основанный на собирательстве «даров моря», представлен на стоянке Ласпи 7, расположенной на Черноморском побережье в Крыму. Культурный слой этого памятника представлен почти исключительно раковинами Helix. Для стоянки получена большая серия радиоуглеродных дат в пределах 9400–7000 лет назад (Телегiн, 1982, с. 46, 90–92). Напомним, что стоянки типа «раковинных куч» в это время были широко распространены на берегах Средиземного моря, Атлантического океана, Северного и Балтийского морей.
Эволюция культуры и хозяйства мезолитического поселения на западе лесостепной зоны прослежена на материалах многослойных стоянок в районе г. Сороки (Маркевич, 1974). Стоянки эти расположены на правом берегу Днестра, в среднем течении реки, где долина имеет каньонообразный характер, и приурочены к отложениям высокой поймы, на высоте около 6 м над уровнем воды.
Памятники сорокской группы археологически подразделяются на две группы: без керамики и с керамикой. К первой группе относятся слои 3 и 2 стоянки Сороки 2 и слой 2 стоянки Сороки 1.
В составе фауны слоя 3 стоянки Сороки 2 дикие особи составляют 81 % от общего числа костей, исключая кости домашней собаки. Преобладают кости благородного оленя (55 %), кости косули составляют 10 %, кабана — 8 %, домашней свиньи — 17 %. В слое 2 той же стоянки кости диких животных образуют 90 % (благородный олень — 48 %, косуля — 40 %); домашних животных всего 10 % (свинья — 5 %, корова — 5 %). В культурном слое собраны 81 фрагмент рыбьих костей и множество раковин беззубки. Таким образом, основу хозяйства поселений образовывали присваивающие отрасли. Наличие немногочисленных домашних животных объяснялось, по всей вероятности, существованием экономических контактов с земледельческо-скотоводческим населением других районов. Сказанное дает основание рассматривать бескерамические памятники сорокской группы как мезолитические. Слои 3 и 2 стоянки Сороки 2 датированы по С14 — 7515±120 и 7420±80 лет назад.
Группа мезолитических стоянок расположена в бассейне среднего Днепра. Многослойная стоянка Осокоревка (Телегiн, 1982, с. 75–78) расположена на первой надпойменной террасе балки Осокоревки близ ее впадения в Днепр. В составе фауны определены зубр, тур, дикая лошадь, а также многочисленные кости сома.
Другое многослойное поселение — Игрень 8 расположено на уровне первой надпойменной террасы Днепра в районе Днепропетровска (Добровольский, 1949, с. 243). В составе фауны мезолитического слоя определены тур, бобр, кости рыб. Для поселения получено несколько радиоуглеродных датировок, лежащих в пределах 9290–7000 лет назад (Телегiн, 1982, с. 46, 109–112).
На территории Средней Азии известно в настоящее время не менее 20 стратифицированных мезолитических памятников. Основные их зоны: долины горных рек в межгорных депрессиях высокогорий и среднегорий на востоке Средней Азии; побережье Каспийского моря и склоны хребта Большой Бархан на западе региона. Положение пещерных памятников Мачай, Обишир 1 и 5 достаточно типично для восточной области (Исламов, 1975а, 1980). Пещера Мачай расположена в долине р. Мачайдарья, пересекающей склоны горного хребта в южном Узбекистане. Для культурного слоя памятника получена радиоуглеродная дата: 7550±110 лет назад. Обиширские пещеры расположены на юге Ферганской долины, на берегах ручья, прорезающего плато, прислоненное к горному хребту. Основным промысловым животным мезолитических охотников горных районов на востоке Средней Азии был сибирский козел. Второстепенное значение имели благородный олень, джейран, медведь, волк. В культурных слоях мезолитических памятников этого района определены кости домашних животных — крупного и мелкого рогатого скота (Исламов, 1975а, с. 111). В литературе высказано представляющееся обоснованным предположение (Виноградов, 1981, с. 138) о том, что эти кости могли попасть в мезолитические слои из более поздних горизонтов.
На территории Таджикистана ряд мезолитических памятников (навесов и открытых местонахождений) расположен на горных реках, пересекающих высокогорные районы Памира (Коробкова, 1977, с. 113). Характерно в этом отношении положение стоянки Ош-Хона, расположенной в долине р. Уйсу на Северном Памире. Палинологическое изучение отложений (Пахомов и др., 1977, с. 61–64) показало, что во время существования стоянки здесь господствовала пустынная растительность с участием Chenopodiaceae, Granineae, Artemisia, Ephedra.
Для культурного слоя получена радиоуглеродная дата: 9530±130 лет назад.
К мезолитической эпохе отнесены нижние слои многослойных пещерных памятников — Джебела, Дам-Дам-Чешме I, II (Окладников, 1966а, с. 59–65). Хозяйство было основано на охоте (джейран, козел), собирательстве и рыбной ловле. Последнее во многом определялось тем, что памятники находились в непосредственной близости от Узбоя. В слоях пещеры Дам-Дам-Чешме определены остатки домашних овец и коз. По мнению А.В. Виноградова (1981, с. 137), отнесение этих находок к мезолитическим слоям является проблематичным.
