,
вторая половина дня
По пустому коридору с открытыми дверями и валяющимися на
полу бумагами идет матрос в бушлате и в валенках. Его догнали военный и
штатский
- Вы матрос Ледин?
- Я, - растеряно ответил Ледин.
- Вас срочно в Кремль.
Ледин был ошарашен и не понял.
- Почему? Вы не ошиблись?
Догонявшие начали торопить.
- Быстрее, быстрее, вас ждут!
Выбежали из наркомата, садятся с Лединым в машину, и она рвет с
места и уже через несколько минут, на секунду приостановившись, влетает в
ворота Спасской башни.
Ледина чуть ли не бегом ввели в приемную Сталина, и здесь
становится понятно, почему такая спешка. В приёмной ожидали прибытия
Ледина человек 15 военных и штатских, среди них Ванников, нарком ВМФ
Кузнецов, начальник ГАУ Яковлев, Берия. Все с изумлением смотрят на
вошедших. Штатский сопровождающий объявил.
- Товарищ Поскребышев, этот тот самый матрос.
Поскребышев с сомнением посмотрел на мокрые валенки Ледина, но искать ему обувь уже не было времени.
- Снимите бушлат! - быстро заходит в кабинет Сталина и тут же
выходит. - Заходите, товарищи!
Сопровождающие помогли волнующемуся Ледину снять бушлат.
- Давайте, давайте бушлат нам, мы его подержим.
Ледин входит в кабинет, все рассаживаются по длинным сторонам
стола для заседаний, к Ледину подходит Сталин, в руках у него картонная
папка с подшитыми бумагами. Здоровается за руку.
- Здравствуйте, товарищ Ледин, это ваш отчет?
Ледин от волнения потерял голос и с трудом выдавил из себя.
193
- Здравствуйте, товарищ Сталин, мой.
Сталин показал на противоположный своему месту торец стола.
- Тогда вам сюда! – сам идёт к противоположному торцу. -
Товарищ Ледин, что побудило вас обратиться в политические органы
Красной Армии? - видя, что Ледин сильно волнуется. - Да вы не волнуйтесь, товарищ Ледин, - подумал, - пожалуй, начните с сообщения о себе.
- Сколько у меня времени? – никак не мог успокоится Ледин.
- Столько, сколько вам понадобится.
Ледин, поняв, что сначала ему надо будет рассказать о простом – о
себе, начал понемногу успокаиваться, хотя ещё и не совсем представлял, о
чём ему сказать.
- Я окончил в 1938 году …вместе с женой окончил Ленинградский
технологический институт и был направлен на работу в IX отдел Научно-технической лаборатории Артиллерийского научно-исследовательского
морского института. Был инженером по вольному найму, ну, штатные
сотрудники-военнослужащие работали по планам военно-морского флота, а я
над работами свободного поиска, - пояснил Ледин, что означал этот
свободный наём. - Ну, сначала я разгадал секрет немецкой, на тот момент, самой сильной в мире, взрывчатки ТГА, и воссоздал эту взрывчатку. Она в
полтора раза сильнее тринитротолуола. Ею сейчас снаряжают или должны
снаряжать советские торпеды и мины.
Тут такая проблема у нас, у химиков, есть … как бы вам ее
рассказать…
- Да рассказывайте, как людям, ничего в химии не понимающим, -
предложил Сталин.
- Значит так. Уже к началу нашего века черный порох в
артиллерийских снарядах стали заменять более сильными взрывчатыми
веществами. Идеальным взрывчатым веществом для этих целей стал
тринитротолуол, его еще называют толом. Чем он хорош? Он гораздо
сильнее черного пороха, безопасен в обращении, надежен, легко заливается в
корпуса снарядов. Он идеален практически для всех видов снарядов... кроме
бронебойных. Почему? Взрывчатка взрывается от удара по ней, такой удар
по ней наносит при взрыве детонатор.
Но при встрече снаряда с препятствием, взрывчатка в нем тоже
испытывает удар, так ведь? Однако при падении снаряда на землю или при
ударе его о не очень твердые препятствия, сотрясение сглаживается
мягкостью препятствия и тринитротолуол выдерживает это сотрясение, а
взрывается только тогда, когда его подорвет детонатор взрывателя. Но
бронебойный снаряд летит с очень высокой скоростью и его удар о твердую
броню очень резкий. Тринитротолуол не выдерживает удара и взрывается
немедленно, еще не пробив броню. Снаряд от взрыва разрушается на броне и
броню пробить не может.
Для того чтобы тринитротолуол преждевременно не взрывался, в него
приходится вводить флегматизаторы – вещества, делающие взрывчатку
194
более устойчивой к удару. Но при этом падает мощность взрыва чуть ли не
до мощности черного пороха. Понятна проблема?
- Да, пока мы вас понимаем, - подтвердил Сталин.
- Так вот. Брали более мощные взрывчатые вещества, но они все, так
сказать, еще более нежные, и уже не выдерживают не только удара о броню, но даже толчка при выстреле – взрываются прямо в стволе пушки. Таким
взрывчатым веществам, чтобы они преждевременно не взрывались, тоже
нужно вводить флегматизаторы и даже в увеличенных объемах, после чего
мощность их взрыва становится, как у тринитротолуола – овчинка выделки
не стоит.
Ну, вот, значит, взялся я найти взрывчатку, которая была бы мощнее
тола, но могла бы использоваться в бронебойных снарядах.
- Вам помогли? – спросил Сталин, но Ледин лишь вздохнул и
промолчал, Сталин понял, почему, и предложил. - Да вы не стесняйтесь, мы
все поймем
- Да тут никто не виноват, - начал оправдывать тех, кто ему не помогал, Ледин, - просто дело в том, что с начала века по настоящий день химики во
всем мире перепробовали все, что могли, и пришли к выводу, что эту задачу
решить невозможно. Поэтому, когда я разработал техзадание на эту
взрывчатку, то все наши ученые и специалисты сочли меня… как бы это
сказать…
- Безграмотным дураком, - подсказал Сталин.
Ледин согласно кивнул головой.
- Но я же был вольнонаемным при военной лаборатории, и начальник
лаборатории не возражал, чтобы я попробовал.
- Да, кстати, товарищ Ледин, а почему вы, инженер с высшим
образованием дослужились всего лишь до звания матроса?
–
поинтересовался Сталин.
Ледин опять замялся.
- Да так как-то получилось. Меня призвали в армию, мне, конечно, предложили присвоить командирское звание и включить в штат
лаборатории… Ледин не знал, как закончить.
- Ну, и в чем же дело? Вам бы предоставили квартиру, хороший оклад, пайки…
- Все это так, - заторопился Ледин, - но я бы уже не смог бы заниматься
своей взрывчаткой - я вынужден был бы работать по плану лаборатории. А
так меня призвали матросом, но служить в лаборатории, ну там охранять ее, убирать. И я мог заниматься этой взрывчаткой…
-
Подождите,
товарищ
Ледин.
Матросы
срочной
службы
обеспечиваются питанием и обмундированием, но денег им выдают только
на табак. Как же вы содержали семью?
- Ну, знаете, ребенка маме отправили, потом, у жены зарплата, угол
снимали… Но разве в этом дело?
195
- М-да, - жёстко подтвердил Сталин, - дело не в этом. Извините, что
перебил. И что дальше?
- В конце 40-го у меня получается взрывчатка, которая выдерживает
удар снаряда о броню, но мощнее тринитротолуола более чем в 2 раза. Она, кстати, обладает такой высокой температурой взрыва, что поджигает в
заброневом пространстве не только топливо, но и все, что может гореть. Я
назвал ее по имени лаборатории А-IX-2.
- И как это было воспринято? – спросил Сталин.
- Было решено выдвинуть эту мою работу на соискание Сталинской
премии.
- Соавторы появились? – знающе поинтересовался Сталин, но, видя, что Ледин замялся, разрешил не отвечать. - Ладно, продолжайте.
- Я отказался от выдвижения на премию, ведь взрывчатку надо было
сначала тщательно испытать. Я произвел в лаборатории необходимое
количество этой взрывчатки, снарядил ею корпуса 37-мм, 100-мм и 180-мм
морских снарядов. Стрельбы были успешные, я разослал отчеты. А тут
война. Стало очевидно, что это взрывчатка не только для морских снарядов, но и для противотанковой артиллерии. Снарядил взрывчаткой А-IX-2 400
штук 45-мм снарядов к противотанковой пушке, провели испытание, результаты прекрасные. Последний отчет я напечатал, когда Ленинград уже
был в блокаде, но я успел его отослать в Артиллерийское управление ВМФ, Главное артиллерийское управление РККА, Народный комиссариат
боеприпасов и Артиллерийскую академию имени Ф.Э. Дзержинского.
Видя, что Ледин доклад закончил, Сталин продолжил разговор.
- Так, теперь мои вопросы. Из чего она, что в основе вашей
взрывчатки?
- Гексоген.
- Он у нас в СССР есть?
- Гексоген производится пока в полупромышленных масштабах, -
сообщил Ледин, - потому, что даже такое его количество сейчас не
используется. Гексоген же очень нежный.
- Так… Что вам ответили из тех инстанций, кому вы направили отчёт?
Ледин помялся.
- Ничего…
- Никто ничего не ответил? – удивился Сталин.
-