| In which case, by all means remain. | В последнем случае -- останьтесь. |
| I invite you heartily to remain, if you think in your feeble imaginings that you have devised fresh torture for me." | Сердечно прошу вас остаться, если вы своим слабым умишком воображаете, что выдумали для меня какую-нибудь новую пытку! |
| "He's a wooz, a true-blue, dyed-in-the-wool wooz," Doctor Jackson chanted, with the medico's delight in a novelty. | -- Да он колдун, настоящий колдун! -- пропел доктор Джексон с восторгом врача, сделавшего ценное открытие. |
| "Standing, you are a wonder," the Warden said. "You've got an iron will, but I'll break it as sure as God made little apples." | -- Стэндинг, ты чудо! -- воскликнул смотритель. -- У тебя стальная воля, но я ее сломлю; это так же верно, как то, что сейчас день! |
| "And you've the heart of a rabbit," I retorted. "One-tenth the jacketing I have received in San Quentin would have squeezed your rabbit heart out of your long ears." | -- А у вас заячье сердце, -- возразил я. -- Десятой доли "пеленок", которые я получил в Сан-Квэнтине, достаточно было бы, чтобы выдавить вашу заячью душонку из ваших длинных ушей! |
| Oh, it was a touch, that, for the Warden did have unusual ears. | У смотрителя в самом деле были необыкновенно длинные уши. |
| They would have interested Lombroso, I am sure. | Я убежден, что они заинтересовали бы Ломброзо. |
| "As for me," I went on, "I laugh at you, and I wish no worse fate to the loom-room than that you should take charge of it yourself. | -- Что до меня, -- продолжал я -- то я смеюсь над вами и не могу придумать худшей доли для ткацкой мастерской, как ваше управление ею! |
| Why, you've got me down and worked your wickedness on me, and still I live and laugh in your face. | Помилуйте, вы сокрушили меня, излили на меня все свое бешенство, -- а я все еще жив и смеюсь вам в физиономию! |
| Inefficient? | Ну разве это не бездарность? |
| You can't even kill me. Inefficient? | Вы не умеете даже умертвить меня! |
| You couldn't kill a cornered rat with a stick of dynamite-real dynamite, and not the sort you are deluded into believing I have hidden away." | Вы не сумели бы убить загнанную в угол крысу зарядом динамита, н а с т о я щ е г о динамита, а не того, который вы вообразили я будто бы спрятал! |
| "Anything more?" he demanded, when I had ceased from my diatribe. | -- Еще чего? -- спросил он, когда я умолк. |
| And into my mind flashed what I had told Fortini when he pressed his insolence on me. | И тут в моем мозгу пронеслась фраза, которую я бросил Фортини, когда тот нахально приставал ко мне. |
| "Begone, you prison cur," I said. "Take your yapping from my door." | -- Убирайся прочь, тюремный пес! -- проговорил я. -- Уноси свой лай от моих дверей! |
| It must have been a terrible thing for a man of Warden Atherton's stripe to be thus bearded by a helpless prisoner. | Нелегко было человеку такого склада, как смотритель Этертон, вынести подобную дерзость из уст беспомощного арестанта. |
| His face whitened with rage and his voice shook as he threatened: | Лицо его побелело от ярости, и он срывающимся голосом бросил угрозу: |
| "By God, Standing, I'll do for you yet." | -- Клянусь богом, Стэндинг, я с тобой разделаюсь! |
| "There is only one thing you can do," I said. "You can tighten this distressingly loose jacket. | -- Вы только одно можете сделать, -- продолжал я. -- Вы можете стянуть этот невероятно свободный брезент. |
| If you won't, then get out. | А если не умеете, так убирайтесь вон! |
| And I don't care if you fail to come back for a week or for the whole ten days." | И мне все равно, вернетесь ли вы через неделю или хоть через все десять дней! |
| And what can even the Warden of a great prison do in reprisal on a prisoner upon whom the ultimate reprisal has already been wreaked? | И в самом деле, какие репрессии может предпринять даже смотритель большой тюрьмы против узника, к которому уже применена самая крайняя мера? |
| It may be that Warden Atherton thought of some possible threat, for he began to speak. | Вероятно, смотритель Этертон изобрел наконец новую угрозу, потому что он заговорил. |
| But my voice had strengthened with the exercise, and I began to sing, | Но я уже успел окрепнуть настолько, что запел: |
| "Sing cucu, sing cucu, sing cucu." | "Пой куку, пой куку, пой куку!.." |
| And sing I did until my door clanged and the bolts and locks squeaked and grated fast. | И не переставал петь, пока дверь со звоном не захлопнулась и не взвизгнули задвигаемые болты. |
| CHAPTER XII | ГЛАВА XII |
| Now that I had learned the trick the way was easy. | Теперь, когда я научился этому фокусу, действовать было легко. |
| And I knew the way was bound to become easier the more I travelled it. | И я знал, что чем больше я буду странствовать, тем это будет легче. |
| Once establish a line of least resistance, every succeeding journey along it will find still less resistance. | Стоило только установить линию наименьшего сопротивления, и каждое новое странствие по ней встречало все меньше затруднений. |
| And so, as you shall see, my journeys from San Quentin life into other lives were achieved almost automatically as time went by. | Как вы увидите, мои путешествия из жизни Сан-Квэнтина в другие жизни стали совершаться почти автоматически. |
| After Warden Atherton and his crew had left me it was a matter of minutes to will the resuscitated portion of my body back into the little death. | Как только смотритель Этертон и его банда оставили меня в покое, достаточно было нескольких минут волевого напряжения, чтобы воскресшая часть моего тела опять погрузилась в "малую" смерть. |
| Death in life it was, but it was only the little death, similar to the temporary death produced by an anaesthetic. | Это была смерть при жизни, но смерть малая, подобная временной смерти, вызываемой посредством анестезии. |
| And so, from all that was sordid and vile, from brutal solitary and jacket hell, from acquainted flies and sweats of darkness and the knuckle-talk of the living dead, I was away at a bound into time and space. | Итак, от гнусной и скаредной жизни, от звериного одиночества, от тюремного ада, от прирученных мух, от мучений тьмы и перестукивания с живыми мертвецами я одним скачком удалился в пространство и время. |
| Came the duration of darkness, and the slow-growing awareness of other things and of another self. | Наступила длительная тьма, и медленно нараставшее сознание иных вещей, иных "я". |
| First of all, in this awareness, was dust. | В этом сознании первое, что мною ощущалось, была пыль. |
| It was in my nostrils, dry and acrid. | Она была у меня в ноздрях, сухая и едкая. |
| It was on my lips. | Она была у меня на губах. |
| It coated my face, my hands, and especially was it noticeable on the finger-tips when touched by the ball of my thumb. |