ИТОГИ
Нет никаких доказательств того, что кофе вреден для обычного человека. Имеющиеся данные не подтверждают идей о том, что все мы, вместе взятые, пьем слишком много кофе и что кофе связан с ухудшением состояния здоровья. На самом деле, похоже, что все наоборот. Так что не позволяйте никому советовать вам отказаться от кофе или настаивать на том, чтобы вы сократили объем его употребления. Скорее всего, вам этого как раз не нужно.
Страхи по поводу кофе, похоже, медленно утихают. Моя колонка в New York Times, опубликованная в мае 2015 года, была одной из самых популярных, и я получил огромное количество откликов на нее, большинство из них (но, конечно, не все) положительные.
Месяц спустя ВОЗ пересмотрела классификацию кофе. После «рассмотрения более 1000 исследований на людях и животных» организация обнаружила, что «употребление кофе не оказывало канцерогенного эффекта в отношении рака поджелудочной железы, груди и простаты, а также снижало риск развития рака печени и эндометрия матки». Теперь ВОЗ говорит, что есть «недостаточные доказательства» для маркировки кофе как канцерогена. Когда дело доходит до ВОЗ и рака, такая формулировка – лучшее из того, что можно ожидать. Радикальная смена мнения, подобная этой, практически беспрецедентна. Эта смена классификации коррелировала с моей колонкой, и почти наверняка не была ее следствием, но, эй, я же имею право помечтать, не так ли?
Чтобы внести ясность: я не доказываю, что вы должны начать пить кофе, если этого не делаете, особенно если он вам не нравится. Я также не предлагаю, чтобы вы, если уже употребляете умеренное количество кофе, начали пить его галлонами. Перебор во всем может быть вреден для вас. И, конечно же, если вы подмешиваете в кофе всевозможные другие ингредиенты, такие как сливки и подсластители, то результаты тщательно продуманных исследований, на которые я ссылался в этой главе, отправляются прямо коту под хвост. Хотя сам по себе кофе может быть здоровым, это не обязательно относится к добавляемым сахару и молочным продуктам.
Пришло время нам перестать рассматривать кофе как нечто, что следует ограничивать или избегать. Он представляет собой абсолютно разумную часть здорового рациона и, похоже, имеет больше потенциальных преимуществ, чем почти любой другой напиток, который мы употребляем.
Кофе – это больше, чем мой любимый напиток на завтрак; обычно это и есть мой завтрак, точка. И сейчас я чувствую себя по этому поводу лучше, чем когда-либо. Пришло время начать относиться к кофе как к чудесному эликсиру, а не как к ведьмовскому зелью, которым его выставлял К. У. Пост.
9Диетические газированные напитки
В ходе моей карьеры, в дополнение к написанию статей о еде и питании, я также тщательно анализировал исследования, стоящие за реформой здравоохранения, контролем над рождаемостью, марихуаной и даже обрезанием. Так что мне ли бояться небольшой дискуссии.
Но ни одна тема, которую я освещал, не была настолько поляризована, как тема искусственных подсластителей. И ни одна из написанных мною статей не была встречена с таким же гневом и язвительностью, как первая статья на эту тему для New York Times в июле 2015 года, в которой я признался: «Мы с женой ограничиваем потребление сладкой газировки нашими детьми до примерно четырех-пяти раз в неделю. Когда мы разрешаем им пить газировку, она… почти всегда без сахара».
Я был абсолютно не готов к последовавшей ответной реакции. Комментарии оказались крайне резкими. Одни настаивали, что у меня должна быть отозвана медицинская лицензия, потому что я заявил, что искусственные подсластители – это нормально. Другие задавались вопросом, а не стоит ли забрать у меня детей, потому что я иногда разрешаю им газировку без сахара. Я получал электронные и даже рукописные письма, в которых говорилось, что я, должно быть, порочен. Люди выражали недоумение, что какой-либо здравомыслящий, разумный человек – особенно врач! – мог поверить, будто искусственные подсластители не убивают нас множеством способов.
Спустя месяцы ситуация накалилась до предела, когда одна правозащитная организация в Калифорнии использовала законодательство штата Индианы об открытом доступе и потребовала, чтобы я передал все свои электронные письма об искусственных подсластителях и любых компаниях, которые могут продавать диетические газированные напитки. Я провел целые недели в тесном контакте с юристами моего университета, пока они распечатывали, просматривали и изучали мою обычную и электронную корреспонденцию. Не буду вам врать: это было кошмарное вторжение в мое личное пространство, оно испортило месяц моей жизни, и не потому, что я беспокоился, что та группа раскроет какие-нибудь мои теневые сделки с компаниями, продающими газированные напитки, или обнаружит вознаграждения от них, а просто потому, что мне не нравится, когда посторонние люди читают мою электронную почту[27]. К тому же мои остроумные друзья начали присылать мне электронные письма с вопросами, получил ли я уже «тот большой чек от Pepsi», и я знал, что те калифорнийские блюстители прав с энтузиазмом возьмутся за эти письма.
