лошадей. Где-то за селом был слышен треск винтовочной и пулеметной
стрельбы. Разъяренный Ворошилов, который был комиссаром Первой
конной, соскочил с едва успевшей остановиться автомашины, за ним с
соскочил и Сталин. Водитель окликнул подходящих к машине бойцов:
- Где сейчас лазарет?
- Вон, в проулок, там третья или четвёртая хата, та там флаг с
красным крестом – увидишь!
Услышав этот ответ, шофёр бросил Ворошилову: «Ефремыч, я
Кольку отвезу в лазарет!», - и быстро уехал. Не обративший на него
внимания Ворошилов остановил бойцов, в которых узнал казаков из 14
кавалерийской дивизии Первой конной армии:
- Где Равикович! Где этот чертов Равикович!!
31
- Там, с Семен Михалычем! – один из казаков удивлённо махнул
рукой в направлении хаты.
Ворошилов забежал в эту хату. В красном углу под иконами за
столом сидел Буденный и несколько командиров, среди них один с явно
еврейской внешностью. На столе лежали бинокли, сложенная карта, стояли
крынки с молоком и глиняные чашки. Ворошилов бросается к еврею.
- Ефим, молочко пьешь?! Тебе дивизию доверили, а ты молочко
пьешь?! Ты фланги охраняешь или как?! Нас под самым селом чуть польский
разъезд не взял!
С лавки поднялся встревоженный Буденный и с прищуром бросил
Равиковичу:
- Ефим Моисеевич, это как понять!?
Равикович быстро вскочил и подхватывая шашку.
- Я ж послал ан фланг эскадрон. Таки опять, сукины дети, какой-нибудь фольварк грабят! Ну, я им! - выскакивает из хаты, в дверях кричит
ординарцу, - Коган, коня!
Ворошилов, успокаиваясь, подсел к столу на место Равиковича и
дал задание одному из красноармейцев: «Леша, поищи патронов к маузеру, я
почти все расстрелял». Вошедший вслед за Ворошиловым Сталин, сначала
поздоровался со всеми за руку (все сидящие за столом при его появлении
почтительно встали). Буденный спросил Ворошилова:
- Большой разъезд?
Ворошилов по-хозяйски устроившись, взял чашку Равиковича, долил себе молока и. прикинув, ответил.
- До взвода улан.
- Тогда они уже удрали, - Будённый легко рукой вталкивает из-за
стола одного из недогадливых командиров, приглашая Сталина сесть, и
вместе со Сталиным все снова опускаются на лавки. Будённый не мешкая
разворачивает карту, приговаривая , - Товарищ Сталин, вы нам как находка, -
Будённый показывает на карте. - Тут путь-то, какой хороший, – мимо Брод
прямо на Буск. Да легионеры перекрыли. За обратным скатом сидят и
местность перед ними ровная, как на ладони Я их пулеметами не достаю, а
они хлопцев при атаке положат много, как только мы на гребень выскочим. И
они уже начали окапываться. Мне бы хотя бы батарею, а вся моя артиллерия
у Брод, там поляки дерутся отчаянно. И тут тоже еще пару часов и этих
легионеров черта из окопов выкуришь. А здесь рядом батарея 12-й армии на
дневке, в трех верстах. Они бы десятка четыре шрапнелей по полякам
выпустили и те побегут, а мы за ними и на их плечах и Броды обойдем, и
Буск возьмем. Но ихний командир батареи меня не слушает, а вас-то
послушается.
Со стороны Будённого просить комиссара вмешаться в дела
командования, было неправильно, и Будённый это понимал, но отсутствие
проводной связи со штабом фронта, да и с воевавшими в данный момент под
Бродами дивизиями, заставили Будённого обратиться к Сталину.
32
Дело в том, что как только советское правительство в 1918 году
начало создавать Красную Армию, то сразу выяснилось, что призванные
большевиками бывшие царские офицеры и генералы предают Советы и
спасибо не говорят. Поэтому практически сразу же к царским генералам и
офицерам начали приставлять комиссаров – людей, верных правительству.
Поскольку в то время советское правительство было коалиционным, то
первые комиссары были представителями обеих правящих партий, т.е. не
только большевики, но и левые эсэры. Однако после измены левых эсэров и
перехода всей власти в руки большевиков, комиссары, само собой, были уже
только коммунистами.
Главной задачей комиссаров был надзор за командованием – за
тем, чтобы оно не изменило Советской власти, второй функцией была
политическая воспитательная работа, то есть комиссары должны были
убедить всех, что перед Красной Армией поставлены справедливые и очень
нужные народу цели. Идея комиссаров всегда была предельно ясна, а посему
они появились впервые не в России, а в начале 19-го века комиссаров ввели в
армию США. Так называли назначенного правительством в воинскую часть
чиновника, в чьи обязанности входит следить за моральным и политическим
духом военных.
