| In the many years since I have forgotten much, but now, in Cho-Sen, the words come back like long-lost friends." | За долгие годы, протекшие с той поры, я многое позабыл, но теперь в Чо-Сене слова возвращаются ко мне, как давно забытые друзья. |
| An impression I certainly made. | Я, без сомнения, произвел впечатление. |
| The Emperor swallowed and his lips twitched ere he asked: | Император проглотил слюну и долго кривил губы, пока промолвил: |
| "How explain you this?" | -- Как ты это объясняешь? |
| "I am an accident," I answered, following the wayward lead my wit had opened. "The gods of birth were careless, and I was mislaid in a far land and nursed by an alien people. | -- Случайностью, -- отвечал я, продолжая следовать капризному пути своей выдумки. -Боги рождения сделали оплошность и послали меня в далекий край, где меня вскормил чужой народ. |
| I am Korean, and now, at last, I have come to my home." | Я -- кореец и теперь наконец прибыл домой! |
| What an excited whispering and conferring took place. | Послышались возбужденные перешептывания. |
| The Emperor himself interrogated Kim. | Император обратился к Киму. |
| "He was always thus, our speech in his mouth, from the time he came out of the sea," Kim lied like the good fellow he was. | -- Он всегда был таким, с нашей речью на устах, с первой минуты, как вышел из моря, -- солгал Ким, поддержав меня как добрый товарищ. |
| "Bring me yang-ban's garments as befits me," I interrupted, "and you shall see." As I was led away in compliance, I turned on the ki-sang. | -- Принесите мне одежды янг-бана, как то подобает, -- перебил я его, -- и вы увидите! -- И когда меня повели, я обернулся к ки-санг и сказал: |
| "And leave my slaves alone. | -- Оставьте моих рабов в покое. |
| They have journeyed far and are weary. | Они совершили длинное путешествие и устали. |
| They are my faithful slaves." | Они мои верные рабы! |
| In another room Kim helped me change, sending the lackeys away; and quick and to the point was the dress-rehearsal he gave me. | В другой комнате Ким помог мне переодеться, выслав вон лакеев, и наскоро дал мне необходимые инструкции. |
| He knew no more toward what I drove than did I, but he was a good fellow. | Он так же мало знал, к чему я гну, как и я сам; но он был славный парень. |
| The funny thing, once back in the crowd and spouting Korean which I claimed was rusty from long disuse, was that Hendrik Hamel and the rest, too stubborn-tongued to learn new speech, did not know a word I uttered. | Забавное дело: когда я вернулся в толпу и начал говорить на корейском языке, который, как я утверждал, заржавел будто бы от долгого неупотребления, Г ендрик Г амель и прочие, слишком тупые на изучение новых языков, не поняли ни одного слова, произносимого мной! |
| "I am of the blood of the house of Koryu," I told the Emperor, "that ruled at Songdo many a long year agone when my house arose on the ruins of Silla." | -- Во мне течет кровь дома Кориу! -- объявил я императору. -- Правившего в Сонгдо много лет тому назад, когда мой дом возник на развалинах Силлы! |
| Ancient history, all, told me by Kim on the long ride, and he struggled with his face to hear me parrot his teaching. | Эту древнюю историю рассказал мне Ким в течение наших долгих странствий, и теперь он с трудом удерживался от смеха, слушая, как я с добросовестностью попугая повторял его сказки. |
| "These," I said, when the Emperor had asked me about my company, "these are my slaves, all except that old churl there"-I indicated Johannes Maartens-"who is the son of a freed man." I told Hendrik Hamel to approach. "This one," I wantoned on, "was born in my father's house of a seed slave who was born there before him. | А это, -- продолжал я, когда император спросил меня о моих спутниках, -- это мои рабы -- все, за исключением этого старика, -- и я указал на Иоганнеса Маартенса, -- он сын вольноотпущенника. -- Я приказал приблизиться Гендрику Гамелю. -- Этот, -- продолжал я фантазировать, -- родился в доме моего отца от рабыни, родившейся там же. |
| He is very close to me. | Мы близки с ним. |
| We are of an age, born on the same day, and on that day my father gave him me." | Мы одного возраста, родились в один и тот же день, и в этот день отец подарил мне его! |
