoever he may be-for the heart of Martinelli smoking on a gold platter. | -- Если я принесу тебе сердце одного черного сыча, по фамилии Мартинелли -- бог его знает, кто он такой! -- сердце Мартинелли, дымящееся на золотом блюде. |
| The platter must be gold, you said; and you said I must call you by singing, | Блюдо должно быть золотое, говорил ты. И разбудить тебя в этом случае я должен песней: |
| ' Sing cucu, sing cucu, sing cucu.' | "Пой куку, пой куку, пой куку". |
| Whereat you began to teach me how to sing, | И ты начал учить меня петь: |
| ' Sing cucu, sing cucu, sing cucu.'" | "Пой куку, пой куку!" |
| And when Pons had said the name, I knew it at once for the priest, Martinelli, who had been knocking his heels two mortal hours in the room without. | Как только Понс выговорил фамилию, я тотчас же вспомнил патера Мартинелли -- это он дожидался меня два часа в другой комнате. |
| When Martinelli was permitted to enter and as he saluted me by title and name, I knew at once my name and all of it. | Когда Мартинелли ввели и он приветствовал меня, произнеся мой титул и имя, я сразу осознал и все остальное. |
| I was Count Guillaume de Sainte-Maure. (You see, only could I know then, and remember afterward, what was in my conscious mind.) | Я был граф Гильом де Сен-Мор. (Как видите, я мог осознать это тогда и вспомнить впоследствии потому, что это хранилось в моем подсознательном "я".) |
| The priest was Italian, dark and small, lean as with fasting or with a wasting hunger not of this world, and his hands were as small and slender as a woman's. | Патер был итальянец -- смуглый и малорослый, тощий, как постник нездешнего мира, и руки у него были маленькие и тонкие, как у женщины! |
| But his eyes! | Но его глаза! |
| They were cunning and trustless, narrow-slitted and heavy-lidded, at one and the same time as sharp as a ferret's and as indolent as a basking lizard's. | Они были лукавы и подозрительны, с узким разрезом и тяжелыми веками, острые, как у хорька, и в то же время ленивые, как у ящерицы. |
| "There has been much delay, Count de Sainte-Maure," he began promptly, when Pons had left the room at a glance from me. | -- Долго вы мешкаете, граф де Сен-Мор! -быстро заговорил он, когда Понс вышел из комнаты, повинуясь моему взгляду. -- Тот, кому я сл |