Люди Рейда часто отрабатывали этот маневр на сети, укрепленной на жердях. Весла с внутренней стороны взлетели вверх, с другой — продолжали работать. Удар был более бесшумным и мягким, чем ожидалось. Отход прошел негладко — сказалось отсутствие практики, — но когда отошли, галера-мишень опрокинулась кверху килем.
Победители радостно кричали. Побежденным было не до того: они вплавь добирались до лодок. Рейд и Сарпедон внимательно осмотрели свое детище.
— Никаких повреждений нет, — объявил мастер. — Этот корабль может в одиночку потопить целый флот! — он обнял американца. — О боги, ты сам не знаешь, что ты сотворил!
Эрисса была тут же.
— Да, ты бог! — воскликнула она. Не смея поцеловать его на людях, она склонилась и обняла колени Дункана.
Атлантида снова готовилась к празднику — на этот раз великому. Воскресал Астерион. Воскресал, чтобы оживить Вселенную.
Сначала ему полагалось умереть и быть оплаканным. За сорок дней до весеннего равноденствия кефту покрывали жертвенники материей, запечатывали пещеры и источники, носили по улицам свои священные символы, разрывали на себе одежду, истязали себя и молили Диктинну о милосердии. В течение следующих тридцати дней большинство жителей воздерживались от мяса, вина и плотской близости. В каждом доме день и ночь горели светильники, чтобы возлюбленное божество могло найти дорогу назад.
Но дела шли своим чередом. Снова начинала оживляться морская торговля. Весьма набожный народ, кефту все же были не в состоянии предаваться печали дольше, чем на несколько часов. А последние десять из сорока дней были уже праздничными. Бог еще не поднялся из царства смерти, чтобы соединиться со своей Невестой (которая одновременно приходилась ему Матерью и Бабкой), но люди уже чувствовали его приближение и заранее ликовали.
Даже здесь, на священном острове, возбуждение росло. Скоро девушки поплывут в Кнос, будут там танцевать с быками и юношами. Скоро, скоро! Эрисса ежедневно занималась со своими воспитанницами. Рейд часто стоял в стороне, наблюдал и грыз ногти.
Почему Лидра отказывает ему во встрече? Неужели и впрямь так занята? Для Диора, когда ахеец появляется со своими тайными поручениям, у нее всегда находится время. Почему она не готовится к переселению? Когда Рейд набрался смелости и заговорил с ней, сказав пару слов, понятных лишь им двоим, Лидра сказала, что связалась с Миносом. И в самом деле, между Атлантидой и Критом то и дело сновали лодки со жрецами: Ариадна сказала, что вопрос решается.
Вулкан тем временем изрыгал дым и, все чаще, пламя. Поля покрывались пеплом. Но ночам было видно, как из кратера вытекает лава, а наутро очертания склонов были уже другими и над ними вился белый пар. Земля дрожала. Народ в тавернах толковал, что следует предпринять на случай сильного извержения, но Рейд не видел, чтобы кто-то занимался этим всерьез. Конечно, они и представить себе не могут, каким будет взрыв. Да и сам он не может.
Если бы сказать им всю правду!
На худой конец, здесь много лодок. Лодка есть почти в каждой семье и собраться можно за несколько часов. Но в море они долго не продержатся. Время неумолимо уходит, они с Эриссой стоят на дрожащем склоне так близко друг к другу, что Памела и дети не в силах разделить их, и Эрисса говорит: «После праздника мы станем мужем и женой, мой милый, мой бог», — а гора содрогается и бросает на них отблески пламени.
Шел дождь — несильный, почти весенняя изморось. Пусть идет до утра, он не помешает девушкам отправиться на Крит.
Лидра сидела под изображением Судьи Гриффина. Ее черное платье в свете лампад казалось тенью, на фоне которой белело лицо жрицы.
— Я вызвала тебя в столь поздний час по важному делу, изгнанник. Нас никто не слышит. Стража за дверью.
Рейду стало зябко. Теперь не выкрутишься. Дверь крепкая, но не для стражников. А они выполнят любой ее приказ.
— Чего желает моя госпожа?
— Слушай. Ты хочешь отправиться завтра с Эриссой. Этого не будет. Ты останешься здесь.
И он понял, что клетка захлопнулась.
— Ты не был откровенен со мной, — продолжала она. — Неужели ты думал, что мы с Диором не говорили о твоих товарищах из Египта и об этой женщине? Если ты утаил часть правды, откуда мне знать, что ты вообще не лжешь? И кто докажет мне, что ты не враг избранника богов, царевича Тезея?
— Госпожа моя, — услышал он собственный голос. — Тезей использует тебя как орудие. Как только ты перестанешь быть ему нужна, он оставит тебя…
— Замолчи, если хочешь жить! — крикнула она. — Стража! Стража, ко мне!
Он знал, он знал: задолго до этого человек с глазами льва вошел в ее одиночество и пообещал ей то, чего не мог ей дать ни один смертный. Он пообещал ей, что если удастся, он сделает ее царицей. Но для этого она должна помочь ему свергнуть своего государя.
