- Да. Можно сказать, изучил, - подтвердил Антонов.
- Тогда вы должны помнить, что Гитлер обосновал нападение на
нас тем, что русские – это недочеловеки, которые без их, немцев, руководства, пропадут. Это у немцев в крови. Да, что немцы – этот расизм у
всей Европы в крови. Все западные европейцы искренне считают русских за
неких папуасов, - помолчал. - В Первую мировую войну немцы сдались, когда англичане и французы еще не ступили на землю Германии. А сейчас
дерутся. Мерзавцу Гитлеру уже давно пора у нас просить пощады, а он
дерется. Почему?
- Немцы боятся расплаты за содеянное?
- Нет. Они же понимают, что чем дольше будут сопротивляться, тем больше будет расплата. Уверен, если бы наши союзники не пытались
перехитрить нас (а заодно и друг друга) и высадились во Франции еще в
позапрошлом 1943 году, то они уже могли бы подойти к Берлину. И вот им
бы Гитлер сдался. Сдаться англичанам или американцам для немцев не
зазорно, а русским они сдаться не могут. Для них невыносима мысль о том, что какие-то полуобезьяны-русские пришли и всю цивилизованную Европу
победили. И немцы дерутся…
Так вот, нам для будущего очень важно, чтобы Европу победил не
только русский солдат, но чтобы во главе русских солдат победили Европу
русские генералы. Поскольку Гитлер и Европа считают этнических русских
недочеловеками, то этнические русские и должны поставить последнюю
точку в этой войне. Мы, русские, их европейский расизм должны заткнуть им
в их европейскую глотку.
Я не могу поставить командовать 1-м Белорусским Тимошенко
или Буденного, поскольку это герои еще с Гражданской войны, а мне нужно
257
показать Европе преемственность – показать, что у русских не только были, но есть и всегда будут генералы, которые, если потребуется, …поставят
Европу раком! А Рокоссовский поляк…
- Поэтому Берлин будут брать Жуков и Конев, - закончил Сталин
тоном, не предусматривающим возражения.
24 мая 1945 года
Большой Кремлёвский дворец
с 20-00
В этот день правительство СССР устроило прием в честь
военачальников, командовавшими войсками в Великой Отечественной
войне. Прием проходил в Георгиевском зале Большого Кремлевского
Дворца, и присутствовало около тысячи человек гостей. В 8 часов вечера
гости начали занимать столы, к центральному столу, так сказать президиуму
этого банкета подошёл Сталин вместе с членами Правительства и
маршалами. По происхождению Сталин был грузином, а грузины знают толк
в застольях и тостах, но банкет предполагался длительный, и роль тамады
взял на себя более молодой Молотов, - и сам говорил тосты, и давал говорить
другим. Сталин тоже не молчал и был весел, говорил свои тосты и дополнял
тосты Молотова, охотно шутил, скажем, что Берлин раньше был
гитлеровский, а теперь стал жуковский. Когда подняли тост за адмирала
флота Юмашева, командовавшего Тихоокеанским флотом, Сталин
предложил выпить за победу советского флота в будущей войне, и многие на
банкете уже понимали, о какой войне идёт речь, поскольку пакт о
нейтралитете с Японией СССР досрочно денонсировал 5 апреля 1945 года.
Но чем дольше длился банкет, тем тоскливее становилось на душе у
Сталина. Война была выиграна с тяжелейшими жертвами советских солдат, и
эти жертвы были во многом вызваны ленью и глупостью веселившихся на
банкете генералов. Пусть они не понимали этого, но они генералы! Кто-то же
должен был поднять тост за советских солдат, и поднять только потому, что
он генерал! Но генералы любовались собой, и пили друг за друга…
Сталин ждал и ждал тост за солдат, а ещё лучше – отдельные тосты за
солдат, за сержантов и за офицеров. Но этих тостов не было. В первом часу
ночи начали подавать десерт, Сталин не выдержал, встал, все замолчали.
- Товарищи, разрешите мне поднять ещё один, последний тост.
Я, как представитель нашего Советского правительства, хотел бы
поднять тост за здоровье нашего советского народа и, прежде всего, русского
народа.
Я пью, прежде всего, за здоровье русского народа потому, что он
является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав
Советского Союза.
Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил
в этой войне и раньше заслужил звание, если хотите, руководящей силы
нашего Советского Союза среди всех народов нашей страны.
