рановато».
Вот кому нужна эта пустопорожняя болтовня? – задал Берия
риторический
вопрос
и
передразнил:
«О
срочном
создании
уранопроизводящей индустрии говорить рановато». Нам бомбу нужно
срочно, а ему рановато! Да ты дай хоть какое-нибудь конкретное решение
хоть какого-нибудь момента этой проблемы!
- Товарищ Сталин, я уже не могу терпеть эту «научную»
болтовню. Давайте всех физиков загоним в «шарашки», - предложил
Ванников. - Американцы что – дураки? Они всех своих ученых закрыли в
Лос-Аламосской «шарашке» и не выпускали до тех пор, пока они не создали
атомную бомбу. А чем мы хуже?
Раз американцы своих ученых посадили, по сути, в лагерь, значит, нам сам бог дал.
- Нам-то как раз бог не дал, - возразил Сталин. - У нас, товарищ
Ванников, действует Конституция, и никто не имеет права лишать советского
человека свободы, если он не совершил преступления.
- Но ведь перед войной мы посадили в лагеря авиаконструкторов, организовали там «шарашки», и они в зоне сделали прекрасные самолеты, -
настаивал на своём Ванников.
- Ты кого, Борис Львович, имеешь в виду? – удивился Берия.
- Туполева и Петлякова, и их бомбардировщики Пе-2 и Ту-2.
- Вы, товарищ Ванников не были связаны со строительством
самолетов, поэтому питаетесь слухами, - поморщился Сталин. - Во-первых.
Все эти авиаконструкторы сели за измену Родине, причем из низменных, корыстных побуждений. Во-вторых. Толку от творческой работы в тюрьме
очень мало. Вот вы упомянули самолеты Пе-2 и Ту-2. Так вот, самолет Пе-2 –
это слегка (не в ответственных местах) видоизмененная копия немецкого Ме-110, образцы которого мы перед войной у немцев купили. А Ту-2 только
считается пикирующим бомбардировщиком, а на самом деле он после
нескольких пикирований разваливается.
327
А вот авиаконструктор Илюшин работал на свободе и создал наш
родной Ил-2, технологичный и насколько можно защищенный. И именно
этот самолет немцы назвали «черной смертью». Поэтому, товарищ Ванников, ваше предложение негодное по всем статьям.
- Так что же с учеными делать? Ведь не работают!
- А у товарища Берии есть предложения? – поинтересовался
Сталин.
- Во-первых, нужно опереться на тех ученых, кто пошел в науку, чтобы служить Родине, а не для того, чтобы у Родины больше денег оттяпать,
- начал Берия.
- Это понятно, - прервал его Сталин. - Кстати, мне Капица своим
пустым умничаньем тоже надоел. Подготовьте распоряжение и гоните этого
барина из Спецкомитета, а заодно и из его института. Может, напугаем его, и
он поумнеет? Одновременно, это и для других наших бар будет примером
того, что мы с ними цацкаться не намерены.
- Но, оставлять их, товарищ Сталин, в стороне тоже нельзя, -
поморщился Берия, - Может, у них ума и не хватает для такой проблемы, как
атомная, но что-то они все же знают, а посему могут быть полезны. Значит, их тоже нужно заставить работать.
- Но как, если не бить их регулярно сучковатой дубиной? –
Ванникова было трудно разубедить.
Берия начал размышлять вслух.
- Они зачем стали учеными? Чтобы у станка не работать и много
денег получать, да еще и славу иметь. Деньги и слава для них главное, а не
наука. Вот давай на этом и сыграем. Если мы для этих научных ослов не
имеем кнута, то давай, стимулируем их морковкой.
- Что ты имеешь в виду под морковкой? – заинтересовался Сталин.
- Давайте пообещаем, что после испытания атомной бомбы все, кто отличится в этой работе, получат: первое – Звание Героя Соцтруда; второе – денежную премию, ну, скажем, тысяч 150 рублей.
- Ничего себе! – возмутился Ванников.
- Подождите возмущаться, товарищ Ванников, - придержал его
Сталин, - в общих затратах на бомбу это мелочь. Что еще?
- Еще можно государственную дачу в собственность. Еще -
автомашину в подарок. Да, лауреатство Сталинской премии. Можно также
дать право обучать своих детей за государственный счет в любых учебных
заведениях СССР .
- А если дети тупые? – Ванникова распирало возмущение.
- Да ладно, - махнул рукой Берия. - Что бы еще? Ага, бесплатный
проезд в поездах и авиацией в пределах СССР. Пожизненно им с женой, а
детям – до совершеннолетия. Что бы еще? И, конечно, чтобы они в течение
всей работы ни в чем не нуждались: квартирами, лучшими товарами и
продовольствием обеспечивать, так сказать, «от пуза». Всех.
