Сталин радостно хлопнул ладонью по столу.
- Утром Белгород, сейчас Орел! Вот так надо воевать! В один день
освободить два города! Замечательно! Что-то надо предпринять...
- Что вы имеете в виду? – не понял Ворошилов.
- В старину, в честь победителей звонили во все колокола, и весь
народ понимал, что одержана победа. Но теперь колоколов у нас нет…
- Зато у нас есть пушки, - не растерялся Ворошилов, - а я читал, что и
из пушек в честь победителей тоже палили. Царь Петр и фейерверки жег.
- Правильно! – согласился Сталин. - Надо прочесть по радио
поздравительный приказ, и в честь победителей дать несколько залпов, скажем, из 100 или более орудий. Так и сделаем! – Власику. - Свяжите меня с
Генштабом!
Ночь на 5 августа,
Калининский фронт,
1-00
Когда послышался гул пролетающих самолётов и началась пушечно
пулемётная пальба зенитчиков, Сталин спал на железной кровати в
небольшом деревянном домике. Сталин вскочил, быстро натянул бриджи и
сапоги, набросил на плечи китель и вышел на крыльцо. Перед крыльцом уже
стоял Ворошилов и смотрел в небо. Во дворе стояли солдаты охраны, пожилой сержант в каске подошёл к Ворошилову: «Товарищ маршал, поднимитесь на крыльцо, сверху осколки зенитных снарядов падают».
Ворошилов послушно поднялся на крыльцо под защиту крыши и
показал Сталину на поднимающееся зарево вдалеке за лесом.
- Немцы бомбят Ржев. Там сейчас на станции выгружается 3-й
кавалерийский корпус Осликовского.
- Да, не в силах мы справиться со шпионажем.
28 марта 1944 года,
заседание ГКО
вторая половина дня
Государственный комитет обороны редко собирался в полном составе, обычно большинство его членов решали вопросы по телефону, но сейчас в
кабинете Сталина собрались Молотов, Берия, Каганович, Микоян и
Вознесенский.
- Вчера был знаменательный день, начал Сталин, - не прошло и года, как мы сломали немцам хребет под Курском, а уже освободили почти всю
Украину и вышли к границам СССР на реке Прут – к границам с Румынией.
Поздравляю вас товарищи, это подвиг всего советского народа, но и наш
труд.
- И ваш гений, товарищ Сталин! – напомнил Вознесенский, но Сталин
скептически на него взглянул
244
- Оставьте, товарищ Вознесенский, мы не на митинге. В связи с
развитием событий, возникает ряд вопросов. Во-первых, давайте поручим
товарищу Молотову подготовить проект постановления ГКО о том, как вести
себя нашим войскам в Румынии. Румыны воюют с нами, у многих наших
солдат возникнет желание рассчитаться с румынами и за Одессу, и за
Севастополь,
и
за
Сталинград,
за
миллионы
наших
убитых
соотечественников. Желание понятное, но дать выход мести нельзя. Нельзя
искусственно вызывать трудности румынского населения, мы коммунисты и
воюем с фашизмом, а не с народом. Нам придется создать свою
администрацию на занятых территориях Румынии, но, полагаю, что все
органы Румынской власти надо сохранять, поскольку они обеспечивают
жизнь населения. С ними надо будет сотрудничать. Думаю, что у товарища
Молотова достаточно опыта, чтобы предусмотреть в постановлении
необходимые меры.
Товарищу Берия вам, по старой памяти, надо подготовить проект
постановления ГКО о воссоздании пограничных округов – уже пора, раз мы
выходим к государственным границам.
Товарищ Каганович, нам предстоят бои в Белоруссии, а там нам не
хватает железных дорог для маневра: для подвоза войск, техники и
боеприпасов. Подготовьте проект по восстановлению тех железных дорог, которые мы вернем себе после освобождения Белоруссии, и по увеличению
мощности железнодорожной сети, ведущей на запад через Белоруссию.
И еще вопрос. Да, война в разгаре, и фронта требуют и требуют людей
и оружия. Но надо заниматься и другим. Война разрушила тысячи наших
городов и сел. Люди остались без крова. В Сталинграде разрушено 42 тысячи
жилых домов, в Ростове на Дону почти 13 тысяч. Бедный Орел разрушен на
90%, разрушен Киев, скорее всего и Минск мы найдем в развалинах. Их надо
отстраивать.
А для этого нам необходимо, во-первых, индустриальная база.
