В условиях открытых степных ландшафтов лук, конечно, тоже использовался, и достаточно широко. Однако состав охотничьей добычи предполагает здесь сохранение некоторых старых, возникших еще в палеолите способов охоты, в частности загонной охоты. Думается, что она сохраняет только эпизодическое значение. В горных районах преобладающее значение получает лук. Но и здесь, по-видимому, загонная охота еще применялась.
Преобладание охоты с луком заставило изменить состав охотничьих экспедиций. Теперь уже не было необходимости в участии в охоте больших групп населения. Стала возможной охота небольшими коллективами охотников, что делало ее не менее эффективной и давало возможность посылать такие небольшие группы в разных направлениях от места обитания, полнее осваивать охотничью территорию данного социального коллектива. Вместе с тем это способствовало интенсификации охоты и более быстрому уничтожению животных на каждой данной охотничьей территории. Все это вызвало к жизни два обстоятельства, приведших к изменению в образе жизни людей. Одно из них выразилось в необходимости более частого передвижения как в пределах данной охотничьей территории, так и вне ее. Отсюда мы встречаемся часто в рамках мезолитической эпохи с небольшими по площади, кратковременными стоянками, порой не имеющими следов каких-либо жилых конструкций. Второе обстоятельство — сокращение количественного состава социально-производственных коллективов, что также видно по характеру поселений и жилищ.
Интенсификация охоты, порой сокращение охотничьей добычи привели к развитию еще двух видов хозяйства — собирательства и рыболовства. Собирательство, разумеется, появилось в палеолите. Однако, вероятно, только в мезолите оно приобрело характер выборочного. Об этом говорят находки моллюсков на ряде стоянок, скорлупы лесных и водяных орехов. Думается, что в южных районах могли широко использоваться для этого и дикорастущие злаки. Во всяком случае знакомство с их пищевыми достоинствами, несомненно, осуществилось задолго до появления земледелия.
Рыболовство в мезолите становится не случайным видом хозяйства в виде охоты на рыбу или ловли ее проходных видов во время нереста, как это, может быть, было в палеолите, хотя эти виды рыбной ловли, конечно, в мезолите могли сохраниться. В ряде районов именно в мезолите появляются рыболовные крючки, что говорит о ловле рыбы с леской из сухожилий, а в конце мезолита мы встречаемся уже с находками остатков сетей, что, несомненно, свидетельствует в пользу появления целенаправленного рыболовства как особой формы хозяйства с возможным использованием при этом лодок. Трудно сейчас сказать об эффективности мезолитических способов ловли рыбы, но то, что этот вид деятельности получил самостоятельное выражение, сомнений нет.
Все перечисленные виды хозяйства были направлены на добывание пищи. Однако, разумеется, они не были единственными. Обработка охотничьей добычи требовала еще нескольких видов хозяйства. Прежде всего это разделка добычи. Ни один материал не выбрасывался, не терялся. Мясо шло в пищу. Шкуры употреблялись на одежду, обувь, головные уборы, для перекрытия жилищ. Кожа шла на изготовление мешков, ремней и т. д. Рог и кости употреблялись для изготовления орудий. Сухожилия шли на тетиву для луков, на лески, для связывания различных предметов. Из перечисленного видна важность правильной и тщательной разделки добычи.
Далее вступала в силу обработка других продуктов: выделка шкур, кожи, сухожилий, обработка кости и рога. Пища готовилась на кострах, причем иногда сооружались специальные очаги из камней.
Много времени уделялось изготовлению орудий труда. В качестве материалов использовались различные породы камня, кость, рог, дерево. Орудия были весьма разнообразными, поскольку они должны были полностью обеспечить все трудовые потребности людей.
Важное место в трудовой деятельности занимала постройка жилищ. Большинство найденных при раскопках остатков жилых конструкций принадлежит шалашевидным постройкам. Однако на ряде памятников обнаружены полуземлянки и землянки, сооружение которых требовало согласованности и значительного труда.
Характер самих поселений очень различен. Мы можем выделить среди них базовые лагеря иногда с площадью до гектара, где, видимо, поселялся большой коллектив, собравшийся для каких-то нужд, более или менее постоянные (может быть, сезонные) поселения, принадлежавшие коллективу в несколько десятков человек и, наконец, остановки групп охотников для организации охоты и первичной разделки добычи. Эта разнохарактерность поселений — очень важная черта жизни мезолитического человека. К приведенному выше перечню следует добавить наличие специализированных поселений-мастерских в местах выхода каменного сырья.
