| There is such a thing as anaesthesia of pain, engendered by pain too exquisite to be borne. | Есть такая вещь как анестезия, вызванная болью, слишком чудовищною, чтобы ее можно было сносить. |
| And I have known that anaesthesia. | Мне суждено было познать такую анестезию! |
| By evening I was able to crawl about my cell, but not yet could I stand up. | К вечеру я мог уже ползать по своей камере, но еще не в силах был встать на ноги. |
| I drank much water, and cleansed myself as well as I could; but not until next day could I bring myself to eat, and then only by deliberate force of my will. | Я выпил много воды; но только на следующий день я мог заставить себя поесть, и то исключительным напряжением воли. |
| The program me, as given me by Warden Atherton, was that I was to rest up and recuperate for a few days, and then, if in the meantime I had not confessed to the hiding-place of the dynamite, I should be given another ten days in the jacket. | Программа, начертанная для меня смотрителем Этертоном, заключалась в том, что мне дадут отдохнуть и восстановить силы в течение нескольких дней, а затем, если я не признаюсь, где спрятан динамит, опять зашнуруют на десять суток в"пеленки". |
| "Sorry to cause you so much trouble, Warden," I had said in reply. "It's a pity I don't die in the jacket and so put you out of your misery." | -- Мне жаль, что я причиняю вам столько беспокойства, смотритель, -- ответил я ему. -Жаль, что я не умер в куртке и тем самым не избавил вас от хлопот. |
| At this time I doubt that I weighed an ounce over ninety pounds. | Не думаю, чтобы в ту пору я весил хоть унцией больше девяноста фунтов. |
| Yet, two years before, when the doors of San Quentin first closed on me, I had weighed one hundred and sixty-five pounds. | Между тем за два года до этого, когда ворота Сан-Квэнтина впервые захлопнулись за мною, я весил сто шестьдесят пять фунтов. |
| It seems incredible that there was another ounce I could part with and still live. | Казалось невероятным, чтобы я мог потерять еще одну унцию весу -- и остаться в живых! |
| Yet in the months that followed, ounce by ounce I was reduced until I know I must have weighed nearer eighty than ninety pounds. | А между тем в последовавшие месяцы я терял в весе унцию за унцией, так что вес мой стал ближе к восьмидесяти фунтам, чем к девяноста. |
| I do know, after I managed my escape from solitary and struck the guard Thurston on the nose, that before they took me to San Rafael for trial, while I was being cleaned and shaved I weighed eighty-nine pounds. | Я знаю, что когда мне впоследствии удалось вырваться из одиночки и трахнуть по носу сторожа Серстона, я весил восемьдесят фунтов; это было перед тем, как меня отвели в СанРафаэль на суд, предварительно почистив и выбрив. |
| There are those who wonder how men grow hard. | Некоторые удивляются, как люди могут ожесточаться душою. |
| Warden Atherton was a hard man. | Смотритель Этертон был жестокий человек. |
| He made me hard, and my very hardness reacted on him and made him harder. | Он ожесточал меня, а мое ожесточение действовало на него и ожесточало его еще больше. |
| And yet he never succeeded in killing me. | И все же ему не удалось умертвить меня. |
| It required the state law of California, a hanging judge, and an unpardoning governor to send me to the scaffold for striking a prison guard with my fist. | Понадобились законы штата Калифорнии, судья-вешатель и беспощадный губернатор, чтобы послать меня на виселицу за то, что я ударил кулаком тюремного сторожа. |
| I shall always contend that that guard had a nose most easily bleedable. | Я не перестану утверждать, что у этого сторожа просто невероятно кровоточащий нос. |
| I was a bat-eyed, tottery skeleton at the time. | Я в ту пору был полуслепой, шатающийся скелет. |
| I sometimes wonder if his nose really did bleed. | Иногда я даже сомневаюсь, действительно ли у него потекла кровь из носу. |
| Of course he swore it did, on the witness stand. | Он-то, разумеется, клялся в этом у судейского стола. |
| But I have known prison guards take oath to worse perjuries than that. | Но я знаю, что тюремные сторожа способны на гораздо более серьезные лжесвидетельства. |
| Ed Morrell was eager to know if I had succeeded with the experiment; but when he attempted to talk with me he was shut up by Smith, the guard who happened to be on duty in solitary. | Эду Моррелю не терпелось узнать, удался ли мне опыт; но когда он попытался заговорить со мной, его остановил Смит -- сторож, случайно оказавшийся на дежурстве при одиночках. |
| "That's all right, Ed," I rapped to him. "You and Jake keep quiet, and I'll tell you about it. | -- Все в порядке, Эд, -- простучал я ему. -- Вы с Джеком не шевелитесь, я вам все расскажу. |
| Smith can't prevent you from listening, and he can't prevent me from talking. | Смит не может помешать вам слушать, а мне говорить. |
| They have done their worst, and I am still here." | Они сделали худшее, на что только были способны, а я все еще жив! |
| "Cut that out, Standing!" Smith bellowed at me from the corridor on which all the cells opened. | -- Замолчи, Стэндинг, -- проревел мне Смит из коридора, в который выходили все камеры. |
| Smith was a peculiarly saturnine individual, by far the most cruel and vindictive of our guards. | Смит был необычайно мрачный субъект, едва ли не самый жестокий и мстительный из всех наших сторожей. |
| We used to canvass whether his wife bullied him or whether he had chronic indigestion. | Мы часто занимались тем, что строили догадки: жена ли его пилит, или он страдает хроническим несварением желудка? |
| I continued rapping with my knuckles, and he came to the wicket to glare in at me. | Я продолжал выстукивать костяшками пальцев, и он наклонился к окошечку -- посмотреть, что я делаю. |
| "I told you to out that out," he snarled. | -- Я сказал тебе, чтобы ты прекратил эту музыку! -- зарычал он. |
| "Sorry," I said suavely. "But I have a sort of premonition that I shall go right on rapping. | -- Мне очень жаль, -- ласково ответил я. -- Но у меня род предчувствия, что я именно должен продолжать стук. |
| And-er-excuse me for asking a personal question-what are you going to do about it?" | И... кхе... прости мне вопрос личного характера: что ты намерен предпринять в отношении меня? |
| "I'll-" he began explosively, proving, by his inability to conclude the remark, that he thought in henids. | -- Я... -- запальчиво начал он, но так и не докончил фразы, не зная, что сказать. |
| "Yes?" I encouraged. "Just what, pray?" | -- Ну? -- поощрял я его. -- Что именно, скажи! |
| "I'll have the Warden here," he said lamely. | -- Я позову сюда смотрителя, -- нерешительно проговорил он. |
| "Do, please. | -- Позови, сделай милость. |
| A most charming gentleman, to be sure. | Обворожительнейший джентльмен, что и говорить! |
| A shining example of the refining influences that are creeping into our prisons. | Блестящий пример облагораживающего влияния наших тюрем! |
| Bring him to me at once. | Приведи же его скорей. |
| I wish to report you to him." | Я хочу донести ему на тебя. |
| "Me?" | -- На меня? |
| "Yes, just precisely you," I continued. "You persist, in a rude and boorish manner, in interrupting my conversation with the other guests in this hostelry." | -- Да, именно на тебя, -- продолжал я. -- Ты самым грубым образом, по своему мужицкому невежеству, мешаешь мне беседовать с другими гостями этого странноприимного дома. |
| And Warden Atherton came. | И смотритель Этертон явился. |
| The door was unlocked, and he blustered into my cell. | Двери отперли, и он ураганом влетел в мою камеру. |
| But oh, I was so safe! | Но я ведь был в безопасности! |