было бы подвозить на барже к вражескому берегу и подрывать, а настоящая
бомба, при необходимости доставляемая баллистической ракетой.
А, во-вторых, Лаврентьев кроме термоядерной бомбы придумал
схему для использования термоядерных реакций в промышленных целях.
Что было делать дальше рядовому Лаврентьеву?
Он-то, конечно, понимал всю важность сделанных открытий, понимал и необходимость донести их до специалистов, занимающихся
атомными проблемами. Но в Академию наук он уже обращался: в 1946 году
посылал туда предложение по ядерному реактору на быстрых нейтронах.
Никакого ответа не получил. В Министерство Вооруженных Сил направил
изобретение по управляемым зенитным ракетам. Ответ пришел только через
восемь месяцев и содержал отписку в одну фразу, где даже название
изобретения было искажено. Что поделаешь – в Москве люди заняты: театры, футбол, пиво… Кроме этого, в Москве все умные и точно знают, что все
великие достижения придумывают только академики, и только в Москве. На
периферии умных нет, тем более, рядовых Советской Армии.
Писать еще одно послание в «инстанции» было бессмысленно. К
тому же Олег считал свои предложения преждевременными: ведь пока не
решена главная задача - создание атомного оружия в нашей стране, - никто
не будет заниматься термоядерным «журавлем в небе», который невозможен
без атомной бомбы.
И Олег наметил себе такой план: окончить среднюю школу, поступить в Московский государственный университет и уже там, смотря по
обстоятельствам, довести свои идеи до специалистов.
В сентябре 1948 года в городе Первомайске, где дислоцировался
221-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, открылась школа
рабочей
молодежи.
Тогда
существовал
приказ,
запрещающий
военнослужащим посещать вечернюю школу. Но замполит Щербаков сумел
убедить командира части, и троим военнослужащим, в первую очередь –
388
рядовому Лаврентьеву, было разрешено учиться. В мае 1949 года, закончив
три класса за год, Лаврентьев получает аттестат зрелости. В июле ожидалась
демобилизация, Олег уже готовил документы в приемную комиссию МГУ, но страна испытывала страшную послевоенную нехватку мужчин для
службы в армии, и, совершенно неожиданно для Лаврентьева, ему присвоили
звание младшего сержанта и задержали на службе еще на один год.
В августе было сообщено об успешном испытании в СССР
атомной бомбы, а младший сержант Лаврентьев знал, как сделать
водородную бомбу! И он написал письмо Сталину. Это была коротенькая
записка, буквально несколько фраз о том, что ему известен секрет
водородной бомбы. Ответа на свое письмо не получил.
Прождав безрезультатно несколько месяцев, Олег написал письмо
такого же содержания в ЦК ВКП(б). Вот такая присказка к тому, что
последовало дальше.
Был конец мая, но было уже жарко. Подполковник инженерной
службы Юрганов трясся по ухабам дороги на Первомайск в еще ленд-лизовском «виллисе», проклиная и своего начальника управления, пославшего подполковника для выполнения спецзадания в Сахалинский
обком, и сам обком за это дурацкое задание, которое нужно было бы
выполнять не ему, а какому-нибудь психиатру. В 221-й отдельном дивизионе
он представился командиру дивизиона и, стараясь сказать как можно
меньше, объяснил, зачем он приехал. Командир вызвал командира батареи, приказал комбату исполнять распоряжения подполковника, и тот сопроводил
Юрганова в свое подразделение.
В маленькой комнатке канцелярии батареи было три табуретки и
два стола: за одним из столов сидел ефрейтор, второй был стол капитана.
Вошедший капитан скомандовал «Смирно!» и пропустил первым
подполковника.
- Сюда, товарищ подполковник, садитесь за мой стол, - старался
быть спокойным капитан, совершенно не представляя, кто этот
подполковник и что ему на батарее надо, но, заметив его взгляд, брошенный
на ефрейтора, дал ефрейтору еще одну команду, - постойте в коридоре!
Подполковник сел, достал блокнот, изучающе взглянул на севшего
перед ним на табурет капитана, и спросил.
- Что вы можете сказать о младшем сержанте Лаврентьеве Олеге
Александровиче?
- А что он натворил? – тут же встревожился капитан.
- Что он за солдат? Каких-то ненормальностей за ним не
наблюдается? – уточнил вопрос подполковник.
- Вы имеете в виду, не контуженный ли он?
