— Командующий, — сказал он, — ваш молодой человек заставляет меня гордиться тем, что я — разумное существо. Подумать только, чего могли бы достичь наши расы, если бы объединились! Удачной охоты.
Абрамс не мог говорить. Его душили слезы. Он поклонился и вышел. В дверях мерсеянская охрана встала по обе стороны от него.
Обзорные экраны были заполнены звездами, беспощадно яркими на фоне бесконечной космической ночи. Космический корабль монотонно гудел, набрав скорость.
Флэндри и Персис только что закончили свою работу. Она подавала ему инструменты, еду — все, что только могла, чтобы угодить Флэндри. В бесформенном комбинезоне, с волосами, схваченными шарфом, с масляным пятном на носу, она была более желанна, чем прежде. А может, так было просто потому, что рядом ходила смерть?
Мерсеянский истребитель давно уже, век тому назад, передал приказ остановиться, еще когда вошел в зону гипервибрационной досягаемости. Флэндри не подчинился.
— Тогда приготовьтесь отдать Богу душу, — сказал капитан истребителя и прервал связь. Минуту за минутой, час за часом он следовал за ними, пока приборы не стали сигналить о его приближении.
Персис схватила Флэндри за руку. Ее рука была ледяной.
— Я не понимаю, — сказала она тонким голосом, — ты говорил, что он может выследить нас по нашему волновому следу. Но космос так велик. Почему бы не перейти на субсветовую скорость? Пусть нас тогда поищет.
— Он слишком близко, — сказал Флэндри. — Он был близко даже тогда, когда мы только узнали, что он у нас на хвосте. Если мы отключим вспомогательные мощности, он сразу поймет, где мы находимся, ему понадобится пролететь совсем немного, чтобы увидеть нитринный след нашего двигателя.
— А мы не можем и его отключить?
— Тогда не пройдет и одного дня, как мы погибнем. От него зависит вся система жизнеобеспечения на корабле. Нам останется лишь гадать, что произойдет раньше: задохнемся мы или замерзнем. Если бы у нас было оборудование для поддержания жизни при отключенном двигателе, …но у нас его нет. Это невоенный и даже не исследовательский корабль. Это лишь небольшое спасательное судно, которое «Маргарита» могла тащить на себе.
Они направились в комнату контроля.
— Что же нас ждет? — спросила она.
— Ты имеешь в виду теоретически? — Он был признателен ей за то, что она дала ему возможность поговорить. Когда он молчал, тишина давила на него. — Смотри, мы летим быстрее света, совершая великое множество квантовых скачков в секунду, которые не пересекаются в пространстве. Можно сказать, что большую часть времени мы находимся вне действительной Вселенной, хотя мы в ней — так долго, что не замечаем разницы. Наш «друг» должен попасть в ту же, что и у нас, фазу. То есть, настроить свои квантовые скачки на ту же частоту и тот же фазовый угол, что и у нас. Это делает каждый корабль весьма солидным объектом для другого, как будто они движутся на обычной гравитационной передаче с обычной скоростью, а не со световой.
— Но ты говорил что-то о поле.
— Ах, это. Ну, что заставляет нас совершать квантовые скачки? Это — пульсирующее световое поле, генерируемое вспомогательным двигателем. Поле окружает нас и простирается вокруг, образуя сферу с определенным радиусом. Насколько велик радиус и на массу какой величины он может воздействовать, зависит от мощности генератора. Большой корабль может идти бок о бок с меньшим, схватить его своим полем и буквально тащить с равнодействующей псевдоскоростью. Именно так и происходит большинство операций по захвату и взятию на абордаж. Но истребитель не настолько велик по сравнению с нами. Ему не нужно подходить так близко, чтобы наши поля пересеклись. Иначе его лучи и артиллерия не смогут поразить нас.
— А почему мы не сменим фазу?
— Стандартный боевой прием. Я уверен, наши «друзья» ожидают от нас именно этого. Но одна сторона может сменить фазу так же быстро, как и другая. Затем последуют бесконечные расчеты схем маневров противника. Рано или поздно оба вернутся в фазу и будут в ней достаточно долго, чтобы оружие могло поразить цель. Нет, мы поступим иначе. Наш единственный шанс — это то, над чем мы работали.
Она прижалась к нему. Он чувствовал, что она дрожит.
— Ники, мне страшно.
— Думаешь, мне не страшно? — губы их были совершенно сухими, когда слились в поцелуе.
— Давай, пошли по местам. Если мы прорвемся, Персис, о лучшем попутчике я не могу и мечтать.
Они сели, и Флэндри, не смея оставаться серьезным, добавил:
— Нам, конечно, не быть долго вместе, но у тебя есть билет до рая, я же, без сомнения, отправлюсь в другом направлении.
Она снова сжала его руку.
— Я тоже. Т-т-ы так легко от меня не отделаешься.
Раздались сигналы тревоги. Тень пересекла звезды. Она стала увеличиваться, когда улучшилась фазировка. Тень приняла очертания торпеды, затем отчетливо стали просматриваться орудийная башня и ракетные установки. Флэндри припал глазом к окуляру своего импровизированного прицельного телескопа. Пальцы его лежали на кнопке. От нее тянулись провода.
