и следствия». Есть ли по нему
замечания?
- Нет, - Молотов ещё раз пробежал глазами Постановление.
- Я, все же, хочу огласить второй пункт: «Ликвидировать судебные
тройки, созданные в порядке особых приказов НКВД СССР, а также тройки
при областных, краевых и республиканских Управлениях РК милиции.
Впредь все дела в точном соответствии с действующими законами о
подсудности передавать на рассмотрение судов или Особого Совещания при
НКВД СССР». Это не значит, что мы перестанем громить врагов народа, но
118
теперь карательным органом будет только суд, - подчеркнул Сталин. – Как
того и требует Конституция.
Сталин расписывается на документе, за ним Молотов…
- А что с Ежовым? – поинтересовался Хрущёв.
- Думаю, недельки через две-три переместим его на должность наркома
водного транспорта (она у нас свободна), назначим наркомом НКВД
товарища Берию и скрупулезно проведем следствие по делу Ежова. Ежов, все
же, член ЦК, много сделал для разоблачения Ягоды, поэтому его дело нужно
рассмотреть не спеша.
16 марта 1939 года,
заседание Политбюро,
вечер
- Ну, вот и произошло то, чего мы ожидали, чего боялись, - вчера, 15
марта, прекратила свое существование Чехословакия - немцы оккупировали
ее остатки, - сообщил Молотов новость, которая ни для кого из членов
Политбюро уже не была новостью. - И что нам делать?
- А что тут сделаешь? – развёл руками Сталин. - Нас полностью
исключили из международного процесса. События развиваются без нас.
- Кстати, а что Польша – тоже поучаствовала в разбое? –
поинтересовался Каганович.
- На этот раз - нет.
- Как нет? – удивился Ворошилов. - Ты, Вячеслав, наверное, еще не
видел последнюю разведсводку. Там есть подслушанный разговор одного
немецкого генерала. Оказывается, поляки собирались ухватить у немцев
чешские витковицкие металлургические заводы. Но немцы об этом как-то
узнали, и еще 14 марта личный полк СС Гитлера вторгся в Моравско-Остравский выступ, чтобы заранее этот выступ обезопасить от захвата его
наглыми поляками. Между прочим, этот же генерал проболтался, что в
немецком генштабе Польшу называют гиеной поля боя.
- Меткое замечание, - оценил Калинин. - Сама Польша воевать не хочет, а отхватывает от трупов или ослабленных войной государств.
- А может нам и выгодно, чтобы она оставалась гиеной… - задумчиво
предположил Сталин. - Ведь немцы сразу же после прихода Гитлера к власти, склоняли ее к военному союзу и походу против нас. Помнится, они даже
предлагали Пилсудскому возглавить этот поход. Будь Польша не гиена, так, наверное, она бы уже давно с немцами была в официальном военном союзе.
- Парадокс! – не мог поверить Молотов.- Государство уважения не
заслуживает, а мы всеми силами стремимся сохранить его суверенитет только
потому, что оно отделяет нас от немцев.
- Да не сильно и отделяет, - махнул рукой Ворошилов. - Немцы могут
пройти с севера через прибалтов, а с юга – через румын.
- Ага, а поляки надеются потом отхватить у нас Белоруссию, -
- Не только Белоруссию, - вспомнил Сталин. - Как следует из
переговоров в январе этого года Риббентропа и польского министра
119
иностранных дел Бека, Польша объявила Германии, что претендует и на всю
Советскую Украину.
- И не боятся подавиться! – зло констатировал Каганович.
- Тут пока ничего не придумаешь, - вздохнул Сталин. - Нужно
выжидать. И готовить Красную Армию к войне!
4 апреля 1939 года,
кабинет Сталина,
полдень
В кабинете Сталин и Ворошилов, зашёл Поскребышев.
- Товарищ Молотов с наркомом иностранных дел Литвиновым.
- Пусть заходят, мы ждем, - пригласил Сталин.
- Как вы знаете, товарищ Сталин, я сегодня принял польского посла по
его просьбе. Так вот, Гжибовский сообщил о предъявлении Германией
Польше трех требований: 1) о передаче Германии Данцига, 2) о постройке
автострады
через
«коридор»,
3)
о
присоединении
Польши
к
антикоминтерновскому пакту. На мой вопрос, каков же был ответ Польши на
германские требования, Гжибовский сказал, что ответом была мобилизация в
Польше и что Польша отказалась даже вести переговоры по этим
требованиям. На вопрос, не желает ли Польша иметь военный союз с СССР, Гжибовский довольно нагло заявил, что когда нужно будет, Польша обратится
за помощью к СССР. Меня, надо сказать, это возмутило, и я позволил себе, может, и не дипломатично, заметить, что Польша может обратиться, когда
будет уже поздно, и что для СССР вряд ли приемлемо положение общего
автоматического резерва.
