на летчиков наших противников, внушительные счета побед наших летчиков
будут действовать угнетающе.
- Да как это сделать? – Геринг удивился наивности Геббельса. - Ну, положим, собьет наш летчик над Гамбургом один британский самолет, а мы
запишем ему 10, так, ведь, и гамбуржцы будут знать, что это ложь, и
англичане нас высмеют в своих радиопередачах.
- Здесь на западе, можно ввести особый счет побед, скажем, негласно
считать победой не сбитый самолет, а сбитый мотор – сбил
четырехмоторный «Ланкастер» - запиши себе четыре победы! – извернулся
Геббельс. - Ведь англичан над Рейхом и зенитчики сбивают, и летают они
ночью – кто там разберет, кто и сколько на самом деле сбил? И потом, пропагандистскую войну в эфире, мы ведем только с англичанами и
американцами, а русские у своего населения все приемники отобрали и
сложили на склады, так, что на Восточном фронте, да еще и таком огромном, победы можно приписывать и приписывать. Главное, чтобы кандидаты в
233
герои были молодыми людьми нордического типа – этакие белокурые
бестии.
- Не знаю, - недовольно скривился Геринг, - не нравится мне все это, но
попробовать можно… Действительно, что-то последнее время у многих
летчиков замечается какой-то избыточный страх пред полетами, раньше
такого не было. Участились поломки самолетов на взлетах и посадках, и не
поймешь, толи это действительно у «мессершмитта» стойки шасси слишком
слабые, толи их специально ломают, чтобы не делать боевые вылеты. Как-то
людей надо воодушевить…
Но, все же, мой фюрер, как быть с моими зенитчиками?
- Герман, давай посмотрим на положение дел с ними дней пять после
начала боев. Если эта передача зенитчиков вермахту себя не оправдает, мы
вернем их тебе обратно. Я же не могу пренебречь и доводами генералов
вермахта о том, что они будут располагать зенитную артиллерию не просто
для прикрытия колонных путей, мест сосредоточения и развертывания войск
с воздуха, но и так, чтобы эта артиллерия прикрывала фланги наступающих
дивизий. Целесообразность предложений генералов вермахта очевидна!
- Может и очевидна, - буркнул Геринг, - да только я Манштейну не
верю!
5 июля 1943 года,
Курская дуга, Аэродром Шумилово,
4-45
Командный пункт штурмового авиационного полка. Столик под
деревом, за столом сидел командир полка - полковник, перед ним стояли два
летчика в комбинезонах. Рядом под тентом находились радист с рацией и
телефонисты. Перед полковником лежала карта, летчики показывали на ней
полковнику.
- …Вот здесь – на дороге Томаровка – Черкасское длиннющая колонна
танков, может штук 200, и бронетранспортеры и грузовики километров на 10.
- Какие танки?
- Кто ж их сверху разберет? Большие. Мы начали высыпать ПТАБы –
вот это эффект! После штурмовки горело не мене 20 танков и уйма машин, фотопленку проявят, потом подсчитаем.
- Зенитный огонь? – спросил полковник.
- Почему-то не было. Вернее, сначала из колонны вроде шла пара трасс, но как только первые «илы» бомбы высыпали, все стихло. Только при
перелете линии фронта был сильный огонь с земли, но не попали.
- Истребители? – спросил полковник.
- Четверка мессеров нас догнала уже на нашей стороне, но мы строй
сомкнули и отбились. Одного сбили, упал вот здесь – в районе Сухо-Солотино. Воздушные стрелки видели парашют сбитого немца, видимо, живой остался.
Полковник приказал телефонисту.
234
- Соедини с генералом Витруком! – потом в трубку. - Товарищ генерал, вернулись обе мои восьмерки без потерь. На дороге Томаровка-Черкасское до
200 танков и множество автомашин. Эффект от бомбежки ПТАБами очень
сильный, докладывают, что сразу сожгли 20 танков. …Нет, зенитного огня
над колонной почему-то нет, только над линией фронта. …Слушаюсь. – отдал
телефонисту трубку, поднял голову и посмотрел на лётчиков. - Генерал
поднимает в воздух сразу 241-й и 617-й штурмовые полки, приказал и от нас
снова послать одну восьмерку, - вопросительно смотрит на летчиков, те
замялись.
Наконец один решился.
- Давайте я ее поведу.
- Хорошо, восьмерку поведет младший лейтенант Голубев.
