оставить и отводить войск за Псел, а Шапошников и Кирпонос предложили
не оставлять Киева. И ты Кирпоносу поверил, и даже Семена снял. А что
получилось?
Или возьми Харьков. Берия ведь докладывал, что по его данным
немцы скопили силы на юге и собираются там наступать, а весь военный
совет утверждал, что немцы летом 1942 года будут непременно наступать на
Москву и все силы бросят сюда. И ты генералам поверил, и все резервы
собрал под Москвой. Если бы у Тимошенко на юге была в резерве хоть
армия, то что бы немцы с ним могли сделать?
И потом, Иосиф, упраздни командования направлениями, ведь при
них у командующих фронтами два начальника – эти командования и ты. А в
Севастополе у тамошних трусов вообще сразу три начальника было – ты, Буденный и Кузнецов. Вот они и воспользовались – не у тебя или у Семена, а
у Кузнецова разрешения на свой драп запросили.
- Но разрешение им и я дал – Сталин подтвердил разрешение
Кузнецову эвакуировать Октябрьского и штаб флота.
- После того, как они уже с разрешения Кузнецова драпать начали.
- Подожди. Если я тебя правильно понял, то ты хочешь, чтобы я
сам командовал всеми армиями сразу на всех фронтах?
- Да!
- Но это же невозможно! – возмутился Сталин. - Действующих
армий на фронтах более пятидесяти!
- Можно! Пусть тебе командующие фронтами свои планы
представляют, ты эти планы рассматривай и подписывай, если согласен. А не
210
согласен – правь и делай так, как ты решишь! Главное, что бы это было твое
решение.
- Да план или приказ это пустяк, на фронте надо контролировать
исполнение приказ и непрерывно его изменять по боевой обстановке.
- А представители Ставки? Посылай их на фронта и пусть следят
за исполнением твоего решения, а если что не так, тебе докладывают. Тут
главное, чтобы это ты решения принимал, ты Иосиф! Чтобы эти решения из
твоей головы исходили, а не из их голов.
Понимаешь, Иосиф, умней тебя все равно никого нет, и преданнее
нашему делу нет. Тебе я верю. А в умишки всяких Жуковых, Коневых, Шапошниковых – не верю. Ты бережешь советских людей, а они берегут
себя, - Калинин задумался. - …Ну, или скажем так, я, может, и им верю, но
не так, как тебе.
- И Буденному с Тимошенко не веришь?
- Им – верю, но все равно не так, как тебе. Тимошенко, Буденному, Ворошилову ты дело найдешь, а армиями командуй сам! Потому, что нельзя
так дальше воевать, нельзя! Побеждать надо!
Сталин размышляет, глядя на Калинина.
- Ничего не скажу. Надо подумать.
- И не говори, - Калинин поднялся. - Не надо говорить. О причинах
того, почему ты это делаешь, лучше молчать. Ты молча делай! Ну, я пошел, не буду тебе мешать. Доброй ночи!
30 июля 1942 года,
на всех фронтах
зачитывается приказ №227
«Приказ Народного комиссара обороны Союза ССР № 227 от 28
июля 1942 г.
Враг бросает на фронт все новые силы и, не считаясь с большими
для него потерями, лезет вперед, рвется вглубь Советского Союза, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и села, насилует, грабит и убивает советское население. Бои идут в районе
Воронежа, на Дону, на юге у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты
рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами. Враг уже
захватил Ворошиловград, Старобельск, Россошь, Купянск, Валуйки, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, половину Воронежа. Часть войск Южного
фронта, идя за паникерами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьезного
сопротивления и без приказа из Москвы, покрыв свои знамена позором.
Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной
Армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную Армию, а
многие из них проклинают Красную Армию за то, что она отдает наш народ
под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток. Некоторые
неумные люди на фронте утешают себя разговорами о том, что мы можем и
дальше отступать на восток, так как у нас много территории, много земли, 211
много населения и что хлеба у нас всегда будет в избытке. Этим они хотят
оправдать свое позорное поведение на фронтах. Но такие разговоры
являются насквозь фальшивыми и лживыми, выгодными лишь нашим
врагам.