Конечно, сначала надо опереться на лесные ресурсы – необходимо создать
индустрию изготовления сборных домов, но необходимо строить заводы и по
производству материалов для строительства многоэтажных зданий, стало
быть, нам необходимы кирпичные заводы, заводы по производству гипса, шлакобетона, раковин и унитазов, кафельной плитки. Полагаю, что проект
этого постановления подготовит товарищ Вознесенский, но вы, товарищ
Вознесенский, согласуйте его с товарищем Кагановичем. Строительные
материалы это тяжелые грузы, надо планировать размещение заводов так, чтобы удобно было эти грузы перевозить по железной дороге.
И еще. Нам, конечно, в первую очередь нужно жилье, но нам нужно
жилье в красивых домах, которые должны стоять в красивых городах.
Поэтому, товарищ Вознесенский, вам нужно привлечь к этому делу всех
наших лучших архитекторов.
Кстати, товарищ Микоян, а нельзя ли по ленд-лизу получить от
американцев какие-либо производства для строительной индустрии?
245
- Исключено, товарищ Сталин, - вздохнул Микоян. - Можем получить
только оружие и станки для производства оружия. Ничего другого
американцы не поставят.
Сталин улыбнулся.
- А мне говорили, что в народе ходит стишок: «Самый хитрый из
армян, наш товарищ Микоян». Товарищ Микоян, надо оправдывать легенды, которые народ о вас слагает.
Каганович засмеялся.
- Да там в Америке с ним торгуются одни евреи, он их не перехитрит, не, не перехитрит!
Микоян послал Кагановичу успокаивающий жест ладонью.
- Это мы еще посмотрим, - и повернулся к Сталину. - Попробую что-нибудь придумать, товарищ Сталин.
23 мая 1944 года
кабинет Сталина,
полдень.
В кабинете Сталина уже час шло совещание об оперативных планах
Красной Армии на лето 1944 года, за столом сидели Жуков, Василевский, Ворошилов, Воронов, еще несколько генералов. У торца стола стоял
покрасневший и заметно вспотевший командующий 1-м Белорусским
фронтом генерал армии Рокоссовский. Совещание обсуждало предложенный
Рокоссовским план операций 1-го Белорусского фронта.
Сталин уже был раздражён.
- Товарищ Рокоссовский, выйдите в приемную и еще раз хорошо
подумайте над своим предложением.
Все удивились, Рокоссовский вышел.
Жуков тут же поддержал Сталина.
- Это невозможно! То, что предлагает Рокоссовский, это не просто
глупость, это непрофессионально! Чтобы нанести сильный удар, нужно
сжать пальцы в кулак, а не пытаться ударить растопыренными пальцами! Это
азбука военного дела! Товарищ Сталин, прекратите эти ненужные прения, это не колхозное собрание, это армия, и Рокоссовскому надо просто
приказать!
- Генштаб все просчитал, - согласился Василевский. - Нет другого
разумного решения: 1-му Белорусскому фронту нужно нанести мощный удар
с Рогачевского плацдарма, а затем быстро ввести в прорыв остальные силы.
Если только мы задержимся с прорывом, немцы подтянут войска с запада и с
юга, и тогда прорваться к Минску фронт вообще не сможет. Главный удар
должен быть один!
- Черт его знает! – пожал плечами Ворошилов. - С одной стороны, Генштаб, безусловно, прав, с другой стороны, Рокоссовский еще никогда ни
в чем не подводил…
Сталин подошёл к двери и пригласил Рокоссовского.
- Ну, как, товарищ Рокоссовский, подумали?
246
- Да, товарищ Сталин, подумал: вверенному мне фронту надо
наносить два главных удара.
Жуков раздосадовано сплюнул, Василевский поморщился, у
остальных генералов разочарованно вытянулись лица. Сталин вздохнул.
- Товарищ Рокоссовский, давайте с самого начала.
На сегодня конфигурация советско-германского фронта такова, что
нам необходимо наносить главный удар летней кампании с юга – через
Галицию на Варшаву и далее вдоль Вислы до Балтики, - и этим ударом
окружить две группы немецких войск – «Центр» и «Север». От истоков
Припяти до Балтийского моря расстояние не так уж велико – каких-нибудь
450 км, причем без серьезных естественных препятствий. Отличные условия
для стремительного броска. Но мы уверены, что и немцы считают, что мы
именно так летнюю кампанию и начнем, поскольку немцы из своих 34
танковых дивизий, 24 уже расположили в Галиции и ждут нас здесь.
Мы же решили обмануть их надежды и ударим севернее Припятских
болот – там, где нас немцы не ждут. Но условия для наступления здесь
тяжелы и наше единственное спасение в быстроте и скоординированности
действий всех наших фронтов, участвующих в главной кампании
наступающего лета.
Участок фронта здесь выступает в нашу строну, образуя некий мешок
с немцами группы армий «Центр». Завязать этот мешок, чтобы немцев