- По дороге всех присоединяйте к себе, в этом, как его… - Мерецков
подсказывает: «Заборовье», - вас будут ждать, - садятся с Мерецковым в
машину, Мехлис командует водителю, - Поворачивай назад, поедем в это
Заборовье.
Деревня Заборовье была переполнена разрозненными солдатским
группами и одиночными солдатами. На завалинке в центре деревни сидели
человек 5 командиров, и Мехлис приказал останавить машину у этого дома.
При виде вышедшего из машины Мехлиса командиры вскочили и
вытянулись по стойке «смирно».
Мехлис бросил ладонь к козырьку,
- Уполномоченные Государственного комитета обороны армейский
комиссар Мехлис и генерал армии Мерецков. Кто вы?
- Заместитель начальника оперативного отдела штаба 34-й армии
майор Васильев. Это командиры штаба 34-й армии.
- Где командующий армией?
Майор замялся.
- Мы не знаем, где генерал-майор Кочанов…
- Та-ак… Кто старший в штабе?
- Начарт армии генерал-майор Гончаров.
- Где он?
Майор нерешительно показал рукой.
- В том доме.
Мехлис с Мерецковым с охраной вошли в дом, за столом сидел
генерал-майор в расстегнутом кителе, на груди у него поблескивали два
ордена Красного Знамени и медаль «20 лет РККА». На столе стояли стаканы, пустая бутылка водки, открытая консервная банка. При виде вошедших, генерал вскочил, застегиваясь.
- Товарищ армейский комиссар первого ранга, начальник артиллерии
34-й армии генерал-майор Гончаров…
179
Мехлис сел за стол, брезгливо отодвинул бутылку и стаканы, вынул
из планшета листы бумаги и карандаш.
-Садитесь генерал! – предложил Мехлис. - Итак, при каких
обстоятельствах вы оказались здесь и без армейской артиллерии?
Через час перед домом были построены командиры штаба – 23
человека. Из дома вывели Гончарова, с него уже были сняты награды и
звездочки с петлиц. Двое красноармейцев из охраны Мехлиса поставили
Гончарова перед строем у стены сарая, сами с автоматами отхошли на три
шага назад. Мехлис и Мерецков вышли из дома, Мерецков скомандовал
строю командиров: «Смирно!».
Мехлис зачитал с листка бумаги.
- «Решение уполномоченных Государственного Комитета Обороны
СССР армейского комиссара 1-го ранга т. Мехлиса и генерала армии т.
Мерецкова. За проявленную трусость и личный уход с поля боя в тыл, за
нарушение воинской дисциплины, выразившееся в прямом невыполнении
приказа фронта, за непринятие мер для спасения материальной части
артиллерии, за потерю воинского облика и двухдневное пьянство в период
боев армии, генерал-майора артиллерии Гончарова Василия Сафроновича, на
основании приказа Ставки ВГК № 270, расстрелять публично перед строем
командиров штаба 34-й армии», - кивает одному из командиров охраны. -
Капитан, приведите приговор в исполнение!
Гончаров закричал.
- Я не виноват, товарищ комиссар, я не виноват!
Мехлис срывается на фальцет.
- Не виноват?? Где ваши пушки, генерал? Где пушки?!
Гончаров сник и отрешенно махнул рукой.
- Там…
- Почему вас там нет?! – закричал Мехлис. - Почему бросили
вверенных вам красноармейцев и удрали в тыл? – повернулся к капитану. -
Исполняйте!
Капитан подходит к красноармейцам, стоящим перед Гончаровым.
- Целься в грудь! Огонь!
Красноармейцы дают короткие очереди, Гончаров падает. Мехлис
поворачивается к Мерецкову.
- Езжайте в штаб фронта, пусть назначат и пришлют нового
командующего армии, а я останусь пока здесь, - повернувшись к майору. -
Вы за старшего, разошлите командиров, пусть собирают красноармейцев и
сколачивают подразделения. Выставить заставы на дорогах, поворачивать
всех отступающих сюда, собрать все оружие и военное имущество! И
рассредоточьте людей по рощам и оврагам, не подставляйте их немецкой
авиации!
3 октября 1941 года,
заседание Политбюро,
вторая половина дня
180
Так как у главы страны вопросов для решения возникает очень много, соответственно, их много и у вождя, а будучи по должности одним из пяти
секретарей ЦК Сталин мог решить эти вопросы только на заседании
Политбюро, то до войны Политбюро заседало по несколько раз в неделю и
решало до 300 вопросов в месяц. К примеру, в 1940 предвоенном году на
Политбюро было рассмотрено с выдачей руководящих указаний 3492
вопроса.
