быть решен Политбюро на основании действующих законов, то Политбюро
находило решение и передавало его для исполнения находившемуся в
составе Политбюро Председателю Правительства СССР. Таким образом
получалось, что глава СССР, перед тем, как рассмотреть вопрос со своими
министрами на заседании Совета Министров, сначала на рассматривал его с
товарищами по партии на Политбюро.
А если вопрос требовал изменения законов Советского Союза, то
решение, найденное Политбюро, передавалось для исполнения председателю
Президиума Верховного Совета, и Президиум издавал соответствующий
указ, либо изменял или принимал новые законы, утверждая их впоследствии
на съезде Верховного Совета.
Решения Политбюро оформлялись протоколами, выписки из них
посылались исполнителям, но исполнители не имели права, ни хранить эти
выписки при себе, ни сообщать об их содержании кому-либо. Исполнители
действовали на основании своих должностных полномочий не партийных, а
государственных деятелей, и действовали от своего имени. Таким образом, партия руководила всем, но формально была как бы ни при чем, и формально
Конституция страны не нарушалась.
28
Читателям этой книги желательно четко понять, чем было в Советском
Союзе Политбюро, поскольку Сталин с момента революции был членом
Политбюро, и множество действующих лиц в книге будут членами этого
органа, и читателям нужно понимать, что это и были те, кто руководил СССР
на самом высшем уровне.
Глава 1. СТАНОВЛЕНИЕ ВОЖДЯ
13 августа 1920 года,
штаб Юго-Западного фронта Красной Армии,
утро.
Шла Советско-польская война — вооружённый конфликт в 1919—
1921 годах во время Гражданской войны в России между только
народившейся Советской Россией и только образовавшейся Польшей. На
указанное время Юго-Западный фронт Красной Армии под командованием
А. Егорова вёл успешное наступление на Львов, ещё не зная, что Западный
фронт, под командованием М. Тухачевского, уже потерпел позорный разгром
под Варшавой.
На одном из двух дополнительных путей разъезда стоял
железнодорожный состав из пассажирских вагонов и платформ, к одному из
вагонов от железнодорожной будки на шестах были протянуты телеграфные
провода, вдоль эшелона сидели, стояли и прохаживались красноармейцы, к
телеграфным столбам и заборам были привязаны кони. Шум, гам, обычные
для большого скопления людей, прерывались криками команд, вот из дверей
одного из вагонов показался небритый военный и командирским голосом
окликнул одного из красноармейцев, курящих у осёдланных лошадей:
«Осеев, пакет командиру бронеотряда!». Осеев подбежал, взял пакет с
вопросом: «Аллюр?». «Аллюр на пакете – два креста!». Осеев кивнул и
вернулся к группке спешенных кавалеристов: «По коням!».
Это было время, когда лошадь только начала уступать в скорости
автомобилям и мотоциклам, но всё еще сильно превосходила их в количестве
и проходимости по любой местности, и поэтому основная связь в армии ещё
долго осуществлялась на лошадях. И когда конному посыльному вручали
пакет для доставки адресату, то на пакете указывалось время отправления в
часах и минутах, и то, с какой скоростью донесение следует доставить.
Скорость символически обозначалось при помощи креста. Один крест на
конверте означал, что курьер мог ехать к месту назначения не спеша, хотя бы
и шагом, два креста означало ехать рысью - спешить, три креста – скакать
галопом как можно быстрее, но курьер отвечал за жизнь лошади. И четыре
креста были уже отчаянием – курьер обязан был скакать, не жалея лошадь, тут уж если лошадь не была курьером загнана и оставалась жива, то курьера
наказывали за промедление с доставкой сообщения.
В одном из штабных вагонов, представляющих из себя салон, за
столом перед расстеленной картой сидел командующий Юго-Западным
фронтом Красной Армии А.И. Егоров, напротив, у торца стола стоял
29
начальник штаба фронта Н.Н. Петин с пучком телеграфной ленты в руках.
Оба командира всего три года назад были штаб-офицерами царской армии, причём Петин и по годам, и по званию был старше Егорова, поэтому не
стеснял себя темами разговоров и характеристиками упоминаемых
персонажей.