| Afterwards, when Hendrik Hamel was eager to know all that I had said, and when I told him, he reproached me and was in a pretty rage. | Впоследствии, когда Гендрику Гамелю не терпелось узнать, о чем я разговаривал, и я рассказал ему обо всем, он немало корил меня и даже злился. |
| "The fat's in the fire, Hendrik," quoth I. "What I have done has been out of witlessness and the need to be saying something. | -- Сало брошено в огонь, Гендрик, -- ответил я, -То, что я сделал, я сделал, не подумав, и потому, что нужно же было что-нибудь сказать. |
| But done it is. | Но дело сделано. |
| Nor you nor I can pluck forth the fat. | Ни я, ни ты не можем вернуть сало. |
| We must act our parts and make the best of it." | Нужно теперь играть свою роль как можно правдоподобнее! |
| Taiwun, the Emperor's brother, was a sot of sots, and as the night wore on he challenged me to a drinking. | Брат императора, Тайвун, был олух из олухов, и ночью он пригласил меня на попойку. |
| The Emperor was delighted, and commanded a dozen of the noblest sots to join in the bout. | Император пришел в восторг и приказал дюжине самых знатных олухов принять участие в этой попойке. |
| The women were dismissed, and we went to it, drink for drink, measure for measure. | Женщин отпустили, и мы начали пить чашу за чашей. |
| Kim I kept by me, and midway along, despite Hendrik Hamel's warning scowls, dismissed him and the company, first requesting, and obtaining, palace lodgment instead of the inn. | Кима я удержал при себе, и в половине пира, несмотря на хмурые намеки Гендрика Гамеля, я отпустил его и всю компанию, сперва потребовав и получив комнату во дворце вместо гостиницы. |
| Next day the palace was a-buzz with my feast, for I had put Taiwun and all his champions snoring on the mats and walked unaided to my bed. | На следующий день во дворце только и говорили, что о моих подвигах на попойке, ибо Тайвун и все его чемпионы храпели вповалку на циновках, а я без посторонней помощи добрался до своей постели. |
| Never, in the days of vicissitude that came later, did Taiwun doubt my claim of Korean birth. | Впоследствии, когда многое переменилось, Тайвун ни разу не позволил себе усомниться в моем праве на корейское происхождение. |
| Only a Korean, he averred, could possess so strong a head. | Только кореец, утверждал он, может обладать столь крепкой головой! |
| The palace was a city in itself, and we were lodged in a sort of summer-house that stood apart. | Дворец представлял целый город, и нас поместили в павильоне, стоявшем особняком. |
| The princely quarters were mine, of course, and Hamel and Maartens, with the rest of the grumbling cunies, had to content themselves with what remained. | Княжеские покои отвели, разумеется, мне, а Гамель, Маартенс и матросы, не перестававшие ворчать, должны были довольствоваться остальной частью помещения. |
| I was summoned before Yunsan, the Buddhist priest I have mentioned. | Меня позвали к Юн-Сану, буддийскому жрецу, о котором я уже упоминал. |
| It was his first glimpse of me and my first of him. | Мы впервые видели в этот раз друг друга. |
| Even Kim he dismissed from me, and we sat alone on deep mats in a twilight room. | Даже Кима он удалил от меня, и мы сидели одни на пушистых циновках в скудно освещенной комнате. |
| Lord, Lord, what a man and a mind was Yunsan! | Боже, что за человек, что за умница был этот ЮнСан! |
| He made to probe my soul. | Он подверг меня основательной проверке. |
| He knew things of other lands and places that no one in Cho-Sen dreamed to know. | Он знал многое о других краях и местах, о которых никто в ЧоСене и не подозревал. |
| Did he believe my fabled birth? | Поверил ли он сказке о моем происхождении? |
| I could not guess, for his face was less changeful than a bowl of bronze. | Я не мог этого узнать, ибо лицо его было невозмутимо, как вылитое из бронзы. |
| What Yunsan's thoughts were only Yunsan knew. | О чем думал Юн-Сан, было известно лишь ему самому. |
| But in him, this poor-clad, lean-bellied priest, I sensed the power behind power in all the palace and in all Cho-Sen. | Но в нем, в этом убого одетом и тощем жреце, я угадывал силу, приводившую в движение все прочие силы во всем дворце и во всем Чо-Сене. |
| I sensed also, through the drift of speech, that he had use of me. | Из разговора я понял также, что я ему нужен. |
| Now was this use suggested by the Lady Om?-a nut I gave Hendrik Hamel to crack. |