том, знает ли Тухачевский о его участии в заговоре, в ходе рассмотрения
дела всеми силами стремился добиться для Тухачевского смертной казни, чтобы оборвать ведущие к себе нити.
12 июня 1936 года,
Москва, кабинет председателя Верховного Суда,
половина первого ночи
101
В кабинет Ульриха вошли он и Буденный. Ульрих снял трубку
одного из телефонов, говорит: «Соедините с товарищем Сталиным», - отдает
трубку Буденному.
- Товарищ Сталин, - начал рапортовать Будённый, - вы просили
позвонить сразу же… Какое может быть впечатление. Все мерзко! Дело даже
не в их предательстве, а как они вели себя в суде. Вину все признали сразу
же, но продолжали лгать, изворачиваться, уличать друг друга во лжи и
топить сообщников. Одна мерзость! Ни капли собственного достоинства, ни
налета благородства… Тухачевский еще пытался так сяк себя сдерживать, а у
остальных безудержные трусость и подлость. …Какой может быть еще
приговор! Им и расстрела мало! …Да, всем. Всем семерым. …Мнение судей
единодушное.
Бывшие маршал Тухачевский, командармы (генералы армии) Якир, Уборевич, комкоры (генерал-лейтенанты) Эйдеман, Путна, Фельдман и
Примаков были расстреляны по приговору армвоенюриста Ульриха, маршалов Будённого и Блюхера, командармов Алксниса, Шапошникова, Белова, Дыбенко, Каширина и комдива (генерал-майора) Горячева.
19 июня 1937 года,
заседание Политбюро,
вторая половина дня.
С одной стороны, руководство СССР пугали разоблачаемые
заговоры, которые по составу участников и размаху, вполне могли бы быть
успешными. Внешне, эти заговоры были направлены как бы против
политики конкретных лиц в управлении СССР, - против политики Сталина
ли тех же Молотова, Кагановича или Ворошилова. Об этих руководителях
заговорщики говорили, их действия критиковали, против них планировали
покушения, против планов этих руководителей устраивали теракты в
экономике и на транспорте. Но с другой стороны, проступало и нечто
невидимое обычным людям, народу – множество руководителей партии и
СССР были недовольны уже принятой Конституцией СССР. И даже не всей
Конституцией, смысл текста которой мало кто понимал, а установленными
Конституцией правилами выборов в законодательные органы СССР –
Советы. Партноменклатуру и государственных чиновников на местах не
устраивало, что им придётся конкурировать на выборах. Многие понимали, что своей тупостью, ленью и алчностью намозолили людям глаза, и люди
могут на свободных выборах за них не проголосовать.
С третьей стороны, и у самих её инициаторов во главе со Сталиным
от такого сопротивления возрастала неуверенность в своевременности такой
демократизации жизни – вовремя ли вводить такие выборы и разделять ими
общество?
И эта неуверенность подогревалась резким сгущением туч вокруг
СССР, вызванным приходом к власти в Германии нацистов, и резким
скачком Германской экономики, а вместе с ростом экономики и резким
ростом численности и силы немецкой армии. Победа фашистов в Испании
102
вселяла тревогу. В том, что в конечном итоге с этой силой фашистов и
нацистов придётся столкнуться СССР, никто не сомневался – логика теории
Гитлера, данной в «Майн кампф», не оставляла сомнений. Мало этого, руководство Германии не только не отказывалось от изложенных в «Майн
кампф» планов завоевать «Россию и подчинённые ей окраинные
государства», но и сама эта книга стала самой многотиражной книгой не
только в Германии, но и в мире. Этим немцы всему миру как бы объявляли, что только СССР является целью их будущей агрессии.
Руководство СССР искало выход из создавшегося положения, пыталось найти решение наваливающимся проблемам. Секретари ВКП(б) созывали и созывали пленумы ЦК, пытаясь отыскать нужное решение в
коллективном разуме руководителей партии и государства. Вот и сегодня
Сталин, Молотов, Ворошилов, Калинин, Косиор, Каганович, Андреев и
Чубарь собрались на заседании Политбюро для планирования своих
действий на предстоящем Пленуме Центрального Комитета ВКП(б).
- Мы предполагали завтра на пленуме обсудить только закон о
выборах в развитие новой конституции, - начал Молотов. Но события
стремительно нарастают. Освободившись от Ягоды, наркомат внутренних
дел нарыл столько фактов об антисоветских троцкистских организациях, и на
таких деятелей! – покачал он головой. - Тут и председатели совнаркомов
республик, первые секретари обкомов, наркомы… Только членов ЦК 19
человек – четверть всех членов ЦК!
