| Every effort I made to escape beggary was in the end frustrated by Chong Mong-ju. | Все усилия, которые я прилагал к тому, чтобы избежать нищенства, уничтожал Чонг-Монг-Джу. |
| In Songdo I became a fuel-carrier, and the Lady Om and I shared a hut that was vastly more comfortable than the open road in bitter winter weather. | В Сонгдо я сделался дровоносом, и мы делили с княжной Ом лачугу, которая мало чем была лучше открытой дороги в зимнюю стужу. |
| But Chong Mong-ju found me out, and I was beaten and planked and put out upon the road. | Но Чонг-Монг-Джу разыскал меня и здесь, меня отдубасили, надели колодки на несколько дней и выгнали затем на дорогу. |
| That was a terrible winter, the winter poor "What-Now" Vandervoot froze to death on the streets of Keijo. | Это было суровой зимой -- в эту зиму Фандерфоот замерз на улицах Кейджо. |
| In Pyeng-yang I became a water-carrier, for know that that old city, whose walls were ancient even in the time of David, was considered by the people to be a canoe, and that, therefore, to sink a well inside the walls would be to scupper the city. | В Пьенг-Янге я сделался водоносом. Этот древний город, стены которого стояли еще во времена царя Давида, считался своими жителями чем-то вроде челна, и рыть колодцы внутри его стен значило потопить город. |
| So all day long thousands of coolies, water-jars yoked to their shoulders, tramp out the river gate and back. | И потому каждый день тысячи кули с кувшинами на плечах брели к реке и обратно. |
| I became one of these, until Chong Mong-ju sought me out, and I was beaten and planked and set upon the highway. | Я стал одним из них, но Чонг-МонгДжу разыскал меня. Меня избили и снова выгнали на дорогу. |
| Ever it was the same. | И это повторялось каждый раз. |
| In far Wiju I became a dog-butcher, killing the brutes publicly before my open stall, cutting and hanging the caresses for sale, tanning the hides under the filth of the feet of the passers-by by spreading the hides, raw-side up, in the muck of the street. | В далеком Виджу я сделался мясником: убивал собак публично перед своим ларьком, резал и вешал туши для продажи, дубил шкуры, распяливал их в грязи, которую месили прохожие своими ногами. |
| But Chong Mong-ju found me out. | Но Чонг-Монг-Джу разыскал меня. |
| I was a dyer's helper in Pyonhan, a gold-miner in the placers of Kang-wun, a rope-maker and twine-twister in Chiksan. | Я был помощником красильщика в Пионхане, золотоискателем на россыпях Канг-Вуна, канатным мастером в Чиксане. |
| I plaited straw hats in Padok, gathered grass in Whang-hai, and in Masenpo sold myself to a rice farmer to toil bent double in the flooded paddies for less than a coolie's pay. | Я плел соломенные шляпы в Подоке, собирал сено в Хвансай, а в Мазенно продался на рисовую плантацию и трудился, согнувшись в три погибели, на сырых полях, получая плату меньше последнего кули. |
| But there was never a time or place that the long arm of Chong Mong-ju did not reach out and punish and thrust me upon the beggar's way. | И не было такого места или времени, чтобы длинная рука ЧонгМонг-Джу не достала меня, не покарала и не швырнула нищим на дорогу! |
| The Lady Om and I searched two seasons and found a single root of the wild mountain ginseng, which is esteemed so rare and precious a thing by the doctors that the Lady Om and I could have lived a year in comfort from the sale of our one root. | Мы с княжной Ом после двухлетних поисков нашли однажды один-единственный корешок дикого горького женьшеня -- местные врачи так высоко ценят этот корень, что на выручку от одного этого корня мы с княжной Ом могли бы безбедно жить целый год. |
| But in the selling of it I was apprehended, the root confiscated, and I was better beaten and longer planked than ordinarily. | И когда я стал продавать его, меня схватили, отняли корень, а потом избили и держали в колодках дольше обыкновенного. |
| Everywhere the wandering members of the great Peddlers' Guild carried word of me, of my comings and goings and doings, to Chong Mong-ju at Keijo. | Везде и повсюду бродячие члены многолюдного цеха разносчиков доносили обо мне, о всех моих делах и замыслах Чонг-Монг-Джу в Кейджо. |
| Only twice, in all the days after my downfall, did I meet Chong Mong-ju face to face. | Со времени моего падения я только дважды встретился с Чонг-Монг-Джу лицом к лицу. |
| The first time was a wild winter night of storm in the high mountains of Kang-wun. | В первый раз это было во вьюжную зиму, ночью, на высоких горах Канг-Вуна. |
| A few hoarded coppers had bought for the Lady Om and me sleeping space in the dirtiest and coldest corner of the one large room of the inn. | За несколько медяков я купил себе и княжне Ом ночлег в самом грязном и холодном углу единственной комнаты гостиницы. |
| We were just about to begin on our meagre supper of horse-beans and wild garlic cooked into a stew with a scrap of bullock that must have died of old age, when there was a tinkling of bronze pony bells and the stamp of hoofs without. | Мы только собрались было приступить к нашему скудному ужину из конских бобов и дикого чесноку, сваренного вместе с мясом быка, наверное, издыхавшего от старости, когда снаружи послышался звон бронзовых колокольчиков и топот копыт. |
| The doors opened, and entered Chong Mong-ju, the personification of well-being, prosperity and power, shaking the snow from his priceless Mongolian furs. | Дверь отворилась, и вошел Чонг-Монг-Джу, олицетворение благополучия и власти; он стал стряхивать снег со своих бесценных монгольских мехов. |
| Place was made for him and his dozen retainers, and there was room for all without crowding, when his eyes chanced to light on the Lady Om and me. | Тотчас же очистили место для него и дюжины его спутников -- места было достаточно; но тут его взор упал на княжну Ом и меня. |
| "The vermin there in the corner-clear it out," he commanded. | -- Вон этих гадов, что в углу, -- вон отсюда! -скомандовал он. |
| And his horse-boys lashed us with their whips and drove us out into the storm. |