Ванников не стерпел и съехидничал.
328
- Осталось выдать им по имению в Херсонской губернии и человек
по 300 крепостных.
- Не надо паясничать, товарищ Ванников, вопрос серьезный, -
отмахнулся Сталин.
- Мне что, деньги-то казенные, - пожал плечами Ванников. - пусть
они ими хоть подавятся, да только не правильно это!
Сталин вздохнул.
-
Правильно, товарищ Ванников, бомбу сделать! Это
единственное, что правильно.
10 октября 1946 года,
кабинет Сталина,
вечер
Берия, просматривая ведомственные газеты, обратил внимание на
выступление министра путей сообщения (железнодорожного транспорта) СССР И.В. Ковалева и доложил об этом выступлении Сталину. Тот тоже
просмотрел текст этого выступления и вечером вызвал обоих.
- Товарищ Ковалев, и я, и товарищ Берия интересует смысл вашего
выступления перед железнодорожниками, - сердито начал Сталин. - Скажите, на каком основании вы говорили в своем докладе о трехлетнем плане
развития железнодорожного транспорта? Разве партия уполномочила вас
заявить об отказе от пятилеток?
- Нет, товарищ Сталин, я говорил о трехлетнем техническом
плане, - начал взволнованно оправдываться Ковалев. - Этот срок обусловлен
тем, что во время войны мы восстанавливали разрушенные врагом железные
дороги, используя подручные средства, - обрубки рельсов, сырой лес для
изготовления шпал и ряжевых опор мостов. Но сырой лес, не пропитанный
креозотом, через три года сгниет, и если шпалы и опоры мостов не заменить
за означенный срок, то движение поездов на этих линиях станет
невозможным. Вот почему нам нужно капитально восстановить железные
дороги в освобожденных районах не позднее, чем за три года. А
устанавливать, на какой срок разрабатывать планы развития народного
хозяйства СССР, - это прерогатива политического руководства страны, ЦК
партии.
- Нет, товарищ Ковалев, не только наша прерогатива, но и ваша, -
вдруг не согласился Сталин, вспомнив разговор месячной давности с
Хрущёвым и Берией. - Не могли бы вы в МПС подумать о пятнадцатилетнем
плане развития железных дорог СССР, исходящем не из каких-то
технических обстоятельств, а из условий полного удовлетворения
потребностей развитой страны в грузовых и пассажирских перевозках?
Можете вы представить себе как бы общество, уже подходящее в своем
развитии к коммунизму?
Понимаете, Коммунизм – это общество свободных людей, но
свобода требует материально-технической базы. Вот на Западе кричат, что у
них люди свободны потому, что могут поехать куда угодно. Мочь-то они, 329
может, и могут, да как они поедут, если у них на поездку нет денег, если им
не на что купить билет? Так что западная свобода – это спекуляция для
дураков, на самом деле, там свобода только для богатых. А в СССР каждый
человек должен поехать куда хочет. Если захочет какая-нибудь уборщица на
Урале поехать в Крым отдохнуть – у нее не должно быть никаких трудностей
ни с деньгами для покупки билетов, ни с самим билетом.
А для этого надо всемерно развить все виды транспорта, и, в
первую очередь, железнодорожный. Только при больших объемах перевозок
стоимость перевозки тонны груза или пассажира будет минимальна, и наши
советские люди без затруднений смогут купить любые билеты и будут по-настоящему свободны. Вот в чем тут дело, товарищ Ковалев.
- Мы сейчас же возьмемся за составление этого плана, товарищ
Сталин, - облегченно пообещал Ковалев, обрадовавшийся, что Сталин
сменил тон на доброжелательно-деловой.
- Пассажиропотоки продумайте сами с учетом того, что на очень
большие расстояния основную массу людей будет перевозить гражданский
воздушный флот, а на малые – автобусы. А по грузопотокам контрольные
числа вам даст товарищ Берия. До свидания, товарищ Ковалев, - попрощался
Сталин, отпуская министра, а после его ухода с усмешкой обратился к Берии.
- Ну что, Лаврентий, твой друг Хрущев будет доволен моими
распоряжениями?
6 января 1947 года,
Киев,
0-30
СССР Сталина был честным государством, и честно исполнял
положения международных законов, договоров, честно вел себя даже с
противниками, но Сталин никогда не позволял эту честность Советского
Союза использовать против советских людей. Если по отношению к СССР
кто-то вел себя бесчестно, то он получал адекватный ответ. Скажем, какая-то