ы дела обстояли по-иному. Мы с особым интересом приглядываемся к вам со времен старкадского дела. Его, конечно, пришлось замять, но оно не забыто. Последующее наблюдение за вами выявило интересные детали. — Флэндри не мог скрыть своей тревоги. Керасков хохотнул. Смешок его походил на бряцанье железных цепей. — Мы узнали кое-что, о чем вы умолчали. Не беспокойтесь пока. Компетентные люди, к великому сожалению, в наше время встречаются настолько редко, не говоря уже о выдающихся, что Служба держит их под прицелом. Вы или будете убиты, молодой человек, или действительно далеко пойдете.
Он глубоко вздохнул, прежде чем продолжить.
— Дело, о котором пойдет речь, требует большой изворотливости. Я не открою вам великой тайны, если скажу, что последний Мерсеянский кризис — явление гораздо более опасное, чем его представляли широкой публике. Он мог бы создать взрывоопасную ситуацию. Но, думаю, мы в состоянии противостоять ему. Однажды Империя уже доказала свое умение действовать быстро и решительно. Но для этого нужно, чтобы подавляющая часть наших флотов была сосредоточена на границе до тех пор, пока мерсеяне не поймут, что мы действительно полны решимости не дать им захватить Джиханнах. Операции Разведкорпуса в этой области достигнут такого размаха, что резервы Сил в других местах совершенно иссякнут…
А тем временем в Империи, на другом ее конце, возникло нечто потенциально худшее, чем простой конфликт с Мерсеей. — Керасков поднял руку. — Не воображайте, что вы единственный, к кому мы обращаемся за помощью или что вы отвечаете нашим запросам более, чем на квант, по сравнению с другими. Но при нашей истощенности каждый квант — сокровище. То, что вы оказались на Земле неделю тому назад, явилось неудачей для вас, но удачей для Империи… возможно. Когда я запросил архив о тех, кто мог бы оказаться нам полезным, обладая нужной квалификацией, ваше досье оказалось среди дюжины тех, что были доставлены ко мне.
Флэндри ждал.
Керасков подался вперед. Напускная бравада покинула его окончательно. Говорил угрюмый, полный горечи человек:
— Теперь насчет того, почему вы были направлены не к кому-нибудь другому, а непосредственно ко мне. Дело в том, что это единственное место, где — я уверен — нет всяких шпионских приспособлений, а вы единственный, как я думаю, человек, который не станет на меня доносить. В добавление скажу вам, что вы могли бы отправиться в суд и повторить там то, что я собираюсь вам сказать. Меня бы сместили, а возможно, убили или арестовали. Вы бы получили деньги, а может быть, и льготы, которыми пользуются лизоблюды. Я вынужден идти на риск. Не Зная полностью ситуации, вы не сможете быть полезным.
Тщательно выговаривая каждое слово, Флэндри произнес:
— Я умелый лжец, сэр, и все же поверьте моему слову: я не очень умелый наушник.
— Ха! — в течение нескольких секунд Керасков спокойно сидел в своем кресле. Потом вскочил на ноги и принялся расхаживать по кабинету взад-вперед, похлопывая в такт шагам кулаком по бедру. Слова так и посыпались из него:
— После Старкада вы посетили Землю для прохождения дальнейшего обучения и тому подобное. Вы были слишком заняты для того, чтобы внимательно следить за всеми событиями. Ну, там скандал, непристойные шуточки, слухи — все это до ваших ушей доходило. Но важные известия… Позвольте мне коротко вас о них осведомить. Три года прошло с тех пор, как умер бедный старый Император Георгий и воцарился Джосип. Всем известно, что из себя представляет Джосип: он слишком слаб и глуп для того, чтобы причинять значительный вред. Мы все были уверены в том, что вдовствующая Императрица удержит его на верной стезе, пока жива. А он, благодаря ужасному обращению с собственным организмом, ненамного ее переживет. И детей у него не будет — куда ему! А Служба Полиции, Генеральный Штаб, гражданская служба, офицерские части, аристократия солнечной и внесолнечной систем… у них у всех там, конечно, больше жуликов и бездарей, чем в былые дни, но осталось и несколько порядочных людей, несколько… Для вас это не новость, не так ли?
Флэндри едва успел покачать головой, как Керасков снова принялся расхаживать и говорить:
— Я уверен, что вы пришли к той же оценке, что и большая часть информированных граждан. Империя настолько огромна, что ни один индивидуум не способен причинить ей существенный вред, несмотря на свою потенциальную опасность. Любой вред, наносимый Джосипом, почти наверняка должен быть нейтрализован группой придворных, политиков, плутократов и тому подобных лиц, сконцентрированных на Земле или вокруг нее — так что потери невелики. Переживали же мы времена других плохих императоров… В обычном смысле это верно. Но возможны и варианты. Даже мы, находящиеся у верхушки власти, были удивлены действиями Аарона Снелунда. Слыхали о нем когда-нибудь?
— Нет, сэр, — ответил Флэндри.
