Это будет, во-первых, возврат наших долгов крестьянству, во-вторых, крестьяне образуют рынок для развития промышленности СССР. Крестьяне
будут рынком промышленности СССР.
- Но рабочие, как же рабочие??
- А мы введем карточки в городах. Ведь часть продовольствия будет
поступать нам в виде налогов, вот мы эту часть и будем распределять
жителям городов по карточкам, пока заводы не заработают на полную
мощность и зарплата жителей городов не возрастет на столько, что они
смогут покупать продовольствие по новым ценам без усилий.
- Потребуется дополнительная масса наличных денег… - Молотов
начал продумывать план реализации идеи Сталина, - но это мы допечатем.
Будет товар, можно будет и денег допечатать, - Молотов изучающе взглянул
на Сталина, Коба, ты задумал революцию огромного масштаба и очень
сложную.
- Знаю, Вячеслав, знаю… И очень боюсь, что чего-то не предусмотрел.
По этому плану, все должно пройти, как по маслу, поскольку делается в
интересах всех, в первую очередь, крестьян. Но это же народ, это же стихия, этот же народ может так начудить!
Знаешь, Вячеслав, давай-ка то, что я только что тебе сказал, в своих
публичных речах и статьях воедино не связывать. И так скрытая оппозиция, 57
да и откровенные враги, на нас всех собак вешают, а начнут говорить, что мы
деньги в обход рабочего класса направляем крестьянству, только и придется
оправдываться.
Ведь коллективизация и сама по себе дело нужное и полезное – только
о ней и будем говорить, а про то, что мы одновременно поставили себе цель
поднять в 10 раз цены на продовольствие, помолчим.
4 октября 1928 года,
правительственный поезд,
утро
Вокзал, на перроне множество пассажиров. К вокзалу одна за другой
подъезжали машины с местным начальством, прибывали усиленные наряды
милиции, наконец на въездных путях показывается поезд, милиция начинает
просить пассажиров отойти от участка перрона, на котором выстроилось
человек пять встречающих поезд начальников. Народ, соответственно, начинает сбегаться к этому месту, милиция деликатно оттесняет людей, сохраняя небольшое пустое пространство вокруг руководителей области.
Подошёл поезд. Дверь вагона открылась, проводник вытер ручки
лестницы вагона, в дверях появился Молотов. Из толпы раздался удивленный
крик: «Смотри, смотри – Молотов!». Молотов помахал рукой, вызвав
небольшие неорганизованные аплодисменты, спустился и начал здороваться
за руку со встречающими их руководителями.
В дверях появился Сталин. Тот же голос воскликнул: «И Сталин!!».
Сталин спустился под такие же аплодисменты, и тоже поздоровался со
встречающими.
В дверях появляется Буденный. Тот же голос испускает крик
восхищения и удивления: «…б твою мать! И Буденный!!!». Толпа смущенно
замирает. Сталин поднимает руку: «Ура товарищу Буденному!». Крики «ура»
и общий хохот.
4 февраля 1931 года,
Москва,
Первая
всесоюзная
конференции
работников
социалистической промышленности,
вечер.
Сталин на трибуне заканчивает выступление.
- …Задержать темпы — это значит отстать. А отсталых бьют. Но мы не
хотим оказаться битыми. Нет, не хотим! Мы отстали от передовых стран на
50—100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы
сделаем это, либо нас сомнут.
Что значит, пробежать это расстояние в 10 лет?
Это значит, что нам нужно построить и ввести в строй более 9 тысяч
новых заводов. У нас, товарищи, сейчас городов и поселков городского типа
менее 2,5 тысяч, а нам нужно построить еще 9 тысяч заводов, а это значит
расширить старые города и возвести новые.
Зачем нам эти заводы?
58
Мы выплавляем сегодня в год около 4 миллионов тонн чугуна и
примерно столько же стали, а нам нужно выплавлять их по 20 миллионов, угля добываем около 40 миллионов тонн, а будем 140-150, нефти добываем
около 12 миллионов тонн, а надо минимум 30, электроэнергии вырабатываем
5 миллиардов киловатт часов, а надо 40, станков строим около 3 тысяч штук, а надо 60 тысяч, автомобилей строим столько же, а надо строить их 250
тысяч в год. И так далее, и так далее, и так далее. Нам надо развиваться с
темпами 15% в год, а с такими темпами никакое государство никогда не
развивалось. Доля царской России, вместе с Польшей и Финляндией в
мировом промышленном производстве была 5,3% в самом успешном для
царизма году – в 1913. За 10 лет мы планируем довести долю СССР в
мировом промышленном производстве до 12-15%. Шутка сказать, товарищи, но нам нужно выйти на первое место в Европе по экономической мощи.