К мезолиту отнесен нижний слой пещеры Кайлю, расположенной на северном берегу Красноводского залива Каспийского моря (Окладников, 1966а, с. 59–60). Пещера эта является волноприбойной нишей, образованной в ходе верхнехвалынской трансгрессии. Положение пещеры очень благоприятно как для использования морских ресурсов (рыболовство, собирательство, охота на водоплавающую дичь), так и для охоты на животных — обитателей окраины Красноводского плато.
Многочисленные мезолитические стоянки известны на территории Сибири. Наиболее полная стратиграфическая колонка культур позднего плейстоцена и голоцена была получена в результате комплексного исследования стратифицированных памятников в бассейне р. Алдана. Мезолитической эпохе здесь соответствуют стоянки сумнагинской культуры, отнесенной Ю.А. Мочановым (1969) к «голоценовому палеолиту»[2]. Радиоуглеродные датировки сумнагинских памятников лежат в пределах 10500/9500-6200±100 лет назад.
Время существования мезолита в бассейне Алдана соответствовало значительным изменениям в растительном покрове. Н.А. Хотинский, основываясь на данных А.И. Поповой (Попова, 1969, с. 199–202), выделяет для мезолитической эпохи следующие растительные фазы: II–IV соответствуют безлесным ландшафтам, на фоне которых происходит постепенное увеличение роли древесных группировок (преимущественно ели), что свидетельствует о потеплении климата; V — максимальному распространению формаций из ели, древовидной березы и лиственницы с одновременным возрастанием значения травянистых группировок (преимущественно полыней) (Хотинский, 1977, с. 115, 116).
Основу хозяйства составляла охота на лося. Объектами охоты были также северный олень, бурый медведь и другие тундровые и таежные животные. Рыбная ловля, а также охота на морских животных большого значения не имели.
Палеогеография мезолита Южной Сибири лучше всего прослеживается на материалах долины Ангары (Ермолова, 1978, с. 38–40). Мезолитические слои многослойных памятников здесь приурочены к аллювию первой надпойменной террасы. Анализ фаунистических остатков показывает, что мезолитические обитатели района охотились преимущественно на косулю; распространение этого вида связывается с появлением лиственных лесов. Присутствие в составе охотничьей добычи зубра и лошади свидетельствует о сохранении значительных участков степной растительности.
В мезолитическую эпоху была заселена территория Дальнего Востока. Мезолитические поселения известны в долине Нижнего Амура в районе Хабаровска (Окладников, 1977, с. 117, 118). Особое место занимают мезолитические (докерамические) памятники Приморья (Окладников, 1977; Васильевский, 1982), наиболее ранние из которых датируются временем 8–9 тысяч лет назад. Хозяйство этих поселений было в высокой степени адаптировано к приморским ландшафтам; оно основывалось на рыбной ловле, морском промысле, охоте на водоплавающую дичь в сочетании с собирательством.
К мезолиту отнесены слои стоянок Ушки I, II, IV и V, датированные 8790 лет назад на Камчатке (Диков, 1977а, б; Диков, Титов, 1982). Стоянки расположены на южном берегу Ушковского озера, представляющем собой окраину пьедестала Ключевского вулканического конуса.
В мезолитическую эпоху происходит широкое освоение человеком Заполярья. Мезолитические стоянки располагаются на 10-15-метровой террасе рек бассейна Северной Двины (Верещагина, 1977), а также в старичных торфяниках бассейна Вычегды (Буров, 1967а). Для одного из таких торфяников — Висского была получена серия радиоуглеродных дат в пределах 8000–7000 лет назад (Буров и др., 1972).
Освоение человеком Арктического побережья Кольского полуострова произошло вскоре после отхода последнего ледника, 12–11 тысяч лет назад. Поселение морских охотников, рыболовов и собирателей, относимых к «арктическому палеолиту» или «культуре комса», приурочено к береговым уровням, датируемым 8200-700 лет назад (Гурина и др., 1974). Приблизительно тем же временем датируются мезолитические поселения в Западно-Сибирском Заполярье, на Таймыре, в бассейнах рек Уэле, Анабара, Лены, Индигирки, Колымы, на Чукотке (Хлобыстин, 1982). Бо́льшая часть мезолитических поселений в заполярной области соответствует начальным этапам голоценовой трансгрессии океана и сложению биоценозов лесотундрового типа.
Подводя итоги краткому обзору, можно сформулировать следующие выводы:
1. Мезолитическая эпоха в целом соответствует значительному потеплению климата Земли: переходу от условий оледенения к условиям климатического оптимума.
2. На протяжении мезолитической эпохи произошла консолидация современных природно-растительных зон, что сопровождалось значительным перераспределением природных ресурсов.
3. Человек освоил все без исключения природные зоны, хозяйство мезолитической эпохи характеризовалось безраздельным господством присваивающего уклада, причем в различных зонах прослеживаются различия в хозяйственных структурах. Наиболее устойчивые типы хозяйства сложились в пределах бореальной зоны; они основывались преимущественно на эксплуатации природных ресурсов речных долин и озерных котловин. Особый хозяйственный тип образовался в приморской зоне. Эффективность присваивающего хозяйства увеличилась в условиях климатического оптимума, сопровождавшегося экспансией бореальной зоны и повышением биомассы.