— Он придерживался золотой середины, — объяснил Керасков. — Цензорство на его планете было эффективно как ни что другое. Суду о нем известно, и людям вроде меня тоже. Но наши данные были неполными… Позже вы узнаете детали. Я хочу сообщить вам факты, неизвестные широкой публике. Он родился тридцать четыре года тому назад на Венере от матери-проститутки и неизвестного отца. Это произошло в тех местах, где люди быстро познают законы жестокости и так же быстро погибают. Он был умен, талантлив и очарователен, когда хотел быть таковым. В ранней юности он работал сенси-актером здесь, на Земле. Теперь, задним числом, я понимаю, как он мог действовать: самым тщательным образом изучив вкусы Джосипа, тратил свои деньги именно на тот биоскульпин, который был нужен, а свое время — на овладение именно теми манерами, которые были нужны. Когда они встретились, то сближение их прошло как по маслу. К двадцати пяти годам Аарон Снелунд совершил скачок от обычного катамита к фавориту наследного принца. Следующим его шагом было отстранение влиятельных лиц и помещение на их места тех, кто был предан Снелунду. У него появились противники. Дело здесь не просто в зависти. Честных людей беспокоило, что он получает власть под сенью короны, когда дела Джосипа пошли в гору. До нас доходили слухи об убийствах. Снелунд явно почуял опасность и начал ответные действия. Во всяком случае, его проглядели. Георгий, как вы помните, умер внезапно. На следующей неделе Джосип сделал Снелунда виконтом и назначил его губернатором сектора альфа Креста. Вы понимаете, насколько все было рассчитано? Назначение на высшую должность вызвало бы целую бурю, но виконтов ведь целая туча. Многие секторы гораздо богаче, могущественнее, ближе к центру или обладают еще какими-либо достоинствами. Полицейский отдел не допустил бы присутствия на них в качестве главы непроверенного человека. Альфа Креста — дело другое.
Керасков подошел к выключателю. Свет погас. Изображение огромного Юпитера, вращающегося среди своих лун, исчезло. Его место занял тригон главных звезд Империи. Возможно, гнев Кераскова требовал выхода хотя бы в таком жесте, как показ изображения. Его мощный силуэт вырисовывался на фоне сверкающего тумана.
— Бетельгейзе, — он ткнул пальцем в красную искорку — гигантское солнце, что царствовало на пограничных территориях между Земной и Мерсеянской империями. — Здесь нас терзала угроза войны. Теперь — альфа Креста.
Он указал рукой на отрезок величиной почти в сто счетных градусов. Другой рукой нажал на кнопку контрольного устройства, переместив изображение примерно на семьдесят градусов к югу. Ярко вспыхнули гиганты типа В, которые находились на противоположном конце земных владений и были родственны одинокой бете Южного Креста. Вокруг них не было почти ничего, кроме черноты. Беда в том, что они находились там, где земные законы были бессильны, там, где свирепствовали дикость и варварство, там, где должны были в ближайшем будущем получить космические корабли и водородные бомбы.
Керасков указал на центр экрана.
— Здесь, — сказал он, — действительно может разразиться война.
Флэндри осмелился нарушить последовавшее за этими словами молчание фразой:
— Имеет ли адмирал в виду, что эти дикари попытаются совершить новое нападение? Но, сэр, я понимаю так, что их все время держат под контролем. После битвы… э-э-э… я забыл, когда она произошла…
— Сорок три года назад, — плечи Кераскова слегка ссутулились. — Эта Вселенная слишком велика, — сказал он устало. — Ни один разум, ни один народ не может предусмотреть все. Увы, мы позволили вредному семени взойти, а всходам расти до тех пор, пока не стало слишком поздно.
— Ладно! — он выпрямился. — Трудно было предусмотреть, какой вред Снелунд может нанести там, — а вред-то оказался похлеще, чем обычный конституционный кризис. Территория весьма удаленная. Она не приносит особой экономической пользы и не очень густо заселена. Ее лояльность и стабильность не более сомнительны, чем у остальных территорий. Там есть лишь две значимые вещи. Одна — индустриальные центры планеты Сатан. Но это древнее владение герцогов Гермесских. Они вполне способны защитить свои интересы. Другая — расположение сектора, как поля между нами и дикими племенами. Но защита является делом адмирала и Флота, и такой адмирал у нас есть, точнее был, идеально подходящий для этой должности человек — Хуг Мак-Кормак. Вы никогда о нем не слышали, но получите данные.
— Конечно, Снелунд неизбежно должен был жиреть. Ну и что с того? Мы считали, что небольшой годовой процент, оторванный от прибылей Империи, не мог никому причинить особого ущерба. Он составит себе состояние, удовлетворяющее обычную жажду богатства, и со временем удалится от дел, чтобы проводить свою жизнь в роскоши. Тем временем Флот и гражданская служба должны были вести свою обычную работу. И все были бы счастливы. Подобные ситуации возникали снова и снова и с успехом разрешались.
— Только на этот раз, — лениво протянул Флэндри, — не учли фактор педерастии.
Керасков выключил карту, зажег свет и бросил на Флэндри внимательный взгляд. Ответный взгляд последнего был вежливым и безразличным. Наконец адмирал произнес: