Котович, 1976, с. 91). Все рисунки отличаются небольшими размерами, что наряду с их стилистическим своеобразием может быть одной из характерных черт древнего искусства этого района. В.М. Котович считает, что рисунки и поселение Чох одновременны. А.А. Формозов датирует их временем не старше бронзового века (Формозов, 1978). Вопрос о точной датировке рисунков остается открытым.
Мезолитические культуры Кавказа складывались в различных физико-географических условиях. Умеренно теплый климат, леса и реки, богатый и разнообразный животный мир, обилие кремня для орудий всегда привлекали человека в Причерноморье. Более суров климат Триалетского хребта. Здесь, на почти безлесных склонах гор, паслись стада кулана, дикой лошади, бизона, а для орудий использовался местный обсидиан. Культуры Северного Кавказа не только существовали в более суровых природных условиях, но и были отделены от закавказских труднопроходимым горным хребтом. Различный состав охотничьей фауны, а значит, и приемы охоты обусловили своеобразие охотничьего оружия. И все же мелкие особенности культуры, прежде всего форма повсеместно распространенных вкладышей составных орудий, прямо не связаны с производством, но представляют этнографические особенности оставившего ее населения, а значит, опосредованно отражают его историю.
Сейчас на Кавказе можно выделить причерноморскую, имеретинскую, триалетскую, чохскую культуры. Их исторические судьбы различны. Причерноморская и имеретинская культуры сложились на одной основе и развились в условиях постоянных контактов. Более самобытна культура Триалетского нагорья. Традиционные связи населения Северного Кавказа и Причерноморья осуществлялись вдоль морского побережья, а с наступлением голоцена стали возможны и через перевалы. На это указывают мезолитические стоянки высоко в горах и находки северо-кавказского обсидиана на закавказских памятниках. Очень своеобразна чохская культура на Северо-Восточном Кавказе.
По-видимому, на Северо-Западном Кавказе в мезолите продолжала развиваться губская культура, известная нам пока только по материалам навеса Сатанай (Губский навес VII). Мезолитические памятники этого района остаются практически не исследованными. Некоторые памятники Кавказа не укладываются в рамки выделенных культур. Это позднемезолитические горные поселения типа Джермух и Гудалети, раннемезолитические стойбища Явора и Черный Грот на северных склонах Кавказа, поселения Сосруко.
Мезолитические культуры Кавказа определенно отличаются от более северных культур, однако и сами они неоднородны. По направлению преимущественных культурных связей они делятся сейчас на три крупные культурные области: Закавказье, Северо-Восточный и Северо-Западный Кавказ.
Мезолит Иранских гор, прилегающих к Кавказу с юга, почти не исследован. Скорее всего, этот регион также был занят несколькими близкими локальными культурами. Некоторые аналогии раннемезолитических памятников Имеретин — Причерноморья, имеющиеся в Зарзи и в горах Загроса, могут отражать определенные культурные связи Закавказья с югом (Бадер, Н.О., 1964; 1966а, б; 1975, с. 49). В Южном Прикаспии с ближневосточными граничат памятники Гари-Камарбанд, Джебел, Дам-Дам-Чешме Прикаспия (Окладников, 1956а; Марков, 1966а, б, с. 102–125; Бадер Н.О., 1964, с. 16; 1965б, с. 78).
Большое многообразие памятников Северо-Западного Кавказа отражает культурные контакты и передвижения первобытных коллективов в пограничной зоне Кавказа и прилегающих степей. Традиционные связи, обмен сырьем, заимствование навыков производства орудий осуществлялись вдоль Черноморского побережья Кавказа. Их может фиксировать, в частности, распространение высоких геометрических вкладышей в Причерноморье.
На Кавказе переход к голоцену не был отмечен резким изменением климата и сменой охотничьей фауны. Основой хозяйства в раннем мезолите Кавказа остается охота. В Причерноморье мезолитический человек продолжает охотиться на пещерного медведя, а на Триалетском нагорье — на дикую лошадь и кулана. В Причерноморье лесные животные преобладали уже в позднем палеолите и охота на многих из них могла быть индивидуальной или небольшими группами. Наоборот, на дикую лошадь и кулана, скорее всего, охотились загоном.
Много фактов говорит в пользу раннего и широкого распространения рыболовства в Закавказье (Церетели, 1982). Особенно благоприятно для него было Причерноморье. Для охоты на крупную рыбу, по-видимому, служили гарпуны. 10 гарпунов найдено в Холодном Гроте, известны они в мезолитических слоях Сагварджиле. В мезолитических слоях Холодного Грота и Апианчи найдено много костей рыб: лосося, форели, усача и др. В позднемезолитических слоях Дарквети и Апианчи распространяются грузила из речных галек. В качестве рыболовных крючков могли использоваться и низкие асимметричные треугольники (Габуния, 1976, с. 89).
Одновременно неуклонно возрастает роль собирательства. В навесе Сатанай, мезолитических слоях Сосруко и Холодного Грота найдены скопления раковин съедобных моллюсков Helix, а в Квачара — роговой наконечник мотыги.
