нашу территорию немецкие войска, - напомнил о себе Жуков.
- Хорошо, - согласился Сталин. - Но поскольку Генштаб уверен, что
немцы нанесут главный удар на Украину, то, полагаю, товарищу Жукову
надо сегодня же выехать в Киев, чтобы лично помочь командующему Юго-западным фронтом Кирпоносу в организации этого разгрома прорвавшихся
немцев, - обращаясь ко всем. - У военных товарищей сейчас много дел, полагаю, их надо отпустить. - Тимошенко и Жуков уходят. - Товарищ
Калинин, как у вас дела?
- Указ о мобилизации давно готов, сейчас вернусь к себе и подпишу.
Мобилизацию объявляем на территории четырнадцати округов, призываем
1905 – 1918 года, изменений не будет?
- Пока нет…, - Сталин думал вслух. - С военной точки зрения, мы к
войне как будто готовы… Не должна Красная Армия пропустить немцев
далеко от границ, но все же, но все же… Думаю, товарищу Микояну нужно
поручить подготовить предложения по эвакуации населения и материальных
ценностей на из западных областей восток, думаю, что в этой работе нужно
задействовать профсоюзы. Возражений нет?
Нет, - нет, подтвердил Микоян.
- Товарищ Берия, - продолжал Сталин, - наркомат связи знает, что
делать в связи с началом войны, но вы установите контроль за тем, чтобы
немедленно прекратили вещание все радиостанции СССР, кроме одной.
Нельзя помогать немецким бомбардировщикам ориентироваться по нашим
радиостанциям, как по радиомаякам. Проследите также, чтобы все население
до конца войны сдало свои радиоприемники. Радиовещание будет вестись по
165
проводам на репродукторы. Надо в корне пресечь поступление в страну яда
немецкой пропаганды.
Товарищ Маленков, насколько наша пропаганда готова к войне?
- Плакаты и листовки, призывающие к войне с немецко-фашистскими
поработителями, уже отпечатаны и разосланы по обкомам, - доложил
Маленков.
- Давайте команду расклеивать.
- По заданию ЦК, - продолжил Маленков, - поэты сочиняли текст
песен, способных воодушевить народ. На мой взгляд, особенно хороши
стихи Лебедева-Кумача «Вставай страна огромная!». Сейчас композиторы
Александров и Блантер пишут к этим стихам музыку.
- Когда будут готовы?
- Потороплю, думаю, дня через два-три.
24 июня 1941 года,
кабинет Сталина,
вечер
В кабинете у Сталина шло непрерывное совещание, в зависимости от
темы подходили новые докладчики и исполнители, и уходили те, кто решил
свои вопросы, в данный момент присутствовало два десятка человек, а
Сталин, прохаживаясь по кабинету, слушал докладывающего Микояна.
- …Нужно эвакуировать в первую очередь особо ценных работников, без которых невозможно организовать производство на востоке…
- И юношей, - прервал его Сталин, - и юношей, скажем, 15-17-летнего
возраста. Мы, конечно, рассчитываем, что Красная Армия быстро закончит
войну победой, но немцы это сильный враг, и война может затянуться. Нам
эти юноши могут потребоваться, если война затянется на годы.
Вошёл Поскребышев и подойдя к Сталину тихо сказал.
- Товарищ Сталин, звонит ваш сын уже в третий раз, он на вокзале, их
полк отправляют на фронт.
- Соедините, - Сталин извинился перед присутствующими, подошёл к
аппарату и снял трубку.
- Здравствуй, Яша! – с минуту слушал. - О жене и дочери не
беспокойся. Иди и воюй!
29 июня 1941 года,
кабинет Сталина,
вторая половина дня.
В кабинете Сталин, Молотов, Маленков и Микоян и слушают
сообщения Берии.
- …Итак, как видно из протоколов допросов и показаний свидетелей, в предательстве этих негодяев нет сомнений. Мерецков показал, и это
подтверждено другими фактами, что эти предатели по заданию Уборевича, то есть по заданию Троцкого, своим людям создавали легенды, как
выдающимся полководцами, и расставляли их на ключевые посты в РККА. В
частности, такая легенда выдающегося танкиста была создана, ныне генералу
166
армии, Павлову, и это очень беспокоит – ведь Павлов и сейчас командует
Западным фронтом.
- Как сейчас проверишь – по заслугам или нет, повышали Павлова? –
засомневался Молотов. - Менять командующего фронтом всего через неделю
после начала войны – это будет похоже на панику. Да и как Павлов на таком
посту мог предать, по каким мотивам?
- Они, эти генералы, не верят, что могут разбить немцев, они считают
это не реальным и поэтому заранее готовы им сдаться, чтобы выслужить себе
высокие должности у Гитлера, - пояснил Берия.
