признании ничего нет.
- В этом-то и дело! – горячо продолжил Рюмин. - Абакумов
объявил нас, следователей, неграмотными, поэтому наши протоколы
допросов перед отсылкой в ЦК переписывает еврей, полковник Броверман, как он говорит, «литературно правит». И вы получаете и знаете не то, что
было на допросах, а то, что Абакумов с Броверманом считают нужным вам
сообщить.
Так и это же еще не все. Абакумов запретил мне допрашивать
этого Этингера про убийство Щербакова. И это не все. Этот Этингер сидел у
нас на Лубянке, и вот я хочу вызвать его на допрос, а мне из внутренней
тюрьмы сообщают, что Этингер переведен в Лефортово. Я – следователь, кто
без меня перевел?! Отвечают – по приказу Абакумова. Делать нечего, я
оформляю все эти бумажки, чтобы допросить Этингера в Лефортово, еду
туда, а там сообщают – Этингер ночью умер от инфаркта. Как?! Я же его
накануне видел, он ни на что не жаловался!
Товарищ Маленков, это факт или нет?! – задал Рюмин
риторический вопрос Маленкову.
Маленков задумчиво постукивал карандашом по столу, вспоминая
еще свежие в памяти события прошедшей войны.
В партийной иерархии после членов Политбюро и секретарей ЦК
наиболее важными считались не должности первых секретарей
республиканских компартий, а должности первого секретаря Московского
горкома и обкома. В 1938 г. на эту должность был избран очень молодой (37
лет) А.С. Щербаков. Во время войны Сталин его нагрузил работой, как мало
кого грузил. Щербаков руководил не только Москвой, но и Московской
областью, был заместителем Сталина в наркомате обороны, политическим
комиссаром всей Красной Армии и руководителем органов военной
пропаганды.
Щербаков не снискал любви «советской интеллигенции» вот по
каким причинам. С началом войны лучшие представители всех
национальностей СССР отказывались от «брони», т.е. от освобождения от
призыва, и шли на фронт. Их должности немедленно заполняли еврейские
расисты, у которых есть свойство: обосновавшись где-либо, они немедленно
начинают тащить к себе соотечественников, давя и увольняя всех остальных.
Сложилось положение, которое «интернационализмом» уже никак нельзя
было назвать даже условно. Маленкову вспомнились строки из справки
Управления агитации и пропаганды от 1942 г., касающиеся положения в
московской филармонии:
«…Всеми делами вершит делец, не имеющий никакого отношения
к музыке, беспартийный Локшин – еврей, и группа его приближенных
администраторов-евреев: Гинзбург, Векслер, Арканов и др. …В результате из
штата филармонии были отчислены почти все русские: лауреаты
409
международных конкурсов – Брюшков, Козолупова, Емельянова; талантливые исполнители и вокалисты – Сахаров, Королев, Выспрева, Ярославцев, Ельчанинова и др. В штате же филармонии остались почти все
евреи: Фихтенгольц, Лиза Гилельс, Гольдштейн, Флиер, Эмиль Гилельс, Тамаркина, Зак, М. Гринберг, Ямпольский и др.».
Такое положение было везде – в науке, образовании, кино, журналистике. Если в центральной прессе «интернационализм» еще так-сяк
поддерживался за счет принятия евреями русских псевдонимов, то, скажем, в
малоизвестной англоязычной «Moscow News» редакция состояла из 1
русского, 1 армянина и 23 евреев. Терпеть этот разгул еврейского расизма
было немыслимо, это было бы оскорблением всех остальных народов СССР.
И в то время борьбу с еврейским расизмом возглавил А.С. Щербаков.
Действительно, вспомнил Маленков, к концу войны Щербаков начал
жаловаться на боли в сердце, его положили в больницу, но 9 мая лечащие
врачи вдруг отменили ему постельный режим, он поехал в Москву смотреть
салют и на следующий день после Победы – 10 мая 1945 г. – умер. Любить
его еврейским расистам было не за что, следовательно у них и был мотив
убить Щербакова.
Маленков вернул мысли к разговору с Рюминым и спросил его
уже спокойно:
- Есть еще что-нибудь?
- Вы про организацию молодых евреев «СДР» какое сообщение от
Абакумова получили?
Маленков вопросительно посмотрел на Суханова.
- Что это группа малолетних бездельников-антисоветчиков, и
только, - напомнил помощник.
- Ага! А то, что эти студенты-евреи оружие запасали, чтобы убить
товарища Маленкова, вы не знаете?
Маленков искренне удивился.
- Меня? Почему меня?
- А они вас считают главным антисемитом.