Мерсеянский истребитель стал полностью виден ему. Звездный свет блестел на металле. Флэндри знал, насколько тонок этот металл. Силовые экраны много отражали, но ничто не могло защитить от ядерной энергии: ничто, кроме скорости, с помощью которой можно оторваться, но для этого нужна малая масса. Что ни говори, а он чувствовал себя так, как будто его преследует динозавр.
Истребитель приближался, увеличиваясь на экранах. Зная, что его жертва безоружна, он двигался спокойно и осторожно, чтобы иметь возможность увернуться. Правая рука Флэндри потянулась к переключателю передач… Так… так… Он прицелился, с опережением, к зоне, где, как он знал, должны быть двигатели истребителя.
Замигал индикатор. Гиперполя слегка соприкоснулись в первый раз. Через секунду их контакт будет достаточно прочным, чтобы выстрелить лучом или ракетой. Персис, следившая, как он учил, за показаниями на приборной доске, прокричала:
— Давай!
Флэндри переключился на тормозной вектор. Не имея оборудования и компьютеров боевого корабля, он прикинул на глазок, каким должен быть его удар, и нажал на кнопку.
На экране истребитель проскочил немного вперед. Из открытого люка корабля Флэндри вылетело вспомогательное судно, предназначенное для полетов в атмосфере, но способное передвигаться за счет импеллеров везде, где существовала гравитация. Поля вступили в контакт сразу же, как только на вспомогательном судне включился двигатель. На высокой относительной скорости, псевдо- и кинетической, катер протаранил истребитель.
Флэндри не видел, как это произошло. Он моментально сменил фазу и сконцентрировал внимание на том, чтобы поскорее избавиться от этого чертова соседства. Если все сработало так, как он надеялся, его воздушное судно прошило обшивку мерсеянина с разрушительной скоростью несколько километров в секунду. В пространстве просвистели обломки, плоть, соединения двигателя. Истребитель не был разбит окончательно. После такого удара его можно было еще починить. Но прежде чем корабль станет дееспособным, Флэндри будет за пределами досягаемости. Если он станет уходить зигзагами, его вряд ли найдут.
Он мчался среди звезд. Часы отсчитывали одну минуту, две, три, пять. Он перевел дух. Персис расплакалась. По прошествии десяти минут он почувствовал, что может перейти на автопилот, откинулся и прижал ее к себе.
— Получилось, — прошептал он. — Дьявол Сириуса! Какой-то жалкий драндулет ухлопал военный истребитель.
Затем он вскочил с сиденья и, радостно вскрикивая, начал прыгать по каюте.
— Мы победили! Та-ран-тул! Мы победили! Открой шампанское! Господи! Слава тебе! Ты милостив к нам! — Он увлек Персис и закружил ее в танце. — Ну, давай! Мы победили! Кружите вашу даму! Я восхищен, я восхищен, я восхищен!
Он обессиленно опустился на пол. К этому времени Персис взяла себя в руки. Она отстранилась от него и озабоченно прошептала:
— До Старкада очень далеко, дорогой, и в конце пути тоже поджидает опасность.
— А-а-а, — сказал мичман Доминик Флэндри, — но ты забываешь, что это только самое начало нашего путешествия.
По ее устам скользнула улыбка:
— Что вы имеете в виду, сэр?
Он ответил лукаво:
— Что до Старкада очень далеко.
Глава пятнадцатая
Саксо сверкало белизной среди мириад звезд. Но все-таки оно было так далеко, что другие светила затмевали его. Ярче всех выделялась Бетельгейзе. Взгляд Флэндри остановился и застыл на этой бордовой искре. Он уже много минут сидел за пультом управления пилота, подперев подбородок рукой; были слышны только гул мотора и урчанье вентиляторов.
Персис вошла в кабину управления. Во время полета она пыталась импровизировать с запасами одежды. И хотя одежда эта была сугубо практичной, ей удалось добиться очаровательных перемен в своих туалетах. Главным образом, вот как и сейчас, она выбирала шорты, в основном из-за карманов. Ее волосы, темные и искристые, как космос, были распущены. Когда она склонялась над плечом Флэндри, локон щекотал ему шею, и он ощущал ее легкий солнечный аромат. Но на этот раз Флэндри никак не отреагировал.
— Что-нибудь не так, дорогой? — спросила она.
— Да нет, это не работа, это все проклятая неопределенность, — проговорил он с отсутствующим видом.
— Ты имеешь в виду — куда лететь?
— Да. Надо решить этот вопрос. Саксо или Бетельгейзе?
Он обстоятельно обсуждал все аргументы, пока она не запомнила их наизусть. И тем не менее он вновь повторил, что нужно выбрать одно из двух:
— Мы не можем укрыться на какой-нибудь неизвестной планете. Империя слишком далеко. Ежедневные полеты увеличивают шансы мерсеян обнаружить наш след. Как только они узнают, что нам удалось спастись, а может быть, даже и раньше, они пошлют во всех направлениях курьеров — все корабли, которые смогут опередить нас на нашем маршруте, пока мы потихоньку пробираемся. Их корабли наверняка рыскают в этих районах.