то именно это погубило корабль, но три взрыва были настолько близкими, что их энергия ворвалась в коридор, бушуя, поджигая, круша машины, как фарфор, разрывая людей, словно они были тряпичными куклами.
Флэндри увидел, как рухнул мостик. Стальная пластина прошла сквозь Ровиана, как пила, разрезающая напополам дерево. Хлынула кровь, но внезапное уменьшение гравитации раздробило этот поток на отдельные красные частицы, быстро рассосавшиеся в воздухе. Окаменевший, оглушенный, чувствуя, что кровь заливает его нос и рот, Флэндри успел все же закрыть лицевой щиток и натянуть перчатки, о которых он забыл, прежде чем последняя струя воздуха исчезла в образовавшемся отверстии.
Потом наступила тишина. Моторы умолкли, эсминец по инерции достиг максимальной высоты, которую только позволяла скорость, и снова ринулся к планете.
8
Не осталось ни одной шлюпки, годной к путешествию в космосе. Хотя их не разрушили полностью, основные системы вышли из строя. Времени на ремонт почти не было. Одна из четырех шлюпок оставляла, правда, слабую надежду. Хотя ее ведущий генератор не действовал, аккумуляторы могли снабжать энергией два двигательных конуса, которые могли еще работать. Механизмы и контролирующие приборы не были повреждены. Можно было рассчитывать на аэродинамическую посадку. Все пилоты были убиты или ранены, но Флэндри доводилось водить боевые воздушные машины и до того, как он перешел в Разведкорпус.
Инженеры едва успели установить все необходимое, как возникла настоятельная потребность покинуть корабль. Скоро ему предстояло врезаться в атмосферу, что должно было довершить разрушение. Борясь с отсутствием воздуха, невесомостью, темнотой, оставшиеся в живых с трудом пробрались в шлюпку. Если бы все они остались в защитных костюмах, то места бы не хватило. Флэндри установил нужное давление с помощью резервуара и, как только все, пройдя сквозь воздушный замок, расположились полукругом, включил приборы. Ему удалось найти место для трех костюмов, включая и свой собственный, но он внезапно вспомнил, что не имеет права надевать костюм, если остальные члены экипажа окажутся незащищенными. Присутствие костюмов лишь создавало иллюзию безопасности.
Те, кто пострадал сильнее, были размещены в креслах с креплениями. Остальные сбились в проходе, и жизнь их теперь зависела от гравиполя. Флэндри заметил, что Катрин тоже стоит среди них. Ему страшно захотелось увидеть ее в кресле второго пилота: цепи поля вполне могли подвергнуться деформации — им предстоит выдержать слишком большое напряжение. Но Инсайн Хавелок обладал опытом в делах такого рода, и именно его помощь могла оказаться той крупицей, что перетянула бы чашу весов в пользу спасения.
Первое соприкосновение с атмосферой Дидо дрожью отозвалось в неодушевленных предметах и живой плоти. Флэндри перевел шлюпку в свободный полет.
Дальше все было, будто в кошмарном сне. Подобно метеориту, их шлюпка летела сквозь жар, свист, грохот, кромешную тьму, порывы бешеного ветра, сквозь просветы в тучах и град, похожий на пули, сквозь безумные наклоны и вращение мчащегося на нее горизонта. Все вокруг гудело и выло, и вибрация пронизывала тела до мозга костей, и сам черт выплясывал на приборной панели.
Флэндри и Хавелоку каким-то чудом удавалось частично удерживать контроль. Они значительно погасили скорость прежде чем добрались до той высоты, где она могла бы стать роковой. Они не запрыгали беспомощно в тропосфере, не полетели кувырком, когда достигли нижних слоев атмосферы. Они избежали черных пиков, протянувших свои худые пальцы, чтобы схватить их, и чудовищного урагана, жестокость которого превосходила все, которые когда-либо знавала Земля, а ведь он вполне мог бы закрутить их и швырнуть в море. Среди путаницы цифр и шкал, безумного метания рук над приборной доской и ног над педалями, непрекращающегося разгула звуков, жары, вибрации они сумели сохранить ориентацию.
Их желания были сосредоточены только на одном: достичь Порта Фредериксена. Спуск провел их вокруг северного полушария. Определив ту его часть, которая должна была быть самым крупным континентом, они упорно прокладывали себе путь к нужной широте и, оказавшись несколько западнее, устремились к ней по косой.
Они могли бы точно подойти к цели или, во всяком случае, оказаться ближе к ней, если бы правильно определили начальную скорость. Но деятельность автоматического ориентатора была нарушена, поскольку «Азеноув» выбросило на искаженную орбиту. А тут еще вращение планеты, которое вынуждало шлюпку тратить добавочную энергию на ранние стадии торможения. К тому времени, когда шлюпка достигла безопасной скорости, ее аккумуляторы были истощены. Перегруженная, она была лишена возможности баллистического скольжения. Не оставалось ничего другого, кроме как использовать для посадки последние крупицы энергии.
