восточном берегу реки Халхин-Гол, принадлежащей Монголии, по сути, не
нужной ни монголам, ни японцам, - подтвердил Сталин. - Но японцы
стягивают и стягивают к месту пограничного конфликта силы, не пробуя
решить конфликт миром. То есть, цель японцев – показать нам свое ПРАВО
ТРЕБОВАТЬ то, что им захотелось, под угрозой применения силы. То есть, где они себе присмотрят кусок удобной земли, мы должны с этой земли
убраться. Такое впечатление, что японцы, с одной стороны, испытывают нас
на решительность ответить силой на силу, с дугой стороны, не исключено, что это попытка развязать крупную войну.
В любом случае наше отступление ничего не решает, нам надо жестко
отбить японский удар, так жестко, чтобы японцы сами запросили
переговоров.
- Чтобы неповадно было! – согласился Калинин.
- Продолжайте, товарищ Ворошилов.
- Я, конечно, заменю командование 37-м корпусом на более
решительное, но в этих полупустынных степях практически негде укрыться, здесь авиация решает очень много, вот японцы авиацию и подтягивают.
Японцы снабжаются железной дорогой, а у нас положение аховое. От нашей
ближайшей железнодорожной станции до места боев полторы тысячи
километров, снабжение ведется автомашинами, и дороги очень уязвимы для
ударов авиации. Поэтому нам тоже нужно срочно перебросить в Монголию
крупные авиационные силы, чтобы захватить господство в воздухе. Без этого
наши и монгольские войска окажутся в тяжелом положении. Я прошу
согласовать мне переброску в Монголию дополнительных авиационных
частей.
- Не приведет ли это к расширению конфликта и к войне? – задумался
Молотов.
- Не мы инициаторы конфликта, - итожил Сталин, - не от нас зависит и
его расширение. В данном случае, решит вопрос только победа, стало быть, авиацию нужно посылать. Причем, товарищ Ворошилов, поскольку японцы
посылают опытных асов, то и нам нужно послать летчиков, отличившихся в
войне в Испании и Китае.
15 июля 1939 года,
заседание Политбюро,
вечер
- В начале июля японцы очень крупными силами переправились через
реку Халхин-Гол и заняли господствующие горы в тылу у нашей
122
группировки, - докладывал Ворошилов. - Наши войска сумели окружить их и
уничтожить, если командующий корпусом комдив Жуков не очень привирает, то убито до 10 тысяч японцев. Наши потери тоже велики. В настоящее время
мы полностью очистили от японцев западный берег реки, и линия фронта
проходит по реке, но восточный берег, принадлежащий Монголии, по-прежнему занят крупной группировкой японских войск. Более того, они
подтягивают пополнение и восполняют потери.
Что нам делать? Закрепиться на этом рубеже или форсировать реку с
целью очистки всей монгольской территории?
- В Японии сейчас ведут борьбу так называемая «сухопутная» и
«морская» партии, - начал обрисовывать ситуацию Молотов. - Морская для
нас не так опасна, так как имеет целью экспансию в сторону юго-восточной
Азии, грубо говоря, в сторону владений Англии и США. Но во главе кабинета
у них сейчас глава «сухопутной» партии Киитиро Хиранума, он сторонник
совместной с немцами войны против нас, это самый преданный союзник
Гитлера, он не пойдет на переговоры с нами, поскольку захват наших земель
является его целью. Тем более, что ему сейчас оказывают политическую и
материальную поддержку Англия и США: только что Англия заключила с
Японией соглашение, признающее японские захваты в Китае, а США
возобновили прерванное торговое соглашение и вновь стали поставлять
Японии стратегические материалы.
В кабинете повисла тишина - никто не видел хорошего решения.
- Надо на что-то решаться, - нарушил паузу Калинин
- Стало быть, при таком премьер-министре японцы не пойдут на
переговоры, пока мы не нанесем японцам чувствительных потерь, -
подытожил Сталин. - Но вот если мы такую победу одержим, то может
поменяться правящая партия и поменяется вся политика Японии в нашу
пользу – экспансия Японии начнет удаляться от наших границ. Стало быть, нам нужна решительная победа и любые средства ее оправдывают! Нам надо
продолжать бои!!
- Есть возражения? – спросил Молотов и, оценив молчание, подытожил. - Пожалуй, что другого выхода и нет…
- Предлагаю поручить товарищу Ворошилову готовить операцию по
решительному разгрому японцев на восточном берегу реки Халхин-Гол.
Каково там сейчас соотношение сил? – продолжил Сталин.
