143
Следовательно, рассуждение Рейнхарда неубедительно. Сначала он утверждает, что «как сегодня общепризнанно, продажа постов негативно сказывалась на экономическом росте, поскольку она предполагала утечку капиталов из экономики», но затем, цитируя Маркса, он заявляет, что продажа постов и государственные долги были одним из решающих рычагов «первичного накопления» (в смысле Маркса), «поскольку существование государственных долгов закрепляет весьма неравное распределение богатства, ведь только очень богатые люди могли получить прибыль на подобных инвестициях и возможностях» [Reinhard. 1975. S. 316]. Финансовый капитал и торговый капитал не предполагают капитализма и не порождают его. Скорее, они процветают при сохранении политической привилегии. Паркер пишет о том, что «есть те, кто доказывают, будто французское государство – просто по причине порожденного им объема финансовых трансакций – уже являлось ipso facto капиталистическим. Этот взгляд неубедителен не только потому, что государственная финансовая система выкачивала ресурсы из экономики и внедрила карательное налогообложение трудового населения, но и потому, что собранные денежные средства редко превращались в производственный капитал» [Parker. 1996. Р. 203]. «Недостаточность теорий, которые пытаются объяснить развитие капитализма через монетарные обмены или же влияние государственных финансов (долгов, заказов на вооружения и т. д.), состоит в том факте, что они обращают основное внимание лишь на источники обогащения и не дают никакого объяснения того, как из общества мелких собственников-производителей возникла обширная армия пролетариата» [Dobb. 1946. Р. 186].
144
Resignatio in favorem tertii (лат.) – «отказ в пользу третьего лица», юридическая формулировка, позволявшая держателю поста «отказаться» от него в пользу любого иного лица, то есть продать свой пост. – Примеч. пер.
145
Pays d’état (фр.) – обозначение для тех провинций, в которых при «Старом режиме» сохранялись так называемые «провинциальные штаты» (etats provinciaux), то есть ассамблеи представителей сословий, которые обычно заключали с королевскими комиссарами договор об объеме налогов и реализовывали их сбор. К числу pays d’état относились, например, Корсика, Фландрия, Лангедок и многие иные провинции. – Примеч. пер.
146
Таков старый взгляд: формирование сословий и формирование государств считались взаимоисключающими процессами.
147
Отметим, что Моргентау использует термин «гражданин», применение которого к реалиям до 1789 г. является анахронизмом. Отметим также то, что суверенитеты Англии и Франции раннего Нового времени он сводит к одному понятию.
148
«Активность юристов, направленная на примирение той идеи, что все правосудие исходит от короля, с ситуацией, в которой, казалось, правосудие все еще была связано с обладанием постом и землей, породила достаточно конфликтные взгляды и полное отсутствие ясности» [Parker. 1989. Р. 50].
149
См. также: [Андерсон. 2010. С. 48; Vierhaus. 1985. S. 56–57; Wood. 1991. P. 24–27, Ch. 3]).
150
Цифры могут варьировать, однако сама тенденция бесспорна. См.: [Kaiser. 1990. Р. 74; Воппеу. 1999].
151
Как это отлично показано в проведенном Байеном эмпирическом исследовании увеличения числа secretaires du roi.
152
Тешке обыгрывает выражение «reason of state» (или «raison d’Etat»), «государственный интерес», которым обычно характеризуют абсолютистскую политику. «Unreason of state» – буквально «безумие государства», или «государственная глупость». – Примеч. пер.
153
Армейские комиссары, военные комиссары, военные контролеры (фр.). – Примеч. пер.
154
«Большинство британцев, посещавших Пруссию Фридриха Великого, были поражены тем, что король в значительной степени сам лично контролировал собственную армию и систему управления» [Brewer. 1989. Р. 43]. Однако удивлялись этому только гости из Британии. Что касается гостей Британии, прибывавших с континента, удивление вызвало именно то, что армия находилась под национальным, а не династийным контролем.
155
«Война – это я!» (фр.). – Примеч. пер.
156
Кайзер доказывает, что к моменту вступления в Тридцатилетнюю войну «у Франции, судя по всему, не было постоянной армии. Единственные боеспособные и доступные войска принадлежали протестантскому военному предпринимателю Бернгарду, герцогу Саксен-Веймара, которого Ришелье нанял на французскую службу в обмен на значительное ежегодное вознаграждение и обещание территории Эльзаса» [Kaiser. 1990. Р. 73].
157
Вопреки интерпретации Криппендорфа, оплачиваемая в частном порядке военная рабочая сила не имеет ничего общего с нововременными армиями или капитализмом [Krippendorff. 1985. S. 249, 262].