Невозможно было задействовать и хвостовые компенсаторы. Люди, не защищенные скафандрами, оказались бы раздавленными в случае отказа гравиполя. Флэндри выбрал открытую территорию, окруженную лесом. Между пригорками и поросшими осокой холмами блестела вода. Лучше болото, чем верхушки деревьев. Килевые тормоза засипели, перекрывая ворчание затухающего мотора. Шлюпка качнулась, встала на дыбы, задрожала и остановилась под острым углом. Летающие существа тысячами поднялись в воздух. Все стихло.
Какое-то мгновение Флэндри вообще ничего не соображал. Слабый одобрительный гул вывел его из оцепенения.
— В-в-все в порядке? — заикаясь, пробормотал он. Пальцы его дрожали.
— Новых повреждений нет, сэр, — ответил чей-то голос.
— Может быть, и нет, — вмешался другой. — Да вот только О’Брайен умер во время спуска.
Доминик закрыл глаза.
«Мой человек, — настойчиво билось в его мозгу. — Мои люди. Мой корабль. Сколько же нас осталось? Сейчас сосчитаю… Двадцать три с незначительными ранениями плюс Катрин и я. Семнадцать серьезно ранены. Остальные… Жизни остальных — в моих руках!..»
Хавелок проговорил безо всякой интонации:
— Наше радио вышло из строя, сэр. Мы не можем вызвать помощь. Что предлагает капитан?
«Ровиан, та стальная полоса предназначалась мне, а не тебе. Оставшиеся жизни все еще в моих проклятых убийцах-руках».
Флэндри с трудом открыл глаза. В ушах стоял такой звон, что он едва различал собственный голос, звучавший словно голос робота.
— Долго поддерживать внутреннее поле мы не сможем. Скоро иссякнут последние эрги. Давайте вынесем наших раненых, а потом уже начнем бороться с местным тяготением на наклонной палубе… — он встал на ноги и посмотрел на людей. Наконец он разыскал взглядом Катрин и спросил: — Вы знаете эту планету. Можете ли вы дать нам какой-нибудь совет?
Низкий ее голос не дрожал, когда она ответила:
— Медленно уравновешивайте давление. Если мы где-то на уровне моря, то воздух должен быть примерно в два раза плотнее по сравнению с земным. Вам известно, где мы находимся?
— Нашей целью была аэнеасская база.
— Если я не ошибаюсь, в этом полушарии сейчас раннее лето. Предположим, что мы недалеко от арктического пояса. Тогда день должен быть длиннее ночи, но ненамного. Однако, если принимать во внимание короткий период вращения, на большое количество света рассчитывать не при ходится.
— Спасибо, — Флэндри отдал необходимые распоряжения.
Сааведра, офицер связи, нашел несколько инструментов, снял панель с радиоприемника и начал изучать его.
— Возможно, мне удастся здесь кое-что подправить, чтобы можно было сообщить на базу, — сказал он.
— Сколько вам понадобится времени? — спросил Флэндри. Мускулы его постепенно становились эластичными, а голос отчетливым.
— Несколько часов, сэр. Я буду заниматься высокочастотным трансформатором с переменной связью, пока не окажусь на стандартной полосе частот.
— И может оказаться так, что слушать нас будет некому. А если они нас все-таки услышат, им придется проводить триангуляцию и… Да-а… — Доминик покачал головой. — Ждать нельзя. Сюда идет другой корабль. Обнаружив то, что осталось от первого, он начнет охотиться за нами. И у них будет великолепный шанс нас разыскать: облет планеты с металлическим детектором. Для такой примитивной планеты этого вполне достаточно. Я не хочу, чтобы мы оказались где-нибудь поблизости. Тогда на нас непременно сбросят бомбу.
— Что же нам тогда делать, сэр? — спросил Хавелок.
— Как вы считаете, моя госпожа, мы дойдем до базы пешком? — спросил Флэндри.
— Это зависит от того, где именно мы находимся, — ответила Катрин. — Топография культуры аборигенов — все это на Дидо так же разнообразно, как и на большинстве других планет. Мы можем взять с собой достаточное количество еды?
— Думаю, что так. Шлюпки подобного типа снабжаются значительным запасом провизии. Насколько я понимаю, здесь должна быть пригодная для питья вода.
— Это так. Она иногда дурно пахнет или очень пенится, но еще ни один дидонианский источник не вызвал болезни у гуманоида. Здешняя вода имеет иной биохимический состав.
Когда замок был полностью открыт, воздух ворвался в шлюпку плотной струей. Запахи были странными и быстроменяющимися: то ароматные, то кислые, то гнилостные, то пряные, а некоторые вообще не поддавались словесному определению. Люди тяжело дышали. Лица их покрылись потом. Один из них принялся стаскивать с себя рубашку. Катрин накрыла его руку своей.
— Не делайте этого, — предупредила она. — Несмотря на облачность, количество ультрафиолета, достигающего земли, достаточно для того, чтобы вы получили ожог.
Флэндри первым спустился по лесенке. Вес тела изменился лишь ненамного. Он ощутил наличие озона в болотных испарениях и подумал о том, что увеличенная порция кислорода может оказаться полезной. Ботинки вязли в липкой почве. Звуки жизни снова стали явственными: свист, бормотание, шорохи, щелканье крыльев. Теперь, когда слух его полностью восстановился, они казались ему особенно громкими в плотном воздухе. В зарослях, среди листьев, сновали мелкие животные.