Но вам же так качественно забили баки этими «тройками», что вряд ли что поняли из текста приказа, подписанного Меркуловым. Так ведь? Не поняли этого и «правозащитники» из Украины, которые включили его в сборник. На своем непонимании и погорели…
Случилась с украинскими историками, которые нашли в архиве сенсационно-убойный для «Большого террора» документ и, не понимая смысла этого документа, его опубликовали, простейшая вещь, касаемая не только украинцев, но и российских историков: они столько лет людям парили мозги страшным НКВД, что и сами себе мозги ошпарили. Благодаря их усилиям публика сотрудников НКВД привыкла осознавать только как чекистов, для нее нквдэшник – это чекист, гпушник, только с новым названием. Так-то это так, только не совсем.
Народный комиссариат внутренних дел еще пока РСФСР был образован 26 октября 1917 года до создания ВЧК. И до 1934 года чекисты никакого отношения к НКВД не имели. Сотрудниками НКВД были… милиционеры, в состав народного комиссариата внутренних дел входило Управление Рабоче-Крестьянской милиции. Причем, в 1923 году ВЧК был преобразован в ОГПУ СССР, в структуру союзную, а НКВД так и оставался республиканской, и в РСФСР, и в других Республиках СССР. Милиция тоже находилась в составе НКВД Республик и, пока, только в оперативном управлении ОГПУ. До 1934 года милиционеры были сотрудниками НКВД, а вот чекисты – сотрудниками ОГПУ.
Только в 1934 году был создан союзный Наркомат Внутренних дел. Вот уже в НКВД СССР вошли и чекисты. НКВД СССР объединил в своем составе чекистов и милиционеров в виде двух управлений – Главного Управления Государственной Безопасности (ГУГБ) и Управления Рабоче-крестьянской милиции (УРКМ). Теперь и чекисты (гэбэшники) и милиционеры стали все нквдэшниками. Поэтому, когда нам говорят о сотрудниках НКВД только как чекистах-гэбэшниках – это в корне неверно.
А в феврале 1941 года из НКВД вывели ГУГБ в отдельную структуру в виде Народного Комиссариата Государственной Безопасности (НКГБ). Пока еще временно, до июля 1941 года. В 1943 году – окончательно. Теперь нквдэшниками остались только милиционеры.
Но в нашем сознании закрепилось, что сотрудник НКВД – это только чекист-гэбешник. Так ведь? Историки нам так долго это внушали, что, в конце концов, как при самогипнозе, внушили и себе самим. Это привело к тому, что они в распорядительных документах Наркомата Внутренних дел о деятельности всего НКВД, стали видеть указания, приказы и распоряжения, касающиеся … только чекистов-гэбешников. Милиционеры у них выпали.
Сначала это было даже очень удобно для фальсификаторов «Большого террора», можно было все распорядительные документы НКВД о борьбе с преступностью относить в трактовках только к 58-ой статье, умалчивая, что она была в компетенции только лишь ГУГБ НКВД. Т.е., если мы с вами видим какой-нибудь распорядительный документ и самого народного комиссариата, и Советского правительства, в котором говорится о задачах и вопросах борьбы с преступностью всего НКВД, то мы должны понимать, что НКВД – это госбезопасность и милиция вместе, значит, этот документ касается не только «политических», но и обычной уголовной преступности.
Более того, УРКМ еще при существовании ОГПУ находилось в его оперативном подчинении, а с образованием НКВД СССР, с формированием структур нового наркомата, управления НКВД, которые включали в себя органы госбезопасности и милицию, на местах возглавили бывшие сотрудники ОГПУ, чекисты- гебэшники, и, в дальнейшем кадры начальников НКВД на местах комплектовались из сотрудников госбезопасности. Это было правильно, исходя из приоритетности задач структур НКВД. Но, при этом, на начальников НКВД, как и на самого народного комиссара внутренних дел СССР, легла обязанность и ответственность за борьбу с обычной уголовной преступностью. Т.е., все распорядительные документы наркомата, относящиеся к борьбе с уголовной преступностью и охране общественного порядка, исходили за подписью самого наркома СССР и начальников НКВД на местах. Т.е., если мы, к примеру, читаем какой-нибудь приказ того же Берии о том, что сотрудники НКВД привыкли к упрощенному порядку ведения следствия, забросили агентурную работу, то почему мы этот приказ относим на счет сотрудников госбезопасности (ГУГБ НКВД), а не на счет милиционеров (УРКМ НКВД)? Понимаете, что случилось в результате отождествления сотрудника НКВД с сотрудником госбезопасности, точнее, в результате умолчания, что и милиционеры были сотрудниками НКВД? Да из НКВД ушла в неизвестном направлении и где-то пропала задача борьбы с уголовной преступностью, все распорядительные документы НКВД, подписанные наркомом, его заместителями и начальниками НКВД на местах, касающиеся вопросов борьбы с преступностью, стали относить только к 58-ой статье.