- Александр Ильич! – раздражённо высказывается Петин, - Меня
все больше и больше вводит в недоумение полковник Каменев, – Петин
назвал Каменева по его званию в царской армии, в которой он и сам был
полковником, - он явно не тянет на должности главнокомандующего Красной
Армии. Мы с Сергеем Сергеевичем однокашники - мы вместе закончили
Академию Генерального штаба в 1907 году. Мы вместе слушали одни и те же
лекции. Он не может не знать, что фронт – это не кавалерийский эскадрон, и
мы не можем развернуться в одну минуту. Задача фронту должна ставиться
минимум на недели, если не на месяц, фронту нельзя ставить новую задачу
каждый день! Мы по его приказу начали и втянулись в бои (ожесточенные
бои – замечу) за Львов, а теперь он ставит нам задачу повернуть на 90
градусов и наступать на Люблин.
С.С. Каменев на тот момент был Командующим Вооруженными
Силами Советской Республики – командующим Красной Армией. (В те
времена был еще более известен другой Каменев, но о нём будет ниже).
- Я даже приказ об этом повороте не могу подготовить, поскольку
товарищ Сталин отбыл к товарищу Буденному – продолжал Петин, нарочито
подчёркивая голосом слово «товарищ», - а остальные товарищи комиссары
без товарища Сталина приказ не подпишут. Я послал за стратегом товарищем
Сталиным – опять не удержался съязвить Петин, - но когда он прибудет в
штаб – неизвестно.
Егоров поморщился и опасливо взглянув, закрыты ли двери в
салон, тихо возразил.
- Николай Николаевич! Я сам не люблю комиссаров, но в
отношении Сталина вы ошибаетесь, вы его очень недооцениваете.
- О! Вы открыли в товарище Сталине – в этом недоучившемся
попике - стратегические таланты?
Егоров задумчиво и даже с некоторым недоумением, как будто эта
мысль впервые пришла ему в голову.
- Знаете, Николай Николаевич, на мой взгляд, Сталин относится к
тому редкому типу людей, которые сами учатся быстрее, чем их могли бы
научить профессора – у него очень острый и пытливый ум при постоянной
жажде знаний. Вы обратили внимание, какую библиотеку он с собою возит и
постоянно обновляет? - еще раз оглянулся на двери салона, - Мы не в том
месте завели этот разговор, поэтому давайте его прекратим.
А что касается приказа главкома, - задумчиво стучал карандашом
по карте Егоров, - то, право дело, сам не знаю, какое решение принять. По-видимому, на Западном фронте наш юный Наполеон, любимец товарища
Троцкого, опять обкакался, а Сергей Сергеевич старается ему помочь за наш
30
счет… А, может, главком не в состоянии устоять перед напором Троцкого?
Куда уж нам разбираться в интригах наших большевистских вождей…
- Вы не правы, Александр Ильич, относительно Тухачевского: он
хотя и молод, но закончил Александровское училище в числе первых, -
Петин встал на защиту Тухачевского следуя въевшейся с кровь
корпоративной солидарности царского офицерства, в представлениях
которого настоящим офицером мог быть только потомственный дворянин.
- А у меня всегда вызывали недоверие эти «первые в учебе», повысил голос Егоров. - У них, как правило, гонору много, а толку от них
меньше гонора. Вот, к примеру, если бы помянутый нами Сталин был
командующим Западным фронтом, то он был бы сейчас с войсками под
Варшавой, а не сидел бы, как Тухачевский, в Минске, куда донесения от
армий приходят только на вторые сутки. Кто этого вундеркинда учил так
командовать войсками? – задал Егоров вопрос, на который у Петина, только
вчера издевавшегося над методами командования Тухачевского, не было
ответа. - Готовьте, Николай Николаевич, наметки приказа о повороте 12-й
армии и Первой конной на Люблин. Озаботьтесь о левом фланге. А когда мы
это приказ подпишем, пока не знаю…
В это же время северо-восточнее города Броды
По проселку мчался открытый легковой автомобиль, за которым
гнались два десятка польских кавалеристов. Рядом с водителем Ворошилов, повернувшись, стрелял по ним из маузера, на заднем сидении два
красноармейца, навалившись грудью на спинку заднего сидения, вели огонь
из карабинов, рядом с ними Сталин стрелял из винтовки шофера. Вот с
одного из красноармейцев слетела папаха, он дёрнулся, ойкнул и схватился
за левое плечо, между пальцами начала проступать кровь. И со словами:
«Господи, как всё вокруг розовым стало», - солдат сполз на дно автомобиля, под успокаивающие крики шофёра: «Сейчас ровная дорога будет, они нас
хер догонят! Стреляйте!».
Автомобиль въехал в село, занятое кавалеристами Первой конной
армии, подъехал к хате, вокруг которой было особенно густо людей и