Рассмотренные материалы не дают прямых указаний об общественных отношениях оставивших их людей. Судя по характеру культурных отложений, в пещерах и под навесами поселялись небольшие социально-производственные коллективы. Большие размеры и длительность существования выделенных культур не позволяют прямо связывать их с какими-то конкретными общественными образованиями. Однако культурно-историческое единство соседних памятников и четкие этнографические различия между культурами могли возникнуть лишь в условиях сложившейся, по-видимому, родовой общественной организации.
Экспедиции, проведенные здесь в 1967–1970, 1972 гг. А.Н. Мелентьевым, дали много памятников каменного века и позволили сделать ряд чрезвычайно интересных наблюдений об определенной закономерности в их расположении, обусловленной колебаниями уровня Каспийского моря. Было открыто более 400 стоянок и местохождений с каменным инвентарем, среди которых значительное число можно отнести к мезолиту.
Наиболее отчетливо выраженными мезолитическими памятниками являются: Истай I–IV, Джамбул II, Джамбул-Сор I, Кадыр-Гали I, Кок-Мурун, Кошелак I, Тюкей I–III, Лаубай, Бес-Оба I, Караузек I, Асанбай I и Тайсуган-Сор I. Они расположены в Прикаспийской впадине, в прибрежной полосе туркменской (сарматской) стадии Верхнехвалынской трансгрессии Каспийского моря. Во всех случаях это стоянки открытого типа, материал которых сохранился in situ или переотложен и смешан с более поздним. Сходство между памятниками проявляется в использовании одинакового сырья (кремневые гальки, только в одном случае обсидиан (?)) и в технических приемах изготовления орудий (очень совершенная пластинчатая техника и чрезвычайно высокий процент вкладышевых форм, в том числе геометрических). Резко выражена и микролитизация орудий (табл. 58).
Нуклеусы преимущественно конические, часто с круговым снятием, на многих из них ширина негативов от снятых пластин не более 2 мм, вместе с тем встречаются двух- и трехплощадочные, а также «плоские» нуклеусы, ширина отжатых с них пластин иногда 1–1,5 см. Вторичная обработка применялась к пластинкам различная — те, что имели ширину 0,5–0,8 см, чаще ретушировались по продольным краям, из пластин шириной 0,8–1,2 см изготовлялись геометрические формы, а верхние и нижние концы использовались для концевых скребков; пластинки же шириной до 0,5 см чаще всего использовали в качестве вкладышей без вторичной обработки. Часть пластин с выемками применялась в качестве скобелей, из других делали острия, резцы. Отщепы как заготовки для орудий встречаются значительно реже, нередки случаи использования отщепов без подготовки.
Скребки изготовлены из пластин и отщепов. В первом случае они преимущественно мелкие, концевые, удлиненных или укороченных пропорций, со слегка округлым рабочим лезвием (есть размером в 1 см), во втором — более крупные (но не превышающие 3 см), на отщепах несколько удлиненных пропорций. Неединичны микроскребки размером 1 см и менее. Ретушь располагается на конце их или заходит и на продольный край. Обнаружен нуклевидный микроскребок. Помимо пластин с выемками, оформленными регулярной ретушью, в качестве скобелей использовались и отщепы, но они более грубо обработаны. Резцы в основном угловые на пластинах, иногда боковые на отщепах, в отдельных случаях — комбинированные со скобелями. Встречаются долотовидные орудия, для более крупных использованы сколы с нуклеусов, для более мелких — отщепы (размер их также около 3 см), один конец их подправлен небрежной подтеской.
Особо следует отметить наконечники стрел размером 2 см и менее, асимметричные, с боковой выемкой, оформленной мелкой ретушью, неправильных очертаний, близкие наконечникам зарзийского типа и из пещеры Квачара.
Очень многочисленны вкладыши в виде микропластинок и геометрических форм. Вкладыши на пластинках очень тонкие, узкие, правильного огранения с разнообразно оформленными концами (прямым поперечным, наклонным, вогнутым, выпуклым), обработанные на брюшке крупной неровной уплощающей ретушью, нанесенной наклонно к продольной оси, вследствие чего образующей слегка волнистый край. А.Н. Мелентьев рассматривает это как особый прием, очень характерный для мезолитического этапа сероглазовской культуры.
Многочисленны геометрические микролиты: преимущественно сегменты, реже трапеции и совсем единичны треугольники и ромбы. Трапеции средних пропорций и низкие, асимметричные и симметричные. Наиболее типичны трапеции с прямыми или слегка выпуклыми пологими сторонами, оформленными крутой ретушью, у которых ретушировано и короткое основание. Трапеции со слегка вогнутыми боковыми сторонами очень редки. Сегменты в основном низкие, обработанные по дуге крутой односторонней ретушью; на отдельных экземплярах встречается крутая двусторонняя ретушь. Такой прием характерен для сегментов последующего этапа сероглазовской культуры, что является одним из оснований для А.Н. Мелентьева оценивать мезолитические памятники как начальный этап последующей неолитической сероглазовской культуры. Очень типичной является стоянка