| But always I remembered the sun of the south-land that I had glimpsed in the ships of Agard, and it was my fate, caught in this south drift of the Teutons, to be captured by the Romans and be brought back to the sea which I had not seen since I was lost away from the East Angles. | Но я не мог забыть солнце южных краев, которое я видел с корабля Агарда, и рок судил мне, захваченному в южный поток тевтонцев, попасться в плен к римлянам. Меня отвезли к морю, которого я не видел с той поры, как заблудился, уйдя от восточных англов. |
| I was made a sweep-slave in the galleys, and it was as a sweep-slave that at last I came to Rome. | Меня сделали гребцом на галерах, и подневольным гребцом я прибыл наконец в Рим. |
| All the story is too long of how I became a freeman, a citizen, and a soldier, and of how, when I was thirty, I journeyed to Alexandria, and from Alexandria to Jerusalem. | Долго было бы рассказывать, как я сделался вольноотпущенником, гражданином и воином, и как на тридцатом году жизни я отправился морем в Александрию, а из Александрии в Иерусалим. |
| Yet what I have told from the time when I was baptized in the mead-pot of Tostig Lodbrog I have been compelled to tell in order that you may understand what manner of man rode in through the Jaffa Gate and drew all eyes upon him. | Но мне необходимо было рассказать, что было со мной после того, как я получил крещение в кувшине с медом у Тостига Лодброга, иначе вы не знали бы, что за человек въехал в Яффские ворота, привлекая к себе взоры толпы. |
| Well might they look. | И было на что посмотреть! |
| They were small breeds, lighter-boned and lighter-thewed, these Romans and Jews, and a blonde like me they had never gazed upon. | Они были маленькие, тонкокостые люди -- и римляне, и евреи, -- и блондинов, вроде меня, им никогда не случалось видеть. |
| All along the narrow streets they gave before me but stood to stare wide-eyed at this yellow man from the north, or from God knew where so far as they knew aught of the matter. | Они расступались передо мною в узких уличках и стояли по сторонам, глазея на желтоволосого человека с севера или бог знает откуда. |
| Practically all Pilate's troops were auxiliaries, save for a handful of Romans about the palace and the twenty Romans who rode with me. | В сущности, войска Пилата все были вспомогательными войсками, если не считать горсточки римлян во дворце и двух десятков римлян, приехавших со мной. |
| Often enough have I found the auxiliaries good soldiers, but never so steadily dependable as the Romans. | Я нередко убеждался в том, что вспомогательные войска -- хорошие солдаты, но они были не всегда надежны, в отличие от римлян. |
| In truth they were better fighting men the year round than were we men of the North, who fought in great moods and sulked in great moods. | Последние были недурные бойцы и всегда боролись одинаково, тогда как мы, северяне, сражались только в минуту настроения. |
| The Roman was invariably steady and dependable. | Римлянин постоянен характером и потому надежен. |
| There was a woman from the court of Antipas, who was a friend of Pilate's wife and whom I met at Pilate's the night of my arrival. | В вечер моего прибытия я встретил у Пилата одну женщину из дворца Антипы -- подругу жены Пилата. |
| I shall call her Miriam, for Miriam was the name I loved her by. | Я буду называть ее Мириам, ибо под этим именем я ее полюбил. |
| If it were merely difficult to describe the charm of women, I would describe Miriam. | Если бы необходимо было описать прелесть женщины, то я описал бы Мириам. |
| But how describe emotion in words? | Но как описать душевное волнение? |
| The charm of woman is wordless. | Прелесть женщины неизъяснима словами. |
| It is different from perception that culminates in reason, for it arises in sensation and culminates in emotion, which, be it admitted, is nothing else than super-sensation. | Она не имеет ничего общего с познаванием, завершающимся рассудочным процессом, ибо возникает она из ощущения и завершается эмоцией, которая в конце концов представляет собой не что иное, как сверхощущение. |
| In general, any woman has fundamental charm for any man. | Вообще говоря, всякая женщина представляет прелесть для мужчины. |
| When this charm becomes particular, then we call it love. | Когда эта прелесть получает личный характер, то мы называем ее любовью. |
| Miriam had this particular charm for me. | Мириам обладала этой личной прелестью для меня. |
| Verily I was co-partner in her charm. | Действительно, я был соучастником ее прелести! |
| Half of it was my own man's life in me that leapt and met her wide-armed and made in me all that she was desirable plus all my desire of her. | Половину ее составляла моя собственная мужественность, которая затрепетала, встретив распростертые объятия, и сделала Мириам желанной для меня. |
| Miriam was a grand woman. | Мириам была величественная женщина. |
| I use the term advisedly. | Я умышленно употребляю это слово. |
| She was fine-bodied, commanding, over and above the average Jewish woman in stature and in line. | Она была прекрасно сложена, имела властную осанку и ростом была выше большинства еврейских женщин. |
| She was an aristocrat in social caste; she was an aristocrat by nature. | На общественной лестнице она была аристократкой, но она была аристократкой и по натуре. |
| All her ways were large ways, generous ways. | Все ее поступки были великодушны и благородны. |
| She had brain, she had wit, and, above all, she had womanliness. | Она была умна и остроумна, а главное -женственна. |
| As you shall see, it was her womanliness that betrayed her and me in they end. | Как вы увидите, эта-то женственность в конце концов погубила ее и меня. |
| Brunette, olive-skinned, oval-faced, her hair was blue-black with its blackness and her eyes were twin wells of black. | Брюнетка с оливковой кожей, с овальным лицом, с иссиня-черными волосами и глазами точно две черные бездны. |
| Never were more pronounced types of blonde and brunette in man and woman met than in us. | Я никогда еще не встречал более ярко выраженных типов блондина и брюнетки, как мы с нею. |
| And we met on the instant. | Мы тотчас же познакомились. |
| There was no self-discussion, no waiting, wavering, to make certain. | Ни размышлениям, ни ожиданиям, ни колебаниям не было места. |
| She was mine the moment I looked upon her. | Она была моей с первой минуты, как я взглянул на нее. |
| And by the same token she knew that I belonged to her above all men. | И так же хорошо она поняла, что я принадлежу ей. |
| I strode to her. | Я устремился к ней. |
| She half-lifted from her couch as if drawn upward to me. | Она приподнялась на ложе, словно ее толкнули ко мне. |
| And then we looked with all our eyes, blue eyes and black, until Pilate's wife, a thin, tense, overwrought woman, laughed nervously. | И наши глаза, голубые и черные, слились в одном взгляде, пока жена Пилата, тщедушная, усталая женщина, не засмеялась нервным смехом. |
| And while I bowed to the wife and gave greeting, I thought I saw Pilate give Miriam a significant glance, as if to say, | И пока я, склоняясь, приветствовал жену Пилата, мне показалось, что Пилат бросил на Мириам многозначительный взгляд, словно говоря: |
| "Is he not all I promised?" | "Правда, он такой, как я говорил?" |
| For he had had word of my coming from Sulpicius Quirinius, the legate of Syria. | Он знал о моем предстоящем приезде от Сульпиция Квириния, сирийского легата. |
| As well had Pilate and I been known to each other before ever he journeyed out to be procurator over the Semitic volcano of Jerusalem. | Точно так же и мы с Пилатом знали друг друга еще до того дня, как он отправился наместником на семитический вулкан в Иерусалим. |