м произведет планируемая АЭС. У них стоят законсервированные мощности, есть и готовые линии электропередач, свя-
«Председателю Правительства Российской Федерации Черномырдину Виктору Степановичу Уважаемый Виктор Степанович!
...В (Тюменской) области эксплуатируется 160месторождений нефти и газа...
Необходимость строительства Южно-Уральской АЭС объясняется тем, что она входит частью «в проект пионерского комплекса по отработке новой технологии замкнутого ядерного цикла, основанного на бридинге плутония» и для ликвидации дефицита электрической энергии в Челябинской области 17—18 млрд кВт*ч.
...мы возражаем против строительства этих электростанций и вносим альтернативное предложение.
Тюменская энергосистема в последние двадцать лет развивалась, исходя из энергетических балансов Урала и Тюмени, создана надежная электрическая связь, позволяющая передать из избыточной Тюменской энергосистемы в дефицитные районы Урала до 20 млрд кВт*ч электрической энергии. Ввод в работу в 1998 г. второго блока мошностью 800 кВт на Нижневартовской ГРЭС позволит гарантированно передать 20 млрд кВт *ч на Урал и покрыть дефицит мощности.
Очевидны экономические выгоды этого предложения: стоимость ввода блока на Нижневартовск ой ГРЭС 865 млрд руб., стоимость ввода блока такой же мощности на Южно-Уральской АЭС 8000 млрд руб. Существующие строительные заделы на Сургутской, Нижневартовской и Уренгойской ГРЭС, наличие на месте попутного и природного газа, в том числе остаточного, позволяют в дальнейшем, в сжатые сроки, создать новые мощности и увеличить транспорт электрической энергии из Тюменской области на Урал и в Сибирь.
Мы просим рассмотреть наше предложение.
Л.Ю.Рокецкий Глава Администрации Тюменской области А.В. Филиппенко,
Губернатор Ханты-Мансийского автономного округа»
(цит. по: Вестн. Уральского экологического фонда, №7 (24), 1997. сс. 5— 6).
зывающие средний Урал с этими энергоизбыточными регионами.
В чем же дело? Во всяком случае, не в экономической целесообразности, а опять же — в интересах самого Минатома, которому очень хочется построить хотя бы один бридер—реактор на быстрых нейтронах, который мог бы начать осуществлять так называемый замкнутый топливный цикл (использовать уран и плутоний из отработавшего ядерного топлива). Свердловская же администрация заинтересована в притоке инвестиций в свою область.
«...Министр сказал.Нужно торговать конечным продуктом — электроэнергией, что намного выгоднее. Поэтому, касаясь вопроса о перспективах Южно-Уральской АЭС, Адамов в принципе высказался за нее, так как возможность создания замкнутого топливного цикла на химкомбинате «Маяк» сулит выгоду и экономическую, и экологиче- кую. Однако сейчас проблема - найти средства на строительство. ...»
Снежинск (Челябинская область), 21 марта 1998 г. /Корр. ИТАР-ТАСС Евгений Ткаченко/.
Откуда могут быть привлечены средства на строительство столь неоднозначного и опасного объекта, кто может лоббировать такие проекты в бюджетах своих стран? Известно, что бридерные проекты Франции и Японии, в которые вложены деньги национальных и частных финансово-промышленных компаний, были закрыты после неоднократных и продолжительных аварийных ситуаций. Известно также, что немецкая фирма Сименс вложила огромные средства в завершенный, но не получивший лицензии на эксплуатацию, завод по производству МОХ-топлива в Германии.
В таких ситуациях западные и восточные финансово-промышленные компании активно используют «техническую помощь» России для получения государственных инвестиций в свои компании. Этими инвестициями они компенсируют свои расходы на передачу уже произведенного ими в 70—80-х гг. оборудования, использование которого было запрещено в их собственной стране по соображениям технической и экономической опасности. Минатом России готов разместить это проблемное оборудование на своих заводах, превращая их, по сути, в полигоны для испытания опасных технологий.
Производством топлива для бридеров (МОХ-топливо) Минатом будет оправдывать и обосновывать продолжение переработки отработавшего ядерного топлива других АЭС (опять же — занятие для персонала Минатома). А то, что в результате работы бридера получится больше плутония, чем его туда помещали, так это хорошо — можно будет строить новые бридеры, а насчет долгоживущих радиоактивных отходов — пусть по этому поводу болит голова у следующих поколений россиян.
В последнее время атомщики сообщают, что бридеры будут использоваться в режиме «сжигания» плутония. Однако для осуществления этой промышленной деятельности Минатому, следуя сегодняшнему российскому законодательству, надо провести этот проект через всю процедуру согласования и экспертиз, включая оценку воздействия на окружающую среду (ОВОС) и государственную экологическую экспертизу. В ином случае, деятельность Минатома, уже в который раз, окажется вне закона.
Строительство Южно-Уральской АЭС было прекращено 10 лет назад в результате не только финансового и экономического кризиса в стране, но и в результате активной позиции жителей региона. В 1990—1991 гг. общественными организациями в Челябинской области было собрано более 500 тысяч подписей под протестом против строительства этой АЭС и проведен челябинский городской референдум, где 76 % граждан, имеющих право голоса, высказались против строительства.