Маленков недоуменно покачал головой.
- Что еще?
- У Абакумова штук сто любовниц, и все еврейки.
- Ты что – им свечку держал? – разозлился Маленков.
- Ну, так все говорят, - смутился Рюмин.
- Все говорят! – Маленков хмуро передразнил Рюмина. - Факты
нужны, а не сплетни! – кивнул Суханову. - Дайте ему бумагу и пусть все
подробно напишет… Про любовниц - не надо!
4 июля 1951 года,
кабинет Сталина,
вторая половина дня.
Маленков не стал тянуть и обсудил сообщение Рюмина на
очередном заседании Политбюро.
410
- А вот срочный и очень тревожный вопрос об Абакумове, - сказал
он, дойдя в повестке дня до Абакумова. - Вы ознакомлены с заявлением
товарища Рюмина…
- Это что же получается – Абакумов как-то убил Этингера, чтобы
не дать тому рассказать об убийстве Щербакова? – с сомнением уточнил
Молотов.
- Что-то не верится в еврейский заговор. Мы помогли
провозглашению Израиля, мы помогаем ему сейчас… Почему евреи? Тому
же Израилю нет смысла как-то вредить нам, – поддержал сомнения Молотова
Сталин.
Но сам Молотов тут же оспорил довод вождя.
- Сионисты стремятся вызвать недовольство евреев в любой
стране, а на базе этого недовольства их объединить, и этим создать во всех
странах свои «пятые колонны». Они работают с перспективой - сегодня мы
им нужны, а завтра их «пятая колонна» сунет нам нож в спину.
- Товарищ Сталин, - усилил доводы Маленков, - вот само МГБ в
сообщении от 4 июля 1950 года докладывает: «По имеющимся в МГБ СССР
данным, в результате нарушения большевистского принципа подбора кадров
в клинике лечебного питания Академии медицинских наук СССР создалась
обстановка семейственности и групповщины. По этой причине из 43
должностей руководящих и научных работников клиники 36 занимают лица
еврейской национальности, на излечение в клинику попадают, главным
образом, евреи. Заместитель директора института питания БЕЛКОВ А.С. по
этому вопросу заявил: «Поближе ознакомившись с аппаратом клиники, я
увидел, что 75—80 % научных работников составляют лица еврейской
национальности. В клинике при заполнении истории болезни исключались
графы «национальность» и «партийность». Я предложил заместителю
директора клиники БЕЛИКОВУ включить эти графы, так как они нужны для
статистики. Они были включены, но через пять дней Певзнером снова были
аннулированы.
По существующему положению в клинику лечебного питания
больные должны поступать по путевкам Министерства здравоохранения
СССР и некоторых поликлиник Москвы, а также по тематике института
лечебного питания Академии медицинских наук СССР. В действительности в
клинику поступают в большинстве своем лица еврейской национальности по
тематике института питания, то есть с разрешения директора института
Певзнера и заведующего приемным покоем Бременера. Старшая
медицинская сестра клиники ГЛАДКЕВИЧ Е.А., ведающая регистрацией
больных, заявила: «Характерно отметить, что большинство лечащихся в
клинике больных — это евреи. Как правило, они помещаются на лечение с
документами за подписью Певзнера, Гордона или Бременера»».
Что же получается? Советский народ построил эту клинику для
всех, а пользуются ее одни евреи?
411
- Это еще что! Это, хотя и подлежит беспощадному искоренению, но может считаться пустяком, - взял слово Лазарь Моисеевич Каганович, которому ни еврейское происхождение, ни темперамент не давали
отмолчаться по этому вопросу. – А вспомните, как в 1948-м в «Правде»
выступил Илья Эренбург со статьей о патриотизме. Он абсолютно правильно
писал, что если бы не Советское государство, то никакого еврейского
государства не было бы и в помине, объяснял, что государство Израиль не
имеет никакого отношения к евреям Советского Союза. У нас нет еврейского
вопроса и в еврейском государстве нужды нет. Он высказал позицию партии
и Советского государства по этому вопросу - Израиль необходимо для евреев
капиталистических стран, где процветает антисемитизм. Правильно сказал, что у нас, у единого советского народа, не существует такого понятия -
«еврейский народ». Это смешно, так же, как если бы кто-нибудь заявил, что
люди с рыжими волосами или с определенной формой носа должны
считаться одним народом. Правильно он написал? Правильно!
И чем же ответила эта контра – эти еврейские националисты?
Всего через несколько дней был какой-то там еврейский праздник и они у
синагоги провели демонстрацию, и какую! Я потом узнавал, обычно по