- Примерно это…
- Нет! – даже возмутился капитан. - Мы его еще в прошлом году
должны были демобилизовать - участник войны и шестой год служит! Но
задержали – специалистов нет. Радист прекрасный. Голова – во! В том году в
389
вечерней школе сразу три класса за один год окончил, получил аттестат
зрелости и послал документы в Московский университет – на физика хочет
учиться. Всему гарнизону лекции про атомную бомбу читает – меня даже
командир за него похвалил. Книг и журналов у него – чемодан, и такие
книги, что сроду не прочитаешь…
В коридоре перед дверью ефрейтор направил ухо на филенку и
пытался услышать, о чем начальство толкует, поэтому и не заметил
подошедшего старшину. Впрочем, старшина не стал обращать внимание на
эту мелочь, а сразу взял быка за рога.
- Васильев, что у него на погонах?
- Подполковник инженерной службы.
- Так. Лопатки будет проверять, - немедленно оценил обстановку
опытный старшина, - а у нас шесть штук не хватает. Так, Васильев, мчись в
четвертую батарею к старшине…
Его прервала открывшаяся дверь, в которую выглянул капитан.
- Васильев, младшего сержанта Лаврентьева ко мне! Бегом! – дал
он команду ефрейтору, опередив в этом старшину.
Несколько минут спустя в канцелярию батареи вошел и доложил о
себе Лаврентьев.
- Младший сержант Лаврентьев по вашему приказанию прибыл!
- Садись, сынок, - показывая на табурет, пригласил подполковник, после чего кивнул капитану. - Нам с сержантом наедине поговорить надо…
Капитан вышел в коридор в коридор к обеспокоенному старшине.
- Проверять будет? – тревожился тот.
- Нет, тут что-то другое, - недоумевал капитан.
- А лопатки в четвертой батарее все же надо одолжить –
береженного бог бережет! – к такому выводу пришел опытный служака.
Юрганов возвращался в кабинет командира 221-го дивизиона
успокоенным – сержант был безусловно вменяем, и, безусловно, был очень
неординарной личностью, со знаниями, удивившими и окончившего
академию Юрганова. А то, что Лаврентьев не рассказал ему суть того, что он
собирается сообщить в ЦК, даже понравилось подполковнику – парень не за
славой стремился и, судя по всему, действительно что-то придумал.
На правах работника штаба округа, он распорядился.
- Задерживать его демобилизацию больше нельзя – если им
Москва заинтересовалась, то у нас никаких оправданий не примут. И, главное: младшего сержанта Лаврентьева от несения службы с сегодняшнего
дня освободить, предоставить ему в штабе отдельную комнату и писаря, допущенного для работы с секретной документацией, дать бумагу, чертежные принадлежности. Все, что напишет, - перепечатать в одном
экземпляре и срочно выслать в сахалинский обком. Черновики сжечь, составить об этом акт.
Командир дивизиона подполковник Плотников был заинтригован, но понимал, что спрашивать о подробностях у Юрганова бесполезно.
390
Лето 1950 года,
Сахалин, город Первомайск,
Лаврентьеву выделили в штабе дивизиона охраняемую комнату, и
предоставили возможность написать свою первую работу по термоядерному
синтезу.
Работа состояла из двух частей. В первую часть вошло описание
принципа действия водородной бомбы с дейтеридом лития-6 в качестве
основного взрывчатого вещества и урановым детонатором. Она представляла
собой ствольную конструкцию с двумя подкритическими полушариями из
урана-235, которые выстреливались навстречу друг другу. Симметричным
расположением зарядов Олег хотел увеличить скорость столкновения
критической массы вдвое, чтобы избежать преждевременного разлета
вещества до взрыва. Урановый детонатор окружался слоем дейтерида лития-6. Олег выполнил оценку мощности взрыва, предложил способ разделения
изотопов лития и экспериментальную программу проекта.
Во второй части работы он предлагал устройство для
использования энергии термоядерных реакций между легкими элементами в
мирных целях – ту самую идею управляемого термоядерного синтеза, работы
по которой ведутся уже более полувека во всем мире.
Лаврентьева, конечно, торопили, да и он сам спешил быстрее
закончить работу, так как им уже были посланы документы в приемную
комиссию МГУ, и пришло уведомление, что они приняты.
21 июля пришел приказ о его досрочной демобилизации, – солдат, который переписывается с ЦК, да еще и по секретной почте, - это большие
хлопоты для любого начальства, от таких солдат очень полезно побыстрее
избавиться. Олегу пришлось закругляться, хотя вторая часть его работы была
еще не закончена. Работа была отпечатана в одном экземпляре и 22 июля