Как выполнить эти планы? Просто физической силой эти планы
выполнить нельзя, тут нужна сила ума советских людей. И мы эту силу
приложим.
При царе дворяне не хотели учиться, и царская Россия выпускала в год
менее 5 тысяч инженеров. А рабочий класс и трудовое крестьянство хочет
учиться. И наши ВУЗы и техникумы уже к 1937 году подготовят 2 миллиона
специалистов. И умом этих специалистов, умом передовых рабочих и
крестьян мы эти свои планы выполним!
4 февраля 1931 года,
Кремлевская квартира Сталина,
поздний вечер.
Сталин вошёл в прихожую своей квартиры, снял и аккуратно повесил
шинель, сел на стул и начал стаскивать сапоги. Вошёл сын Вася, но смотрит
несколько влево.
- Здравствуй папа.
- Здравствуй сынок. Где мама?
- У нее опять болит голова, она в спальне.
После рождения дочери Светланы, жену Сталина Надежду Аллилуеву
начали мучить сильные головные боли непонятного происхождения, справиться с которыми не могли ни отечественные врачи, ни немецкие, к
которым Сталин посылал жену.
- Светлана? – спросил Сталин о дочери.
- Уже спит, - ответил Вася, по-прежнему глядя в сторону.
От Сталина это не скрылось.
- А ну-ка посмотри на меня!
Вася повернул голову. Под левым глазом у сына красовался синяк.
- Т-ак, стало быть, мне надо посмотреть твой дневник. Доставай!
Сам пошёл за сыном в проходную комнату, в которой была уже
расстелена Васина постель. Вася достал дневник и Сталин просмотрел его, расписавшись на одном развороте. На следующем развороте задержался, читая запись учителя.
59
- Опять дрался!
- Папа, ну че они, здоровые лбы, обижают первоклашек.
- Надо было учительнице сказать!
- Я не ябеда!
- Но и сам чинить расправу не имеешь права!
- Я – Сталин! Я обязан защищать слабых!
- Ты Сталин?! – усмехнулся Сталин. - Ты не Сталин! – и после паузы. -
И я не Сталин.
Подошёл к окну, подозвал ошарашенного сына и показал на
виднеющийся вдали на здании огромный и ярко освещенный портрет
Сталина.
- Вон его видишь? Вот он Сталин. А мы с тобой советские люди, как
все, и у нас нет никаких особых привилегий. Особенно, привилегий на
расправу.
Ладно, ложись спать.
- Папа, а я вот прочел, что в Америке капиталисты топят кофе в море.
А почему они нам его не отдадут? Лучше бы нам отдали.
Как известно, детские вопросы часто ставят в тупик взрослых не из-за
свой сложности, а из-за того, что дети ещё мало знают, чтобы им можно
было объяснить вопрос по существу. Сталин задумался, как ответить.
- На то они и буржуи, что они нам не дадут. Почему они выбрасывают?
Потому что заботятся о себе, как бы больше заработать. Они выбрасывают, потому что остаются излишки, их люди не могут купить. Если же снизить
цену, люди купят, но у буржуя будет маленькая прибыль, а ему хочется, чтобы прибыль была большая. Чтобы держать высокую цену на кофе, он и
топит кофе. Капиталист всегда будет так делать, потому, что его главная
забота — чтобы было больше денег. Наша главная забота — чтобы людям
было хорошо, чтобы им лучше жилось, потому ты хотя и мал ещё, но уже
говоришь: «Лучше бы нам дали», - потому, что ты думаешь, что у них
забота, как и у нас, — как сделать лучше всем людям. А у них такой заботы
нет. Ладно, ладно, ложись спать, - Сталин потрепал сына по голове.
Сталин идет в следующую комнату, в которой спит Светлана. В
полумраке тихонько подходит к дочери, поправляет одеяло и вдруг замечает
две роскошные по тем временам куклы у постели дочери. Непонимающе
смотрит на них, затем с омерзением берёт за волосы поднимает и идет к
спальне. Из ее дверей выходит жена, Надежда. Сталин левой рукой обнимает
ее, осторожно прижимая к себе.
- Как голова?
- Немного лучше.
Сталин неверяще покачал головой, а затем показал куклы.
- Что это?
- Это Саша Сванидзе из Германии привез. Правда красивые?
- Надя, нам надо для своих детей свои игрушки производить и их
покупать. Нельзя воспитывать своих детей на чужих игрушках.
60
10 мая 1932 года,
заседание Политбюро,