Как уже было сказано, мы немного можем сказать по археологическим данным о социальном устройстве в мезолите, во всяком случае не можем его детализировать. Не подвергается сомнению существование в это время первобытно-общинного строя. Но более точное определение характера коллективов, как нам кажется, следует оставить за рамками этой работы.
Несколько слов следует сказать о верованиях мезолитического человека. Они, разумеется, были своеобразны у представителей разных археологических культур. Вместе с тем можно сказать, что у ряда племен существовала вера в загробный мир, поскольку мы находим погребения с богатым инвентарем, предназначенным для продолжения жизни за могилой. Встреченные при исследованиях отдельных памятников фигурки животных могут говорить о зачатках тотемизма. Какой-то семантикой, к сожалению пока не разгаданной, обладала орнаментация костяных и роговых орудий. Узоры на них очень разнообразны и не образуют никаких закономерных серий. Все эти данные не дают возможности более полно восстановить представления мезолитического человека об окружающем мире, его религиозные воззрения.
При всех значительных успехах изучения мезолита СССР перед его исследователями стоит еще много проблем, которые настоятельно требуют разрешения. Одна из первых в этом ряду — проблема неравномерности изученности мезолита на территории нашей огромной страны. Есть ряд районов, где мезолит или не изучался совсем, или изучен недостаточно. Такая изученность отдельных регионов затрудняет восстановление конкретной истории СССР в эпоху мезолита, делает невозможным сопоставление материалов разных районов.
Недостаточное количество датировок по методам естественных наук затрудняет восстановление хронологии отдельных культур и мезолита в целом. Это явление может, правда, отчасти объясняться тем, что в ряде районов нашей страны мезолитические культурные слои приурочены к песчаным почвам, которые не содействуют сохранности органических материалов и поэтому не дают возможности сбора образцов для радиокарбонового и палинологического анализа. Недостаточно используются и геологические и геоморфологические датировки. Отсюда перед специалистами по мезолиту встает задача поиска болотных местонахождений и старичных шлейфов памятников, расположенных в привычных условиях.
Требует своего уточнения и картина культурного деления мезолитических памятников. В этой связи приобретают огромное значение «культурные определители». В самом деле, как различить и разделить на культуры имеющиеся мезолитические материалы? Для неолита при наличии керамики выделение культур является относительно простой задачей, поскольку сочетание определенных элементов орнамента и форм посуды может служить для определения культурной принадлежности того или иного памятника. Для мезолита определение культурной принадлежности затруднено, так как керамика отсутствует. Роль «культурного определителя», по нашему мнению, могут сыграть предметы охотничьего вооружения и рубящие орудия, которые в определенных сочетаниях встречаются в определенных культурах. Выделение таких «культурных определителей» будет способствовать точному разграничению мезолитических культур.
Важна проблема поисков могильников для целого ряда культур. На огромной территории СССР встречено лишь несколько мезолитических могильников. Для подавляющего большинства мезолитических культур неизвестен погребальный обряд. В связи с этой проблемой стоит и проблема антропологических типов населения, оставившего мезолитические памятники. Мы очень мало знаем о составе этого населения.
Требует своего разрешения и этнокультурная проблема. Она пока только в значительной мере поставлена, но далеко не решена. Безусловно, она стоит в прямой зависимости с целым рядом других задач.
Очень важна проблема миграций населения в мезолитическую эпоху и связанная с ней проблема контактных зон между мезолитическими культурами. При передвижном образе жизни и специфике хозяйства были неизбежны передвижения населения из одной природной зоны в другую. Одной из самых больших миграций в истории человечества было, по-видимому, заселение северных территорий, своего рода заполнение «территориального вакуума», продвижение на участки Европы и Азии, освободившиеся в начале голоцена от ледников. Более мелкие миграции вызывали наложение ареалов одних культур на другие, что приводило к образованию контактных зон. Археологам еще предстоит много работы для выяснения характера взаимоотношений разных групп населения в этих контактных зонах. Оно, безусловно, не могло быть однозначным.
Не решен ряд проблем, связанных с экономикой мезолитического человека. Многие детали и аспекты ее в целом ряде случаев мы можем только предполагать. Пока она нам рисуется только в самых общих чертах. Детализация экономического развития — дело будущего. Она должна идти по путям выявления преимущественных объектов охоты и ее способов у отдельных групп населения, восстановления сезонов существования отдельных памятников, построения годовых экономических циклов и т. д. Предложенное в 50-х годах С.Н. Бибиковым понятие «кризис охоты» для мезолитического человека тоже, вероятно, требует уточнения, поскольку, очевидно, он не был всеобщим и всеобъемлющим, т. е. он не объясняет многих исторических явлений в конце мезолитического времени. Необходимо более доскональное знакомство и с другими отраслями хозяйства мезолитических людей.