Вот как выше приведенный сенсационный (это я вполне серьезно – сенсационный!) приказ, подписанный Меркуловым, в котором упомянут печально знаменитый приказ Ежова № 00447 от 1937 года. Но приказ Меркулова абсолютно не касался 58-ой статьи, он касался только уголовников, как и приказ № 00447, естественно. Это абсолютно ясно, исходя из упоминания в нем УРКМ. Точнее, из упоминания в нем очень интересной «тройки». Чтобы предупредить сомнения скептиков, я воспользуюсь в качестве аргумента даже диссертацией одного историка…
Но сначала разберемся до конца и с самим НКВД, и с такой его структурой, как Особое совещание. Начнем с Постановления ЦИК СССР от 10 июля 1934 г. «Об образовании общесоюзного Народного Комиссариата Внутренних дел»:
«Центральный Исполнительный Комитет Союза ССР постановляет:
1. Образовать общесоюзный Народный комиссариат внутренних дел со включением в его состав Объединенного государственного политического управления (ОГПУ).
2. На Народный комиссариат внутренних дел возложить:
а) обеспечение революционного порядка и государственной безопасности;
б) охрану общественной (социалистической) собственности…
3. В составе Народного комиссариата внутренних дел образовать следующее управления:
а) Главное управление государственной безопасности;
б) Главное управление рабоче-крестьянской милиции…»
Как мы видим из этого Постановления, на НКВД СССР борьба со всеми проявлениями преступности, как общеуголовного характера, так и «политического», была возложена целиком и полностью. Для этого в единый наркомат были сведены и органы госбезопасности, и органы милиции. А дальше в Постановлении два очень интересных пункта:
«6. Народному комиссариату внутренних дел Союза ССР и его местным органам дела по расследуемым ими преступлениям по окончании следствия направлять в судебные органы по подсудности в установленном законом порядке.
7. Дела по управлению государственной безопасности Народного комиссариата внутренних дел направлять в Верховную суд Союза ССР, дела же о таких преступлениях, как измена родине, шпионаж и подобные им, передавать в Военную коллегию Верховного суда Союза ССР или в военные трибуналы по подсудности».
Как мы видим, все следственные дела, за исключением тех, которые расследовались органами госбезопасности, с 1934 года уходили по подсудности в суды районные, областные, республиканские. Т.е., 58-я статья, та статья, которой занимались только органы госбезопасности, этим Постановлением была выведена из подсудности всех судов, кроме Верховного суда, его Военной коллегии и военных трибуналов. Да-да, вся 58-я! Никакой областной суд и никакая его коллегия к рассмотрению дела по 58-ой статье не принимали. Пусть даже обвиняемый будет колхозным сторожем в глухой деревне – в Верховный суд. Это – о масштабах политических репрессий красноречиво говорит. Особенно в свете того, что современные «патриоты СССР» стали придумывать, что чекисты специально натягивали сову на глобус, т.е. на обычную уголовку 58-ю статью. Да-да, чтобы дело потом в Верховный суд направить – в высшую инстанцию сразу.
И пункт 8-ой Постановления:
«При народном комиссаре внутренних дел Союза ССР организовать Особое совещание, которому на основе Положения о нем, предоставить право применять в административном порядке высылку, ссылку, заключение в исправительно-трудовые лагери на срок до пяти лет и высылку за пределы Союза ССР».
НКВД отвечал за борьбу как с уголовной, так и с политической преступностью, поэтому ОСО имело право применения административных мер в виде до 5- лет высылки, ссылки, заключения и к тем, и к другим. Разумеется, если речь не шла о преступлениях, минимальное наказание за совершение которых превышало 5 лет.
Например, в УК РСФСР 1926 года была такая статья:
«58_1а. Измена родине, т.е. действия, совершенные гражданами Союза ССР в ущерб военной мощи Союза ССР, его государственной независимости или неприкосновенности его территории, как-то: шпионаж, выдача военной или государственной тайны, переход на сторону врага, бегство или перелет за границу караются -
высшей мерой уголовного наказания - расстрелом с конфискацией всего имущества, а при смягчающих обстоятельствах - лишением свободы на срок десять лет с конфискацией всего имущества».
Видите, что при любых смягчающих обстоятельствах дело по этой статье в ОСО направить нельзя. Там минимальное наказание 10 лет лишения свободы, оно превышает полномочия ОСО.
И Особое совещание было введено также Постановлением от 5 ноября 1934 г. высшего законодательного органа страны – ЦИК:
«В развитие ст. 8 Постановления Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР от 10 июля 1934 г. «Об образовании общесоюзного Народного Комиссариата Внутренних Дел» Центральный Исполнительный Комитет и Совет Народных Комиссаров Союза ССР постановляют:
1. Предоставить Народному Комиссариату Внутренних Дел Союза ССР право применять к лицам, признаваемым общественно-опасными:
а) ссылку на срок до 5 лет под гласный надзор в местности, список которых устанавливается Народным Комиссариатом Внутренних Дел Союза ССР;