Ворошилов и Сталин были комиссарами, правда, если Ворошилов
был комиссаром Первой Конной армии, то Сталин был комиссаром всего
Юго-Западного фронта, в состав которого входила Первая Конная. Сталин не
командовал войсками фронта – ими командовал Егоров, но без согласия
Сталина и подписи Сталина на приказе Егорова, не вступал в силу ни один
его приказ.. Поэтому командующие армиями и дивизиями Юго-Западного
фронта воспринимали любые указания Сталина, как команды, поскольку он
по своему положению знал всю фронтовую ситуацию. Этим Будённый и
решил воспользоваться.
Сталин начал рассматривать карту
- Линейка есть?
Буденный понял, какое расстояние хочет определить Сталин и
передавая линейку, опередил его:
- Тут версты три с половиной, а тут ещё меньше.
- А здесь вот узко, болота кругом! – засомневался Сталин.
- Разведка вернулась: там пока никого нет, прорвемся, если не
промедлим! – успокоил Будённый.
Сталин согласился: «Бумагу!». Перед ним тут же положили
четвертушку листа, поставили чернильницу с ручкой и Сталин быстро
написал: «До вечера 13 августа сего года предаетесь для боевого
взаимодействия Первой конной армии. Член РВС Ю.-З. фронта И. Сталин», -
и помахав бумагой, чтобы подсохли чернила, передал её Будённому.
В это время Ворошилов отёр от молока губы:
33
- Выпросил в штабе фронта 2000 комплектов обмундирования.
Говорят – довоенное. Они мне – 500. А я – как 500? Самой лучшей армии
500?!
Буденный пробежал глазами по написанному Сталиным и передал
приказ Сталина одному из командиров.
- Мигом на батарею! Веди ее на рысях на северную окраину села.
Там с крыши сарая хорошо поляков видно, легко пристреляться.
- Ты, Семен Михайлович, боем откуда будешь командовать? –
спросил Сталин.
- Сейчас поедем на место, батарею доставят, и поедем. Вы пока
молочка выпейте!
- Ты бы уже и хлеба дал бы, с 4-х утра маковой росинки во рту не
было.
- Это сей час! Василий! - скомандовал Будённый заглянувшему в
дверь ординарцу. – Быстро - хлеба! И беги потом на кухню, пусть по котлам
поскребут, может, от завтрака еще какой приварок остался!
В тот же день вечером в штабе Юго-Западного фронта
Красной Армии.
Салон штабного вагона, керосиновая лампа освещает карту на
столе, над нею склонились Егоров и Сталин.
- Ничего не пойму! – раздражённо бросил Сталин. - Броды взяли, Буск завтра будет наш – и все это псу под хвост?! Если мы повернем на
северо-запад с юго-западного направления 12-ю армию и Первую конную, то
на левом фланге у нас останется не разгромленная 6-я польская армия.
Поляки ведь до сих пор не бегут и все время контратакуют. А это минимум
четыре польские пехотные дивизии, кавалерийская дивизия и отдельные
бригады. Они же ударят нам во фланг и тыл! Это же поставить наш фронт
под разгром!
- В том-то и дело! – вдохнул Егоров.
- Нет! Я сейчас такой приказ не подпишу. Вот возьмем Львов, или, хотя бы, загоним в него поляков, тогда можно будет повернуть на Люблин, а
сегодня как это сделать?
- Это и мое решение – наступать и дальше на Львов, - облегчённо
вздохнул Егоров, боявшийся, что Сталин побоится выступить против
Москвы.
Сталин отошёл от стола и начал прохаживаться по узкому салону.
- Какая-то это война… как бы это сказать… не такая, как надо.
- Что вы имеете в виду?
- Да все! – Сталин ненадолго задумался. - Начать, хотя бы с того, что два наших фронта, воюющих с поляками, наступают в расходящихся
направлениях. Да, кто же так воюет? Фридрих Второй, великий полководец, любил повторять, что бог на стороне больших батальонов. Зачем же мы свои
силы сами распылили? В одну точку надо было наступать, возможно, удалось бы окружить поляков, принудить их сдаться или пойти на мир. А в
34
расходящихся направлениях, зачем было наступать? – досадно мазнул рукой.
– А если говорить по большому счёту, то зачем вообще было входить в
Польшу?
- Я знаю, что вы были противник этого, даже статью в «Правде»
об этом дали, - подтвердил Егоров своё знакомство с этой точкой зрения.
- У нас, большевиков, коллективное руководство, меня не