«Почему я не видел этого раньше, — казнил себя Рейд. — Наверное, потому, что я не искушен в интригах, да еще и потому, что не хотелось отказываться от своего маленького рая, который она мне тут устроила. Теперь все понятно: Лидра передавала все мои слова Тезею, в этом и было ее предназначение, в этом, и еще в том, чтобы держать заговор втайне, обманывать критян и не допустить того, чтобы я рассказал всем правду.
Сколько томительных ночей, пока храмовые девушки шептались по своим комнатам, сколько томительных лет ждала она этой возможности? И каким богам она при этом молилась?»
XV
Один за другим приходили корабли. Все побережье было занято, и вновь прибывшие становились на якорь. Среди них был и большой корабль Олега: его было трудно вытащить на берег, а русский к тому же хотел уберечься от любопытных, болтунов и воров. Команды жили в палатках на берегу, и моряки ходили в Афины развлекаться, но много народу оставалось и в лагерях.
Хриплые окрики встретили ее среди дыма костров. Несколько ахейцев обступили ее. Она не обращала на них внимания, но чувствовала взгляды спиной. Женщина здесь, без спутников? Кто она такая? Конечно, шлюха, пришла подзаработать. Но она отвергала все предложения. Может быть, у нее свидание с каким-нибудь важным лицом в палатке? Но вожди живут не здесь, а в городских гостиницах, самые же знатные — во дворце… Моряки пошумели и вернулись к своим кострам, чтобы продолжить игру в кости и состязания в силе, ловкости и похвальбе.
Она подошла к лодкам. При виде ее перевозчики оживились.
— Кто отвезет меня туда? — спросила она, указывая на корабль Олега.
Глаза обшаривали ее сверху донизу, поблескивали зубы в бородах.
— Зачем? — спросил один.
— Какова будет плата? — засмеялся другой.
— У меня лодка как раз с того корабля, — сказал третий. — Я возьму тебя, но проезд ты должна заработать. Согласна?
Эрисса вспомнила варваров Фракии, горожан Родоса и многих других. Она выпрямилась, широко раскрыла глаза, лицо ее побледнело.
— У меня дело, касающееся Богини, — сказала она ледяным колдовским голосом. — Берегитесь, — она сделала предостерегающий жест, — не то почернеете и свалитесь.
Они попятились в испуге, делая оберегающие знаки. Она жестом подозвала слугу Олега. Тот помог ей забраться в лодку и заработал веслами, не осмеливаясь взглянуть на нее. Эрисса перевела дух. Как легко повелевать, когда ничего не боишься!
В воде отразилось румяное лицо Олега и рыжая борода.
— Кого там… Да это Эрисса! Святители небесные, я тебя несколько недель не видел. Поднимайся на борт. Эй, вы, подонки! — заорал он. — Трап для госпожи!
Он отвел ее в свою каюту, усадил на койку, налил вина, поднесенного матросом, и чокнулся своим кубком.
— Рад тебя видеть.
Маленькая каюта была заполнена разнообразными вещами. Олег присел рядом. Окон в каюте не было, но дверь пропускала достаточно света. Было тепло, Эрисса чувствовала жар его тела и запах пота. Волны бились о борта, корпус корабля покачивался. За дверью бегали люди, слышались голоса и скрип снастей. Корабль готовился выйти в море.
— Ты чего такая мрачная? — проворчал Олег.
Она взяла его за руку.
— Тезей собирает войско. Куда оно направляется?
— Сама знаешь. Всем объявили. Рейд в Тирренские воды.
— Ой ли? Так внезапно, и столько союзников…
Он с сочувствием взглянул на нее:
— Понятно. Ты опасаешься за Крит. Но подумай, разве у кого-нибудь получится уговорить вторгнуться на земли Миноса жителей Аттики и тем более остальных ахейцев. Они же не сумасшедшие. А Минос знает об их недовольстве и разрешает иногда пограбить, захватить рабов…
— Но именно сейчас… — прошептала она.
— Да я им толковал об этом на совете. Если и вправду будет приливная волна, как говорит Дункан, жаль мне все эти прекрасные корабли, а особенно мой новый дромон. Надо вывести их в море. Хочется показать Дункану мою работу. Ведь это он придумал построить корабль почуднее, чтобы привлечь внимание тех волшебников.
— Кто же предупредит Миноса о катастрофе?
— Ну, ты же слышала рассказы Диора об Атлантиде. Дункан там почетный гость. Я нарочно напоил кое-кого из людей Диора, чтобы удостовериться. Уж, наверное, он предупредил их, просто мы в Афинах еще об этом не слышали. Если критяне собираются переселить своих людей и раскидать флот по морю, они не станут об этом трезвонить. Я бы не удивился, узнав, что именно Гатон и посоветовал Тезею собрать этот поход на Италию. Подальше от греха, хе-хе!
— Почему же я помню, что моя страна была уничтожена нынешней весной?
Олег по-отечески погладил ее волосы.
— Должно быть, ты забыла. Ты же сама говорила, что плохо помнишь катастрофу.
— Зато я помню, что было потом.
— Что ж, возможно. Господь изменил свой намерения и послал нас сюда, чтобы спасти Крит, — Олег перекрестился. — Заметь, я этого не утверждаю. Я всего лишь жалкий грешник, который хочет получить толику прибыли. Но священник учил меня, что человек обладает свободной волей, что не может быть никаких предназначений судьбы, кроме Судного дня. Мы можем лишь надеяться, что идем по верному пути.