Теперь строительство Южно-Уральской АЭС атомщики обосновывают необходимостью решения проблемы ликвидации Теченского каскада водохранилищ, представляющего собой хранилища жидких радиоактивных отходов. С помощью планируемой АЭС они хотят снизить уровень воды в этих водоемах (путем испарения ее из самого крупного водоема , на берегу которого располагается АЭС, посредством нагревания в реакторной установке ). Тем самым, как предполагается, будет устранена постоянно существующая угроза прорыва замыкающей весь каскад водохранилищ плотины. Эта плотина несколько раз надстраивалась и не достаточно надежна. Если же такой прорыв случится, огромное количество радиоактивных осадков, скопившихся за десятилетия, устремится вниз по долине реки Теча, затем по Тоболу и, в конце концов, через Обь попадет в Северный Ледовитый океан.
Можно, конечно, вложить деньги (с таким трудом выделяемые бюджетом на реабилитацию территорий и поддержку населения территорий Челябинской и прилежащих областей, загрязненных ПО «МАЯК» в ходе производства оружейного плутония в годы холодной войны) в строительство этой АЭС под флагом реабилитационных мероприятий. Но делать этого не стоит. Во-первых, потому что с этим строительством мы получим больше проблем, чем решим. Во-вторых, пострадает население, которое лишится и без того скудного плана реабилитационных мероприятий. В третьих, потому, что экономически целесообразнее для тепло-энергоснабжения региона построить трубопровод к городу Северску от существующей Аргаяшской ТЭЦ. Именно так считает, кстати, и администрация г. Северска (Заметки., 2000). В общем, повторяется уже знакомая картина: Минатом готов обеспечить собственное процветание за счет кого угодно — федерального бюджета или окрестного населения.
Будучи председателем Межведомственной комиссии по экологической безопасности Совета Безопасности России я еще в 1995 г. познакомился с этими проблемами на ПО «МАЯК». К сожалению, мое предложение об объявлении открытого конкурса на решение проблемы каскада Течен- ских водоемов не встретило поддержки со стороны руководства ПО «МАЯК». Может быть, это сделать сейчас, когда все данные по радиоактивному загрязнению этих мест уже давно рассекречены, на русском и английском языках опубликованы самые подробные сведения по составу, количеству и распределению радионуклидов в Теченском каскаде? Вполне можно представить эти данные в качестве исходных материалов для возможных участников конкурса. Я совершенно уверен, что можно придумать, как предотвратить распространение радионуклидов из Теченско- го каскада более дешевым и эффективным способом, чем строительство АЭС (которое создаст больше проблем, чем решит). Например, стоит подумать над идеей иммобилизации (закрепления) радионуклидов в осадках (именно в осадках содержится их основная масса ) на дне водоемов на все обозримое будущее с помощью каких-нибудь химических препаратов. К сожалению, что предложение так и остается без рассмотрения.
Плавучие АЭС на Чукотке и Таймыре (см. также раздел 4.2). Минатом включил в план развития атомной энергетики, принятый Правительством в 1998 г., плавучие АЭС — для Певека (Чукотский полуостров) и для Дудинки (район Норильска, Таймырский полуостров) и даже подписал соответствующие документы с главами местных администраций (Кузнецов и др. 2000).
Электроснабжение Певека осуществляется от Чаунской ТЭЦ, электроснабжение промышленности Чаунского района — от Чаунской ТЭЦ и, частично, от Билибинской АТЭЦ. Существующие мощности загружены меньше, чем наполовину, и на ближайшие 8—10 лет недостатка электроэнергии не предвидится. Кроме того, реализуются планы продления срока службы Чаунской ТЭЦ и Билибинской АТЭЦ за пределами 2010 года. Лишь за пределами 2010 г. может возникнуть необходимость в каких-то новых энергомощностях.
Однако таковыми новыми энергомощностями совсем не обязательно должны быть атомные источники электричества. Во-первых, на Чукотском полуострове огромны резервы ветроэнергетики. На строительство ветряков той же мощности, что планируемая АЭС, надо потратить 140 млн.. долларов — 40% от суммы, которую предполагается потратить на строительство плавучей АЭС (335 млн долларов). Оставшихся 195 млн долларов хватит для налаживания устойчивого энергоснабжения всего Чукотского национального округа, подъем его экономики и развития культуры. Развитие ветроэнергетики на Чукотке позволит на длительное время во всем регионе трудоустроить большое количество людей, чего не позволит применение ПАЭС. Кроме того, местного угля для Чаунской ТЭЦ предостаточно. Огромны резервы нефти и газа в этом арктическом регионе. Кстати, и в «Программе стабилизации и развития энергетики в Чаун-Билибинском промышленно-экономическом районе на период до 2015 года», подготовленной по поручению администрации Чукотки, атомная энергетика не рассматривается, как единственно возможное решение энергетического обеспечения Чукотки.