-. Правильно ответили, подтвердил Сталин и задумался. - Стало быть, Гитлеру надоело уговаривать Польшу стать союзником.
- Не уговорил, решил силой поставить Польшу раком…, - согласился
Ворошилов.
- Ситуация резко меняется и сразу не поймешь, во вред это нам или нет,
- начал рассматривать ситуацию Сталин. - С одной стороны, немцы рвутся к
нашим границам, но, с другой, ввиду угрозы гибели своего главного
союзника на востоке - Польши, - Англия и Франция могут заключить с нами
военный оборонительный союз. Они же не могут не понимать, что без нас
они Польшу не спасут.
- Как бы то ни было, но вам, товарищ Литвинов, нужно немедленно
начать зондировать почву в Париже и Лондоне на предмет создания
оборонительного союза против немцев. Может быть, это наш шанс, - дал
задание Молотов.
- Полякам тоже надо объяснять, что без нас у них нет шансов устоять
перед немцами, - добавил Сталин. - Надо склонять Польшу к военному союзу
с нами. Не хочется каркать, но как бы японцы не активизировались на
востоке, раз их союзники-немцы проявляют активность на западе.
21 апреля 1939 год,
кабинет Сталин,
120
поздний вечер
Берия докладывает итоги свой работы в Наркомате внутренних дел.
- Положение с несправедливо репрессированными такое, что волосы
дыбом встают…
- Десятки тысяч? – предположил Сталин.
- Боюсь, товарищ Сталин, что сотни тысяч. И при этом не поймешь, что
это было – карьеризм следственных, прокурорских и судебных работников, или их изменническая деятельность. Пусть человек карьерист, но зачем ему
бессмысленная жестокость, ничего не дающая карьере?
- Что вы имеете в виду?
-. Ну, вот, к примеру, дело колхозника Логинова, конюха и полевода.
Как следователю или судье на осуждении этого колхозника сделать карьеру?
Этому конюху что-то не сделали в сельсовете, он вышел разозленный и
выругался в присутствии других колхозников: «Е..ал я вашу советскую
власть!». Я бы сказал, что это несознательный колхозник и не знает, что на
сельсовете советская власть не заканчивается. А областная чрезвычайная
тройка приговорила его к расстрелу. Зачем? Он же даже на результаты
выборов не мог повлиять – ну, какие избиратели стали бы слушать
колхозного конюха? Зачем его расстреливать?
Сталин тяжело вздыхает.
- М-да… Думаю, что его расстреляли, чтобы вызвать у остальных
колхозников ненависть к советской власти.
- И я пришел к этому выводу. Но для восстановления справедливости, мне потребуется заняться не только реабилитацией, но и отданием под суд, и
не только Ежова, но и тех, кто несправедливо репрессировал… а среди них
много членов ЦК.
- Не имеет значения! – зло отреагировал Сталин. - Если он враг
советской власти, он, в первую очередь, враг партии.
- Еще вопрос по НКВД. Не могу пока сказать точно, поскольку чистка в
НКВД в разгаре, но мне придется убрать из НКВД и отдать под суд, думаю, что не менее четверти следователей и не менее половины руководящих
работников. Мне надо их кем-то заменить. Я прошу секретарей ЦК объявить
партийный призыв в органы НКВД и послать к нам, пусть пока и неумелых
(мы их научим), но честных коммунистов и комсомольцев.
-. Сколько?
- Тысяч до 10 человек.
- Вы таких людей получите.
27 мая 1937 года,
заседание Политбюро,
вечер
- Начиная с 8 мая, японцы начали серию непрекращающихся
провокаций в Монголии на реке Халхин-Гол, - докладывал Ворошилов. - По
договору в Монголии находятся наши войска – 37 особый стрелковый корпус.
Пока что он, в союзе с монгольскими войсками, справлялся, но с 22 мая
121
японцы активно используют авиацию и, видимо подтянули опытных асов из
своей группировки войск в Китае, поскольку наши авиаторы понесли
большие потери. По нашим данным, потери японских летчиков значительно
меньше.
- Извините, о чем идет речь – за что мы там деремся? – попросил
уточнить Микоян.
- Предмета у войны нет – формально речь идет о полоске земли на