— Дальнейшее их развитие я смогу проследить и сам, — перебил ее Флэндри. — Обмен гормонами, обоюдная польза, скрепление союза. К счастью, ни одному из единичных организмов не удалось развиться до высокоинтеллектуального. А то пришлось бы мне сейчас очищать от них территорию. Но симбиоз, похоже, сделал свое дело на совесть. Завораживающие возможности для цивилизации.
— Мы не слишком их выставляем напоказ, — сказала Катрин. — И не только потому, что хотим изучать их такими, какие они есть. Мы не знаем, что может пойти им на пользу, а что — оказаться катастрофой.
— Боюсь, что это можно изучить лишь методом проб и ошибок, — возразил ей Флэндри. — Я бы с огромным интересом проследил развитие такого единения от самого рождения — криппо ведь тоже живородящие — в развитом в техническом отношении обществе.
— А почему бы не поместить среди дидониан несколько гуманоидов? — вспыхнула она.
— Простите меня. — «Даже негодование делает тебя прекрасной». — Это всего лишь неудачная шутка. Я ни за что не сделал бы ничего подобного. Я слишком многое повидал. И забыл о том, что они ваши близкие друзья. Я и сам бы хотел с ними подружиться, — продолжал Флэндри. — В перспективе у нас двух-трехмесячный переход и куча свободного времени в лагере. Почему бы вам не обучить меня их языку?
Катрин посмотрела на него с удивлением.
— Ты серьезно, Доминик?
— Конечно. Я не обещаю хранить эти знания всю свою жизнь. Моя голова просто забита информацией, подобной этой. Но в настоящем она мне пригодится. Я хочу сам вести с ними разговоры. Так для нас было бы безопаснее. И кто знает, может, я набреду на какую-нибудь новую гипотезу относительно аборигенов, слишком невероятную, чтобы она могла прийти в голову какому-нибудь аэнеанину.
Катрин положила руку на его плечо. То был характерный для нее жест. Она любила касаться людей, которые ее чем-то взволновали.
— Ты не имперский, Доминик. Ты принадлежишь нам.
— Если бы это было возможно, — смущенно пробормотал он.
— Зачем тебе поддерживать Джосипа? Ты же знаешь, что он собой представляет. Ты видел его любимчиков, таких, как Снелунд, который вполне может кончить тем, что окажется на его месте. Так почему бы тебе не присоединиться к нам?
Он-то знал почему, ведь он смотрел на происходящее с позиции того факта, что революция победить не может. Но он не мог сказать ей об этом в день, который сделался внезапно волшебным.
— Может быть, вы и убедите меня, — проговорил он. — А пока как насчет уроков языка?
— Ну конечно же!
Флэндри не мог запретить своим людям присоединиться к ним, и многие так и поступили. Однако, мобилизовав все свои незаурядные способности, он вскоре намного опередил их, и они бросили это занятие. После этого он обеспечил себе постоянное внимание Катрин на недели вперед. Он не обращал внимания на ревнивые взгляды, и сам больше не испытывал ревности, когда видел ее весело болтающей с кем-то из членов отряда или сидящей у костра с его людьми и поющей.
Не встревожился он и тогда, когда один из его людей — Робинс — вернулся с Катрин из похода за съедобными растениями с виноватым видом и синяком под глазом. Сама она пришла несколько позже, и с Робинсом вела себя совершенно так же, как раньше. Должно быть, насчет этого инцидента существовал какой-то уговор, так как никто никогда о нем не упоминал.
Успехи Флэндри в изучении языка восхищали ее. К тому же, помимо врожденного таланта, помогла школа, пройденная им в Разведкорпусе — немилосердная и беспощадная муштра в области лингвистики и металингвистики, семантики и метасемантики, в способах концентрации и запоминания: он научился тому, как учиться. Немногие гражданские ученые получали такое блестящее образование в этой области, да они и не нуждались в нем в такой мере, как полевые агенты. В течение недели Доминик понял структуру языка племени Громового Камня и ту его интерпретацию, которую он обрел в речи людей. Задача эта была не из легких, если учесть, что разум дидониан абсолютно отличался от человеческого.
Или нет? Овладев основами грамматики и приобретя кое-какой словарный запас, Флэндри, инструктируемый Катрин начал понемногу разговаривать, в основном с Открывателем Пещер. Вначале результаты были смехотворными, но уже через неделю практики он сам по-настоящему поддерживал разговор Дидонианина он и Катрин интересовали так же остро, как хиши их, и Доминик не возражал, чтобы их разговоры слушали его соплеменники, поскольку это его совершенно не беспокоило.
Открыватель Пещер был более раскованным, чем средний хиш. Личность его казалась очерченной более выразительно, чем у остальных, включая всевозможные варианты особей, принимавших участие в путешествии. Дома хиш охотится, заготавливает дрова, а когда бывает свободен, занимается изучением края. Каждый год он совершает поход к озеру, называемому Золотым, где менее развитые племена устраивали ярмарку и приобретали металлическую утварь в обмен на меха и сушеные фрукты. Нога этого хиша имел привычку соединяться с определенной рукой из одной местности и криппо из другой, образуя новое единение — Главный Паромщик. В Громовом Камне нога и рука Открывателя Пещер принадлежали кроме него Много Мыслей и Мастеру Песен. Криппо хиша (особь женского пола) — Заводиле в Танцах, рука хиша — Мастеру Пищи, а все вместе они составляли самые разные временные группировки.