- И ведь что непонятно – как можно быть сторонником того
убожества, что на сегодня представляют из себя идеи Троцкого? – Сталин
машинально встал и начал нервно прохаживаться, не прекращая
размышления вслух. - Ведь если сформулировать эти идеи сжато, то они
звучат так.
Социалистическая революция в России произошла не по Марксу –
не в промышленно развитой стране, а в аграрной. Пользуется, гад, тем, что у
нас до революции было 85 % крестьян даже с Финляндией и Польшей. И по
Троцкому, теперь и социализм у нас неправильный. И теперь нам опять надо
вернуться в капитализм, развить капитализм до марксовых кондиций, а
потом, со всем миром, совершать новую, уже мировую пролетарскую
революцию. А поскольку у нас уже нет своих капиталистов, чтобы завести у
себя капитализм, то надо отдать СССР в колонию капиталистам развитых
промышленных стран: Украину – Германии, Дальний Восток – Японии, Среднюю Азию – Англии. Как можно быть гражданином СССР и
сторонником этих идей одновременно?
- А они пользуются Марксом – тем его положением, что
пролетариат не имеет Родины, ну, значит, и троцкисты Родины не имеют, -
подсказал Калинин, в общем-то, всем известное положение Маркса.
- Да не в идеях тут дело! – возразил Молотов, которые редко
соглашался без раздумий и сопротивления. - Все эти заговорщики
предоставляли своим сторонникам путь наверх – тащили их в верхние
103
эшелоны власти, к деньгам. За границу посылали в командировки, как на
базар.
Но, так или иначе, надо первые два вопроса на Пленуме посвятить
выведению этих 19-ти членов ЦК из ЦК, и разрешению отдать их дела для
следствия в НКВД. Докладчиком будет нарком НКВД товарищ Ежов.
Есть возражения? …Нет.
- Тогда еще один очень непростой вопрос.
Секретарь Западно-Сибирского крайкома Эйхе просит (пока
просит) у нас разрешить ему создать репрессивную тройку и разрешить
репрессировать перед выборами не смирившихся противников советской
власти, причем, - Сталин сделал паузу, - дать Эйхе право и расстреливать.
- Вообще-то он прав, - нарушил тишину Ворошилов. - Угроза войны
нарастает, «пятую колонну» нужно репрессировать.
- Так если бы речь шла о пятой колонне, а то ведь речь идет о его
конкурентах, которые у него будут на выборах! – уточнил Сталин.
- Но ведь это одно и то же! «Пятая колонна» - это наши общие
враги, - держался за своё Ворошилов.
- А если не одно и то же? Ведь пострадают невинные!
Калинин сменил тему.
- Странная ситуация: мы репрессируем их, членов ЦК, а они
разрешают нам это, но просят взамен разрешить им репрессировать их
конкурентов на будущих выборах.
- Эйхе самый видный из местных секретарей, он даже кандидат в
члены Политбюро, - Каганович взглянул на проблему под другим углом. - А
если Эйхе не один, а представитель остальных членов ЦК? А если это их
коллективное требование к Политбюро?
Если примем это решение на Пленуме, то это немедленно приведет
к тому, что все организации на местах создадут эти тройки и начнут
бесконтрольные репрессии. Мы, Политбюро, обязаны будем подчиниться
решению Пленума. Нельзя этот вопрос ставить в повестку дня Пленума, нельзя давать Эйхе предлагать Пленуму создать чрезвычайные тройки во
всех республиках и областях.
- Давайте я пообещаю Эйхе решить вопрос по его записке на
следующем заседании Политбюро, - предложил Сталин. - Думаю, что Эйхе
согласиться – это настолько серьёзно, что он сам не может быть уверен в
решении остальных членов ЦК. А в кулуарах Пленума прощупаем, что
думают члены ЦК о возможности проведения выборов при нескольких
кандидатах на должность?
24 июня 1937 года,
Москва, кулуары Пленума ЦК
вторая половина дня.
В просторное фойе зала, в котором работал Пленум, на столиках
были разложены бутерброды, стояли фарфоровые чайники с заваркой и
большие никелированные чайники с кипятком. Вдоль столиков сновали
104
несколько официантов, обновляя подносы и чайники, а в самом фойе гудели
голоса сотни членов и кандидатов в члены ЦК – высших руководителей
партии, страны и её частей. Сталин, с дымящейся трубкой в руках, ходил от
одного члена ЦК к другому, шутил, смеялся и ненавязчиво интересовался