В некотором смысле, обеспокоенность этих активистов понятна; некоторые «эксперты» по здоровью и питанию могут быть предвзятыми. Несколько месяцев спустя New York Times опубликовала историю о том, как тот же тип запроса, который та правозащитная организация использовала против меня, позволил обнаружить, что у ряда других ученых по всей стране были связи, денежные и не только, с крупными продовольственными компаниями. Но я не был частью этой истории, и не делаю попыток скрыть свои предубеждения – мою любовь к виски и черному кофе, например, или мои отношения с другими исследователями – в этой книге или в любой другой моей журналистской или научной работе.
Тем не менее позвольте мне выразиться определенно: у меня нет никаких финансовых отношений с компаниями пищевой промышленности. Я не консультирую их. Я не обмениваюсь с ними электронной почтой. Я даже вряд ли знаю кого-либо, кто работает на крупную продовольственную компанию. У меня есть известный друг, которому иногда присылают еду или напитки, и, полагаю, я брал несколько упаковок жевательной резинки для моих детей из кучи в его офисе. Но даже не могу вспомнить, какой марки была эта жевательная резинка, только, зная себя, могу сказать, что она, наверное, не содержала сахара, а значит, в ней был искусственный подсластитель.
Мне хотелось бы думать, что я был максимально честен, пытаясь выяснить, что хуже для вас: искусственные подсластители или сахар. Но я не приношу извинений за свои выводы, которые основаны, как и все другие выводы в этой книге, на исследованиях, а не на анекдотах, мифах, эмоциях или откатах.
Итак, давайте поговорим об исследованиях и о проблемах с ними. Но, прежде чем перейти к обсуждению, важно понять, что именно представляет собой сахар, и как тот класс питательных веществ, к которому он относится – углеводы, – может повлиять на наш организм.
УГЛЕВОДЫ И НАШЕ ЗДОРОВЬЕ
Углеводы, особенно сахар, являются предметом озабоченности как для многих специалистов по питанию, так и для неспециалистов. Несмотря на то что частично такая ненависть к ним оправданна, это вовсе не означает, что для того, чтобы быть здоровым, вы должны прожить жизнь без углеводов.
Главная проблема, связанная с углеводами, – это то, как они взаимодействуют и стимулируют наши инсулиновые пути. Когда мы усваиваем углеводы – то есть молекулы, присутствующие во множестве продуктов питания, от фруктов и злаков до молока и крахмалистых овощей, – то конечным результатом является глюкоза, которая выделяется в кровоток. У здорового человека инсулин из поджелудочной железы помогает организму выводить глюкозу из крови и приносить ее в клетки, чтобы использовать в качестве топлива для получения энергии. Инсулин также дает команду жировым клеткам забрать глюкозу из крови и хранить ее так же, как жир. Он действует как механизм обратной связи для всей системы регулирования глюкозы. Когда уровень инсулина повышается, тело должно замедлять или останавливать выпуск глюкозы в кровоток.
Проблема возникает, когда этот процесс слишком разгоняется. Многие считают, что, потребляя много углеводов, вы постоянно вводите глюкозу в кровоток, и это заставляет ваше тело постоянно переполняться инсулином. Это образует базу для откладывания и хранения жира и может привести к прибавке в весе. Сегодня нетрудно найти людей, которые видят связь между нашим прошлым увеличением потребления углеводов (когда мы стали избегать жиров и мяса) и нынешней эпидемией ожирения.
Увеличение потребления углеводов также может быть связано с растущей распространенностью диабета 2-го типа. Диабет 1-го типа развивается, если поджелудочная железа больше не может вырабатывать инсулин. Когда это происходит, организм не в состоянии должным образом усваивать углеводы, и повышается уровень глюкозы в крови (гипергликемия), что может быть чрезвычайно опасно. Людям, страдающим сахарным диабетом 1-го типа, необходимо получать инсулин из внешних источников, что позволяет им использовать и хранить глюкозу соответствующим образом. Но если они получают слишком много инсулина, у них не хватает глюкозы в крови для питания мозга и других органов (гипогликемия). Поэтому людям, страдающим сахарным диабетом 1-го типа, необходимо внимательно следить за уровнем глюкозы и вводить достаточно инсулина, чтобы удержать этот уровень в надлежащем диапазоне.
Диабет 2-го типа представляет собой другую проблему. У людей с этим заболеванием поджелудочная железа может все еще производить инсулин надлежащим образом, но организм становится устойчив к нему. Как я уже упоминал, одной из задач, которые решает инсулин, является предотвращение попадания глюкозы в кровь. Когда печень становится устойчивой к инсулину, она плохо слушает эти сигналы. Она продолжает выделять глюкозу, в результате чего в кровоток попадает слишком много глюкозы (опять же, гипергликемия). Могут быть и иные отклонения в нормальном инсулиновом пути, но важно понять это главное различие: сахарный диабет 1-го типа – это когда организм больше не может вырабатывать инсулин; сахарный диабет 2-го типа – это когда организм не реагирует на инсулин надлежащим образом.