Но как только Сталин в мае 1941 г. стал официальным главой страны
– председателем Совнаркома, – заседания Политбюро для него стали
ненужной обузой, потерей времени. С наиболее деятельными членами
Политбюро он совещался как глава страны со своими министрами. Собирать
их еще раз на заседании Политбюро для повторного обсуждения уже
принятых вопросов и только для того, чтобы обозначить «руководящую роль
партии», было глупо. То есть, с точки зрения управления государством, этот
орган утратил свою роль. Для сравнения, в 1945 году Политбюро решило 911
вопросов, причём, это уже были вопросы сугубо вопросами подбора кадров и
пропаганды.
Тем не менее, заседания Политбюро продолжали проводиться, и в
данном случае на заседание собрались, кроме Сталина, Молотов, Каганович, Андреев и Маленков. А докладывал приехавший с фронта Мехлис, который
пытался объединить увиденное на фронте какой-то теорией.
- …Поражает, что так много оказалось предателей и трусов. Поражает
то, что и до сих пор предательство — широко распространенное явление.
Да, на войне плоть находит выражение в животном инстинкте —
самосохранении, страхе перед смертью. Дух находит выражение в
патриотическом чувстве защитника Родины. Между духом и плотью
происходит подсознательная, а иногда и сознательная борьба. Если плоть
возьмет верх над духом — перед нами вырастет трус. И наоборот. Победе
духа над плотью помогает армейская дисциплина.
Чем более дисциплина расшатана, тем к большим деспотичным мерам
приходится прибегать для ее насаждения, а они не всегда дают
положительные результаты. Плохо учили кадры в мирное время, плохо.
Командира надо обучать быть требовательным к подчиненным, быть
властным. Тряпка-командир дисциплины держать не будет. Но командир
должен быть справедливым отцом бойца. Он не должен допускать
незаконных репрессий, рукоприкладства, самосудов и сплошного мата. Надо
подчинять людей, не унижая их. А у нас командиры не чувствуют себя одним
целым с красноармейцем, не чувствуют! Легко бросают красноармейцев и
стараются спастись сами.
Армию, безусловно, необходимо воспитывать, чтобы она была уверена
в своих силах. Армии надо прививать дух уверенности в свою мощь. Но это
как небо от земли отличается от того хвастовства о непобедимости Красной
Армии, которой мы пытались воспитать уверенность в командных кадрах…
181
Мехлиса прервал заглянувший в кабинет секретарь Сталина
Поскребышев.
- Товарищ Сталин, по вашей просьбе соединились с Борковым, первым
секретарем Хабаровского крайкома. Он на проводе, будете говорить или
попросить его подождать?
В те годы соединение по телефону Москвы с Хабаровском было
непростым делом даже если говорить собирался Сталин, поэтому он
распорядился.
- Соедините, - и кивнул присутствующим, - извините! - Подошёл к
телефону и снял трубку. - Товарищ Борков, добрый ночи! …У нас
тяжелейшая обстановка между Смоленском и Вязьмой... Гитлер готовит
наступление на Москву, у нас нет достаточного количества войск, чтобы
спасти столицу... Убедительно прошу вас прибыть в Москву и взять с собой
командующего Дальневосточным фронтом генерала Апанасенко. И большая
к вам просьба, уговорите Апанасенко быть податливым, чтобы не артачился, я его упрямство знаю, - выслушав ответ, кладет трубку и немного помедлил, возвращаясь к поднятой Мехлисом теме.
- Приходится согласиться с товарищем Мехлисом – что-то мы делали
не так. В 30-е мы выдвинули лозунг «Кадры решают все!», но только война
показала, как важно найти и подобрать нужные кадры, – помолчал. - Война
отбирает, и война их убивает! Вы помните из сообщения ТАСС, полковника
Тишинского, командира 235-й стрелковой дивизии. Он… месяца полтора
назад, грамотно, без потерь, наголову разгромил немецкую дивизию СС
«Мертвая голова». Вчера захотел узнать, где он и кем воюет? Выдвинула ли
его война? Выяснилось, полковник Тишинский погиб в бою…, - Сталин
помолчал. Но я хочу закончить совещание не на такой пессимистической
ноте.
Получены разведданные и из Берлина, и от союзников и нейтралов
относительно оценки силы Красной Армии. Оказывается, что Гитлер в
разговоре со Шпеером – это у них есть такой министр – уверял того, что
война с СССР для Германии не более, чем штабная игра. С Гитлером понятно
– он выдает желаемое за действительное, но вот интересно, что начальник
генерального штаба Великобритании фельдмаршал Джон Дилл уверял
Черчилля, что Красная армия продержится всего шесть недель. Кстати, он