5 июля 1943года,
Курская дуга, у деревни Бутово,
6-40
На склоне холма замаскированные окопы командного пункта дивизии
«Великая Германия», которая должна была играть роль ударной силы войск
Манштейна. Именно она должна была после удара на своём участке сразу
четырёх сотен своих и приданных дивизии танков прорвать оборону русских
и увлечь за собой в прорыв остальные войска. В хорошо замаскированных
траншеях и блиндажах несколько офицеров и десяток связистов у
радиостанций и телефонов. Командир артиллерии дивизии «Великая
Германия» подполковник Альбрехт не отрывал глаз от стереотрубы, наблюдая за результатами артиллерийского обстрела. Снаряды сплошной
стеной рвались на переднем крае советской обороны.
- Идет генерал Хёрнлайн, - доложил один из офицеров.
Из хода сообщения на наблюдательный пункт дивизии пришёл и её
командир – генерал-лейтенант Вальтер Хёрнлайн. Поздоровался за руку с
офицерами.
- Доброе утро, Альбрехт, надеюсь события развиваются благоприятно
для нашей славной дивизии «Великая Германия»? – генерал был взволнован, но в хорошем расположении духа.
- Все в соответствии с графиком, господни генерал, - подтвердил
начальник артиллерии, - артподготовка заканчивается. Фельдмаршал
Манштейн уже сотворил подвиг: он подтянул для артподготовки и зенитную
артиллерию, и по расчетам, мы на участке фронта в 40 км за два часа
выпустили снарядов больше, чем вся немецкая артиллерия за две наши
вместе взятые победоносные войны – с Польшей и Францией. Думаю, что от
русских на переднем крае и в глубине их обороны просто ничего не осталось.
- Не сглазьте, Альбрехт, не сглазьте! Не было донесений от пехоты?
- Пока нет.
- Господин генерал, на КП идет командир мотопехотного полка
полковник Касснитц, - доложил дежурный офицер.
Генерал удивлённо встретил его вопросом.
235
- В чем дело, Касснитц? Почему вы не атакуете.
- Черт знает что, господин генерал. По плану мы должны атаковать за
армадой в 400 тяжелых танков, а до сих пор не подошел ни один. Саперы не
могут снять мины без прикрытия огня танков, у русских одиночные
пулеметчики не дают этого сделать, - начал докладывать Касснитц.
Генерал, не веря.
- Танки не подошли? 10-я бригада «Пантер» и наш танковый полк не
вступают в бой?! Но это невозможно! Что, черт возьми, происходит?!
- Господин генерал, обер-лейтенант Панвиц из 1-го танкового
батальона! – доложил дежурный офицер передавая Хёрнлайну наушники и
микрофон радиостанции.
Генерал взял наушники и услышал.
- Господин генерал! На наш батальон обрушились русские
штурмовики. При первой же атаке одна группа штурмовиков подбила и
сожгла около 20 танков. Потом другие группы атаковала отдыхавший рядом
на автомашинах мотопехотный батальон СС. «Илы» засыпали нас какими-то
бомбами мелкого калибра. Сожжено 90 автомашин и убито 120 человек.
Господин генерал, за все время войны на Восточном фронте я не видел
такого результата действий русской авиации. Мы приводим себя в порядок.
Господин генерал! Где наши зенитчики?
Генерал знал, где зенитчики, да и Альбрехт ему только что об этом
доложил – зенитчики не защищали колонные пути в тылу немецких войск от
русской авиации, а вели артиллерийскую подготовку. Хёрлайну нечего было
ответить, и он вернул наушники радисту. В это время у второй радиостанции
выслушал доклад дежурный офицер и в свою очередь доложил.
- Господин генерал, майор фон Лаукерт докладывает: 10-я танковая
бригада атакована на марше русскими штурмовиками. У них горит 45
«Пантер»! Они приводят себя в порядок и спрашивают, куда подевалась
наша зенитная артиллерия?
Хернлайн молча отвернулся и прильнул к стереотрубе. В районе
русских позиций оседала пыль от взрывов и ветерком относит в сторону дым.
И из русского тыла в сторону фронта побежали цепочки русских
подразделений. Нельзя было терять результаты артподготовки и темп, нельзя
было дать русским заполнить пехотой разрушенные артподготовкой окопы.
- Русские восстанавливают оборону! Касснитц, атакуйте без танков! –
приказал генерал
Касснитц с упрёком посмотрел на генерала, отдал честь и ушел.
- Что у наших соседей? – спросил Хёрнлайн.
- 3-я танковая дивизия СС «Мертвая Голова» подверглась нескольким
ударам русской штурмовой авиации. Сообщает, что лишилась в общей
сложности
270
танков,
самоходно-артиллерийских
установок
и
бронетранспортеров. Говорит, что плотность накрытия какими-то
маленькими бомбами была такова, что было зафиксировано свыше 2000
236
прямых попаданий! Но эсэсовцы уверяют, что атакуют и продвигаются