Каждый командир, каждый красноармеец и политработник
должны понять, что наши средства небезграничны. Территория Советского
Союза - это не пустыня, а люди - рабочие, крестьяне, интеллигенция, наши
отцы и матери, жены, братья, дети. Территория СССР, которую захватил и
стремится захватить враг, - это хлеб и другие продукты для армии и тыла, металл и топливо для промышленности, фабрики, заводы, снабжающие
армию вооружением и боеприпасами, железные дороги. После потери
Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало
меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 млн. населения, более 80
млн. пудов хлеба в год и более 10 млн. тонн металла в год. У нас нет уже
преобладания над немцами ни в людских ресурсах, ни в запасах хлеба.
Отступать дальше - значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу
Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно
усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину.
Поэтому надо в корне пресекать разговоры о том, что мы имеем
возможность без конца отступать, что у нас много территории, страна наша
велика и богата, населения много, хлеба всегда будет в избытке. Такие
разговоры являются лживыми и вредными, они ослабляют нас и усиливают
врага, ибо если не прекратим отступления, останемся без хлеба, без топлива, без металла, без сырья, без фабрик и заводов, без железных дорог.
Из этого следует, что пора кончить отступление.
Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв.
Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую
позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок
советской земли и отстаивать его до последней возможности.
Наша Родина переживает тяжелые дни. Мы должны остановить, а
затем отбросить и разгромить врага, чего бы это нам ни стоило. Немцы не так
сильны, как это кажется паникерам. Они напрягают последние силы.
Выдержать их удар сейчас - это значит обеспечить за нами победу.
Можем ли мы выдержать удар, а потом отбросить врага на запад?
Да, можем, ибо наши фабрики и заводы в тылу работают теперь прекрасно и
наш фронт получает все больше и больше самолетов, танков, артиллерии, минометов.
Чего же у нас не хватает?
Не хватает порядка и дисциплины в ротах, полках, дивизиях, в
танковых частях, в авиаэскадрильях. В этом теперь наш главный недостаток.
Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную
дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять свою Родину
212
Нельзя дальше терпеть командиров, комиссаров, политработников, части и соединения которых самовольно оставляют боевые позиции. Нельзя
терпеть дальше, когда командиры, комиссары, политработники допускают, чтобы несколько паникеров определяли положение на поле боя, чтобы они
увлекали в отступление других бойцов и открывали фронт врагу.
Паникеры и трусы должны истребляться на месте.
Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, политработника должно явиться требование - ни шагу назад
без приказа высшего командования.
Командиры роты, батальона, полка, дивизии, соответствующие
комиссары и политработники, отступающие с боевой позиции без приказа
свыше, являются предателями Родины. С такими командирами и
политработниками и поступать надо как с предателями Родины.
Таков призыв нашей Родины.
Выполнить этот приказ - значит отстоять нашу землю, спасти
Родину, истребить и победить ненавистного врага
После своего зимнего отступления под напором Красной Армии, когда в немецких войсках расшаталась дисциплина, немцы для
восстановления дисциплины приняли некоторые суровые меры, приведшие к
неплохим результатам. Они сформировали 100 штрафных рот из бойцов
провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, поставили их на опасные участки фронта и приказали им искупить кровью
свои грехи. Они сформировали, далее, около десятка штрафных батальонов
из командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или
неустойчивости, лишили их орденов, поставили их на еще более опасные
участки фронта и приказали им искупить свои грехи. Они сформировали, наконец, специальные отряды заграждения, поставили их позади
неустойчивых дивизий и велели им расстреливать на месте паникеров в
случае попытки самовольного оставления позиций и в случае попытки
сдаться в плен. Как известно, эти меры возымели свое действие, и теперь
немецкие войска дерутся лучше, чем они дрались зимой. И вот получается, что немецкие войска имеют хорошую дисциплину, хотя у них нет