258
Я поднимаю тост за здоровье русского народа не только потому, что он
— руководящий народ, но и потому, что у него имеется здравый смысл, общеполитический здравый смысл и терпение.
У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты
отчаянного положения в 1941-42 годах, когда наша армия отступала, покидала родные нам села и города Украины, Белоруссии, Молдавии, Ленинградской области, Карело-Финской республики, покидала, потому что
не было другого выхода. Какой-нибудь другой народ мог сказать: вы не
оправдали наших надежд, мы поставим другое правительство, которое
заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. Это могло случиться, имейте в виду.
Но русский народ на это не пошел, русский народ не пошёл на
компромисс, он оказал безграничное доверие нашему правительству.
Повторяю, у нас были ошибки, первые два года наша армия вынуждена была
отступать, выходило так, что не овладели событиями, не совладали с
создавшимся положением. Однако русский народ верил, терпел, выжидал и
надеялся, что мы все-таки с событиями справимся.
Вот за это доверие нашему правительству, которое русский народ нам
оказал, спасибо ему великое!
За здоровье русского народа!
Объявив, что он не будет больше говорить тостов, и показав примером, за кого именно надо произнести следующий тост, Сталин опустился на стул, ожидая реакции.
Но генералы, отбив ладони в аплодисментах тосту своего Верховного
главнокомандующего, поняли тост иначе. Дело в том, что маршал Жуков
хотя и находился за одним столом с Верховным Главнокомандующим, но в
его персональную честь не было сказано ни слова. Вот в этом генералы
увидели непорядок и старшие военачальники стали знаками подавать ему
Жукову сигнал на перекур. Жуков попросил Сталина сделать перерыв и тот
не возражал. Сталин остался курить трубку за столом, а все вышли в
курительную комнату и здесь генералы попросили маршала Жукова начать
короткое выступление, чтобы они могли предложить здравицу в его честь.
Жуков согласился, и после перерыва встал, дождался молчания и не
спеша начал.
- Если бы меня спросили, когда за всю войну мне было тяжелее всего, то я бы ответил, что осенью и зимой при обороне Москвы, когда практически
решалась судьба Советского Союза…
Поняв из вступления, что Жуков будет говорить не о солдатах, а о себе, Сталин попытался подсказать ему, что от Жукова ожидается.
- Вот вы, товарищ Жуков, вспомнили оборону Москвы. Правильно, что
это было очень трудное время. Это была первая победоносная битва нашей
армии при защите столицы. А вы знаете, что многие ее защитники, получившие ранения и отличившиеся в боях, оказались не отмеченными
наградами и не могут получить их, так как стали инвалидами!
259
Но Жуков ничего не понял.
- Товарищ Сталин, я, как и Вы, тоже не отмечен наградами за эту
битву, вполне допускаю, что мною допущен в этом деле просчет, и мы
поправим это.
Это упорное нежелание думать ни о ком, кроме себя, вывело Сталина
из себя окончательно. Он ударил кулаком по столу так сильно, что
хрустальная ножка высокого фужера обломилась, и красное вино пролилось
на скатерть. Сталин встал и негромко процедил сквозь зубы:
- А вместе с тем вы не забыли наградить своих бл…ей!
Не смотря на то, что сказано было негромко, в зале наступила гробовая
тишина, в ходе которой Сталин вышел из-за стола и больше не вернулся.
25 мая 1945 года,
«Ближняя» дача,
04-00
Вернувшись с банкета, Сталин просмотрел срочные бумаги, разделся и
лёг, но не мог заснуть, ругая себя за невыдержанность. Но дело касалось
превращения всех видов управления в СССР в бюрократию – тупую, алчущую только денег и наград и не думающую о народе. Кроме того, так
или иначе разговор зашёл о таких специфических наградах, как ордена, а
положение с этим видом наград нельзя было назвать нормальным и всегда
раздражало Сталина. Положение с наградами показывало, что командование
Красной Армией в подавляющей своей массе совершенно не чувствует своей
вины за огромнейшие потери в прошедшей войне.
Начиная с Гражданской войны в СССР учреждались награды «за бой и
за труд» - ордена, этими орденами награждали отличившихся, в том числе, и
Сталина. Сталин, не придавая этим наградам никакого значения, тем не
менее, не мог отказываться от награждения орденами, поскольку это было бы
пренебрежением к государственным наградам – получалось бы, что вождь
ими брезгует. Хотя сам Сталин орденов никогда не носил, делая исключение
лишь для звезды Героя Социалистического Труда, которая с момента