- Японцев тысяч до 70-ти, наших войск пока около 50 тысяч, но у нас
превосходство в количестве и качестве оружия и техники. Только в авиации
примерное равенство, а в бронетехнике мы их превосходим в несколько раз, да и артиллерия у нас мощнее и дальнобойнее.
- Если потребуется, объявите частичную мобилизацию, - разрешил
Калинин и, подумав немного, добавил, - …скажем, на территории
Забайкальского военного округа.
- Только скрытно! – добавил Молотов.
123
- Есть еще очень тяжелый вопрос, - продолжил Сталин. - Вы знаете
товарищи, мы с апреля ведем переговоры с англичанами и французами с
целью заключения оборонительного союза и, казалось бы, есть продвижение
в этом деле. Однако мы получили из надежных источников вот такие
сведения из Англии.
Оказывается еще 16 мая начальники штабов трех видов вооруженных
сил Англии представили правительству меморандум, в котором говорилось, что соглашения о взаимной помощи между Великобританией, Францией и
Советским Союзом это единственно возможная военная мера против
агрессии Германии. Казалось бы, то, что английские генералы за военный
союз с СССР, это хорошо.
Однако лорд Галифакс, министр иностранных дел Великобритании, заявил генералам, что политические аргументы против пакта с СССР более
существенны, чем военные соображения в пользу пакта, и сказал, цитирую, что он «скорее подаст в отставку, чем подпишет союз с Советами».
- Это что ж получается – возмутился Каганович, - эти свиньи ведут с
нами переговоры о военном союзе, заведомо не собираясь его заключать?!
- Именно так, - подтвердил Молотов, - и только чтобы
противодействовать нормализации отношений между Германией и нами, ими
было признано целесообразным, какое-то время продолжать поддерживать
переговоры с Советским Союзом.
- Стало быть, англичане нагло пытаются обмануть СССР, - сделал
общий вывод Сталин.
- Как-то не верится – они же считаются джентльменами, - усомнился
Микоян.
- Это еще те джентльмены, - усмехнулся Сталин. - Вот мы перенесли
переговоры в Москву. С нашей стороны переговоры ведет Председатель
Совнаркома и нарком иностранных дел СССР товарищ Молотов. А министр
иностранных дел Англии Галифакс не приехал, прислал чиновника. Так вот, оказывается, Галифаксу премьер-министр Англии Чемберлен запретил ехать
в Москву на том основании, что визит в Москву британского министра был
бы унизительным. Унизительным! Напомню, что не только Галифакс, но и
сам Чемберлен трижды летал в Германию на встречу с Гитлером. С
фашистами ему встречаться не унизительно, а с нами унизительно!
- Черного кобеля не отмоешь добела, - зло подытожил Ворошилов. -
Надо послать англичан …подальше и от немцев добиваться договора о
ненападении. Ведь у нас с японцами уже война. Ну, никак не хочется иметь и
второй фронт на западе.
- Нет, так не годится. С англичанами и французами вести переговоры
надо абсолютно серьезно и до конца…, - не согласился Сталин.
- Тем более, что французы действительно хотят заключить с нами союз, сильно не хотят остаться на континенте с немцами один на один, - добавил
Молотов, - как раньше говорили, «нам англичанка гадит».
124
-
Нельзя
допустить,
чтобы
вина
за
срыв
договора,
противодействующего фашизму в Европе, была возложена на нас, -
подытожил Сталин, и добавил, - А с немцами теперь спешить некуда. Гитлер
знает, что нам нужен пакт о ненападении и ждет нас к себе на поклон. Пусть
подождет: сейчас сложился редкий случай, когда мы немцам нужны больше, чем они нам. Пусть они к нам придут на поклон.
- А мы еще и не сразу согласимся, - добавил Молотов.
28 июля 1939 года,
Подмосковье, артиллерийский полигон,
вторая половина дня.
На артиллерийском полигоне четыре орудия батареи пушек Ф-22 УСВ
ведут беглый огонь, артиллерийские расчёты в мокрых от пота гимнастёрках, споро заряжают пушки, станины заваливаются стреляными гильзами. В
блиндаже Сталин, Молотов и Ворошилов чрез амбразуру наблюдают в
бинокли за разрывами снарядов далеко у горизонта.
- Вроде кучно ложатся…, - неуверенно комментирует Сталин.
Орудия смолкают, Ворошилов опускает бинокль.
- По 10 выстрелов на орудие при максимальном темпе и ни одной
задержки. Неплохо!