Но они пользовались своей возможностью образовывать различные группировки лишь с целью обучения. Зачем существу, имеющему возможность создать выдающееся единение, входить в состав единения менее одаренного?! Племя Громового Камня отличалось, хотя и не сильно, от других — «обычных». Это различие, похоже, не было вызвано чувствами, подобными снобизму или зависти. Основа его была чисто прагматической. Альтруизм племени был развит до такой степени, что подобные чувства были им просто непонятны.
Впрочем, таковым было мнение Флэндри и Катрин. Она допускала, что может ошибаться. Ну как можно узнать психику существа с тремя разумами, каждый из которых помнит свою судьбу в другом существе, и частично то, что связывало поколения еще до его рождения?
В обычном состоянии ноги были безмятежными, хотя Катрин говорила, что в случае сильного раздражения они иногда впадали в ярость. Криппо были эмоциональными и музыкальными: они могли издавать очень красивые и сложные звуковые фразы. Руки были энергичными, любопытными и живыми. Но то были общие для всех черты. Число же индивидуальностей было настолько велико, насколько оно может быть велико у живых существ с хорошо развитой нервной системой.
Открыватель Пещер был влюблен в мир хишей. Его воодушевляла перспектива увидеть Порт Фредериксен, а возможно, и отправиться куда-то на космическом корабле. После того, как хиш усвоил основные факты из области астрономии, ксенологии и галактической политики, он проявил в этих вопросах такую сообразительность, что у Флэндри закрались сомнения: не выше ли потенциальные возможности разума дидониан, нежели у людей. Не может ли их техническая отсталость быть следствием случайного стечения обстоятельств, которые перестанут существовать, когда преимущества систематического прогресса сделаются для них очевидными?
«Будущее принадлежит им, а не нам, — подумал Флэндри. — Катрин ответила бы: «Почему оно не может принадлежать всем?»
Тем временем переход продолжался. Они шли сквозь дождь и ветер, в туман и жару, мимо странных, если не враждебных общин и, наконец, достигли более высоких и прохладных районов. Но дидонианам здесь было холодно и они недоедали, так как растительность в этих местах была скудной. Несмотря на то, что криппо регулярно летали на разведку, они часто ошибались и сбивались с пути, так что приходилось возвращаться назад и снова искать дорогу.
И именно здесь, в Верхней Маурисии, их настигла беда.
12
Самый удобный путь к одной из троп лежал через каньон. В течение миллионов лет его вытачивала река, разливающаяся от зимних дождей и уменьшающаяся летом. Стены защищали его от ветров и несколько смягчали жару. Поэтому растительность здесь была обильнее, а почва удобнее для ходьбы, чем голый камень, преобладавший в других местах. Несмотря на извилистость и неровность, этот путь казался наиболее подходящим.
Пейзаж был впечатляющим. Река бежала по левую сторону от отряда. Широкая, коричневая, шумная и опасная, несмотря на то, что находилась сейчас в самом спокойном для нее состоянии. Ковер однолетних растений вдоль берегов создавал нечто вроде каймы, мрачный цвет которой оживлялся мазками белого и алого цветов. Там и здесь росли согнутые деревья, чьи глубокие корни защищали берег от наводнений. Остальная часть каньона была лишена растительности, являя собой путаницу темных камней, фантастической формы вершин и выступов, подъемов и провалов. Серое небо, рассеянный тусклый свет смазывали краски и детали. Подобное зрелище вполне могло смутить непривычный взгляд. Зато легкие людей нашли здесь для себя прохладный, сухой и бодрящий воздух.
Двое криппо летели впереди, оглядывая дорогу. Главный Паромщик вел за собой чужеземцев, шедших гуськом. Только Катрин, Флэндри и Хавелок отделились от них. Катрин шла правее, погруженная в собственные мысли. Наверное этот ландшафт напомнил ей родные места Аэнеаса. Командир и его помощник чуть отстали, чтобы их разговор не был слышен остальным.
— Черт возьми, сэр, почему мы, собственно, решили явиться в Порт Фредериксен, чтобы сдаться на милость победителя, а не для того, чтобы драться? — Хавелок казался искренне возмущенным. — Такое решение делает нас беспомощными, оно порождает предательские настроения.
Доминик удержался от того, чтобы высказать все, что ему известно. Хавелок был не очень сдержанным, да и некоторый барьер все же существовал между ними, хотя Флэндри неделями располагал офицера к себе. Он знал, что у Хавелока осталась на Земле девушка.
— Видишь ли, Инсайн, — сказал он, — я не могу давать подобных обещаний, потому что не хочу вести вас на верную смерть. Но я, как и ты, считаю, что подобного исхода можно избежать. Почему бы тебе не прощупать наших людей? Я не хочу, чтобы кто-нибудь обвинял меня в том, что я «забиваю людям головы», но ты спокойно мог бы выяснить, кто… не будем говорить «достоин доверия» — мы считаем, его достоин каждый, а скажем так: кто полон энтузиазма. Ты мог бы также вызвать в них тревогу, что кто-то может остаться в стороне, если я решусь пойти на прорыв Мы же будем продолжать