- Ну, это уж слишком, – возмутился Молотов, - как коммунисты
будут служить фашистам?
- Такие коммунисты, как они, будут служить кому угодно. Вот
прочтите, что показывает Мерецков о своем разговоре с Павловым во
времена финской войны. Они с Мерецковым еще в 1940 году договорились
до того, что им при немцах будет не хуже, чем при советской власти.
- Как это понять? Как это «не хуже»?! – не понял Микоян.
- Видимо, считают, что, захватив СССР, Гитлер сформирует в
отдельных республиках колониальные войска по типу британских в Индии, а
Мерецков с Павловым останутся на генеральских должностях в этих
колониальных войсках, - предположил Молотов. - Если, конечно, будут
иметь перед Гитлером заслуги.
- Этого гада Павлова надо немедленно арестовать! – воскликнул
Маленков.
- Я бы не спешил, - предложил Берия. - Нужно, думаю, послать на
Западный фронт кого-то, кто бы вошел в курс дела и принял под свою
команду войска фронта, а потом арестовать Павлова, но не как предателя, а
за какое-либо воинское преступление. Если Красная Армия узнает, что
Павлов предал, не будет веры никаким генералам. А как воевать с мыслью, что твой генерал – предатель?
- Что еще по этому делу? – спросил стоящий у окна Сталин.
- Арестованный Ванников показывает, что членом их организации
был Михаил Каганович, брат Лазаря Моисеевича. С одной стороны, нет
никаких иных фактов, кроме этого показания, с другой стороны, они всегда
считались друзьями. Михаил Каганович – член ЦК, и в таких случаях
Политбюро обязано устроить Ванникову и Михаилу Кагановичу очную
ставку в присутствии членов Политбюро. Ванников у нас в Москве, Михаил
Каганович работает директором авиационного завода в Казани, я его
пригласил в Москву на 1 июля. Надо бы договориться о сборе членов
Политбюро в этот день. Особенно желателен, сами понимаете, Лазарь
Моисеевич Каганович.
Сталин резко повернулся от окна и раздраженно возразил.
- Лазарь мечется по узловым станциям, расшивает пробки для
движения воинских эшелонов к фронту. Как его вызовешь? Он будет мне
звонить, я ему сообщу о брате, но приедет он или нет к 1-му числу, не
167
известно. Да не известно и где будут остальные члены Политбюро. Товарищ
Маленков будет, скорее всего, в Москве, вот вы с ним от имени Политбюро и
проведите очную ставку Ванникова с Михаилом, а если подъедет Лазарь, то
и с Лазарем.
В это время вошел секретарь Сталина Поскребышев, и, не прерывая
разговора членов Политбюро, положил перед Берией лист бумаги со
словами: «Вы говорили, что это нужно срочно». Берия быстро пробежал
короткую записку и озабоченно покачал головой .
- Агентурное сообщение подтвердилось, - сообщил Берия, – я не
хотел о нем говорить, не проверив, - немцы захватили Минск. Еще вчера.
Сейчас об этом начали сообщать все европейские радиостанции.
Все присутствовавшие опешили.
- Что за черт! Как?! Почему мы об этом ничего не знали?
Сталин, жестом прекратив вопросы, задумчиво суммировал.
- Что-то непонятное творится с командованием Красной Армией.
Давайте съездим в наркомат обороны к нашему Верховному
главнокомандующему.
Были быстр вызваны автомашины и присутствовавшие выехали в
Наркомат обороны, а там возле стола с картой фронтов их уже ждали
Тимошенко и Жуков. Жуков начал бодро.
- В целом на всех фронтах от Балтики до Черного моря идут
ожесточенные бои. Соединения Красной Армии контратакуют, на Юго-Западном фронте – довольно успешно, но немцы на некоторых участках
сумели вклиниться в нашу оборону, особенно глубоко – в полосе Западного
фронта. Здесь у нас явно не хватает сил и срочно требуется переброска
резервов на это направление.
Сталин довольно долго и внимательно изучал карту, потом показал
карандашом на район западнее Минска
- Почему здесь, с Брестского направления, немцы так глубоко
вклинились? Почему здесь не было наших соединений, чтобы остановить их?
Жуков замялся.
- Тут должны были действовать соединения 4-й армии – 22-я
танковая, 6-я и 42-я стрелковые дивизии, но как сейчас выясняется, немцы
уничтожили их артиллерийским огнем в Бресте еще утром 22 июня.
- Вы хотите сказать, что эти дивизии не только не вывели из Бреста на
боевые позиции, но даже не подняли по тревоге, и немцы расстреляли их, спящих, арти