158
Наемничество, естественно, не было капиталистическим предприятием, как утверждает Майкл Манн [Mann. 1986. Р. 456].
159
Война питает саму себя (лат.). – Примеч. пер.
160
«В период Тридцатилетней войны в Бранденбурге солдат оставался по-прежнему главным владельцем военного обмундирования и всей экипировки, необходимой для его дела» [Weber. 1968а. Р. 982].
161
«Существовал единый на базовом уровне господствующий класс – тот, что прямо или косвенно присваивал прибавочный продукт, вырабатываемый главным образом в крестьянском сельском хозяйстве» [Skocpol. 1979. Р. 56].
162
Меттам приходит к тому выводу, что «во Франции Людовика XIV едва ли было что-то, что можно было бы с некоторым основанием отнести к эпохе “Нового времени”» [Mettam. 1988. Р. 12] (см. также: [Kaiser. 1990. Р. 135]).
163
Неспособность выстроить теорию политической природы меркантилизма – постоянная тема историографической литературы. Например, Буркхардт утверждает, что «все примеры экономической политики в раннее Новое время – будь то в отдельных странах или же на протяжении всей эпохи как целого – демонстрируют изрядную долю политики и совсем незначительную – собственно экономики», причем он использует этот тезис для немарксистского доказательства примата властной политики [Burkhardt. 1997. S. 557] (см. также: [Buck. 1974]).
164
Имеется в виду staple (склад, хранилище), определяющий staple right (нем. Stapelrecht) – право некоторых портовых городов в Средневековье, обязывающее купцов разгружать товары и в течение нескольких дней продавать их именно в этих городах. Только потом нераспроданные товары погружались обратно на корабли и могли отправляться дальше. Примеры городов, обладавших Stapelrecht, – Майнц, Лейпциг, Кельн. – Примеч. пер.
165
Напротив, Дуглас Норт предлагает теорию развития торговых империй, основанную на неоклассической модели спроса/предложения, выстроенную на принципе сравнительного преимущества, и модели снижения трансакционных издержек [North. 1991] (см. также: [Tracy. 1990; Chaudhuri. 1991]).
166
Эта коммерческая ненадежность и связанные кредитные риски нашли семантическое отношение в термине «купцы-авантюристы» (merchant adventurers), ставшем частью флорентийского дискурса fortuna [Munkler. 1982. S. 209–212].
167
Mare clausum (лат.) – «закрытое море», термин, означающий любое морское пространство, находящееся под юрисдикцией какого-то одного государства и закрытое для навигации судов иных стран. – Примеч. пер.
168
Mare liberum (лат.) – «свободное море», термин возникший по названию работы Гуго Гроция и предполагающий, что все моря являются интернациональной территорией, открытой для навигации судов любых морских держав. – Примеч. пер.
169
Dominium maris (лат.) – «морское владение», термин из названия работы Джона Селдона, аналог mare liberum.
170
Анализ Испании и Португалии раннего нового времени см.: [Rosenberg. 1994. Р. 91–122].
171
Анализ дореволюционной Англии см.: [Brenner. 1993. Р. 51–94, 199–239]. Вариант Франции анализируется, например, в данном у Девриса описании судьбы кальвинистского города Ла-Рошель, его встраивания в королевское государство и итогового соглашения между купцами и королем [De Vries. 1976. Р. 238].
172
Буркхардт представляет слияние политического и экономического при меркантилизме в качестве «дефицита государственной автономии, ощущаемого в экономических и фискальных вопросах» и отмечает со ссылкой на Карла Поланьи, что «новая форма международного экономического мышления – классическая политическая экономия – по необходимости должна была наделить государство автономией по отношению к экономике. Поскольку Буркхардту не удается соотнести эти изменения экономической теории с устойчивыми отношениями общественной собственности, его замечания о природе меркантилизма лишены эмпирического основания [Burkhardt. 1997. S. 56-561].
173
Но если это так, сложно утверждать, что империи, создаваемые Испанией, Португалией, Голландией, Францией и Англией в период раннего Нового времени были «различными моментами первоначального накопления», как писал Маркс [Маркс, Энгельс. Т. 23. С. 761]. Они могут представлять различные этапы капиталистического накопления, но не необходимые этапы преобразования производственных отношений, то есть они не вели к генерализации отношения капитала.
174
Купцы, получавшие привилегии от короля, часто не были заинтересованы в том, чтобы создавать совершенно новые производственные системы в колониях, предпочитая сосредоточиваться на самой торговле [Brenner. 1993. Р. 92–112].