[594]. Советские антибиотики основывались на собственных штаммах микроорганизмов и это было необходимо. Без штаммов антибиотики не создашь. Синтезировать их дорого, да и не умели в те годы.
Ну а потом успехи в разработках лекарств стали все более редкими, хотя в данной отрасли медицины и фармакологии каток репрессий вроде бы не катался. Выдающийся советский ученый Гаузе, разработчик первого отечественного антибиотика, спокойно работал и выводил новые штаммы антибиотикопродуцентов в годы до, во время и после сессии ВАСХНИЛ. И никто его не трогал.
Даже в 80-м году НИИ картофельного хозяйства в своем вестнике публиковал статьи в которых в среднем было по 4 ссылки. 85% из них на тот же вестник НИИ картофельного хозяйства. Ссылок на фундаментальные исследования почти не было. На зарубежные не было совсем. Для сравнения в американском сельхозжурнале "Картошка" треть ссылок была на фундаментальные работы по вирусологии, фитопатологии, физиологии растений, генетике и т.п. Параллельно картофелеводческому институту в институте физиологии растений той же картофельной тематикой занималась с использованием самых передовых методов молекулярной биологии группа Р. Г. Бутенко. 65% ссылок в ее статьях на зарубежные журналы, большей частью фундаментальные, реальная отдача и как результат государственная премия[595].
Почему же тогда в этих вновь возникших областях биологии, например, в области внутриклеточного транспорта, эндоцитоза и других, которые возникли в 1967 году, после открытия внутриклеточного транспорта белков лауреатом Нобелевской премии Д. Паладе, когда уже Лысенко был "разоблачен", нет ни одного открытия, сделанного представителями советской биологической науки. Ведь ненавистники Лысенко убеждены, что именно он разрушил советскую науку (Как говорил Шурик из фильма Гайдая, "и церковь тоже я?")
Итак, получается, что как в отраслях, попавших под каток административных гонений, так и в тех, где такие катки не катались, и даже в тех, которые были сформированы после административных гонений успехи советской биологической науки после смерти Сталина становились все скромнее, пока она почти совсем не засохла.
Поэтому на основании предыдущего анализа я отвергаю гипотезу о том, что именно административные гонения морганистов стали причиной отставания советской биологии. Сама по себе сессия ВАСХНИЛ особо не повлияла на развитие советской генетики и биологии, а повлиял какой-то боле существенный фактор, причем повлиял на многие области биологии. Что же это за фактор? А может факторы?
Существует и другая гипотеза — либералы и демократы утверждают, что "советский тоталитаризм" мешал развитию науки. Нынешние ученые много слов говорят о необходимости свободы для научного творчества, о важности контактов с зарубежными коллегами. Но все почему-то думают прежде всего о своих научных контактах, а не о контактах коллег или учеников. Когда я ездил в Румынию, туда академики направлялись прежде всего для целей научного туризма, а не для действительного научного обмена.
Вот сейчас в нынешней России вроде все правильно. Свободы вагон и маленькая тележка, хочешь езжай за рубеж и контактируй со своими коллегами. Научное творчество никак не ограничивается. Но все это верно для лидирующего развития, а не для догоняющего, в каком находился в то время СССР. Для Запада полная свобода, но имеется жесткая конкуренция за ресурсы между учеными, борьба кланов и т.д.
Давайте же детально проверим гипотезу о том, что развитию советской науки мешала свобода творчества. Увы! Это уже было сделано и гораздо более профессионально, чем мог бы сделать я. Как пишет известный американский советовед и историк науки Л. Грэхэм, для того, чтобы ответить на вопрос, что же важнее для науки интеллектуальная свобода или деньги, свобода творчества или финансирование, достаточно сравнить сталинский СССР и постсоветскую Россию. В своей книге Грэхэм доказывает, что опыт СССР и России убедительно показывает, что финансирование гораздо важнее, чем так называемая свобода творчества. Свобода для развития науки в СССР практически не имела значения. В современной науке, никакая свобода не заменит финансирования и ответственности за конечный результат.
Например, Грэхэм пишет, что, хотя восстание рабочих в Арзамасе-16 было жестоко подавлено, это не снизило продуктивность атомного проекта. Академик Сахаров видел колонны заключенных в Арзамасе-16, но это не мешало ему работать. Самое интересное, что нет ни одного случая предательства среди сотрудников Советского атомного проекта[596]. Это правда, что шпионаж играл важную роль в создании атомной бомбы в СССР, но большая часть аналитиков сходится во мнении, что без этой информации создание атомной бомбы было бы задержано не более, чем на год или два. Более того СССР разработал водородную бомбу, используя свой собственный оригинальный дизайн и СССР имел водородную бомбу, готовую к доставке к цели, раньше, чем США[597].
Казалось бы российский пример доказывает, что для развития науки гораздо важнее хорошее финансирование, чем свобода творчества. Но ещё большее значение имеет ответственность за конечный результат. Наибольших успехов наука в СССР достигала там, где было не только хорошее финансирование, но и ответственность за порученное дело: атомный и ракетный проекты, геология. Напротив, хотя многие отрасли сельско-хозяйственной науки имели приоритетное финансирование, тем не менее особых высот здесь не было достигнуто. Главным образом потому, что руководители не были так завязаны на конечный результат.
Итак, Грэхэм показал, что самое важное для науки — финансирование и ответственность за порученное дело. На Западе финансирование ученого прямо зависит от результатов, полученных данным ученым. Лучше результат — лучше финансирование, хуже эффективность — хуже финансирование.
Самое интересное, что советские ученые не замечены и в предательстве национальных интересов. Не стали менять свою честь на корзину печенья и бочку варенья. Почему советские ученые работали так верно на "тоталитарную" (кавычки мои — С. М.) систему, которая их могла жестоко наказать, спрашивает Л. Грэхэм[598] и находит три основные причины.
Первая причина состоит в природе СССР. Ученые верили в освобождающую силу социализма для человека. Хотелось бы добавить, что создавали бомбу ученые, вышедшие не из элиты, а из недр народа и они ценили возможности которые давала талантливым людям высокая вертикальная мобильность при социализме.
Вторая причина в том, что наука позволяла ученым избегать прямого контакта с опасной окружающей средой "советского тоталитаризма". Наука служила им как бы скорлупой. Кстати, то же наблюдалось и в США во время протестов против Вьетнамской войны[599].
Третья причина в том, что советское правительство, как пишет Л. Грэхэм[600], финансировало науку и технологию, работающие для оборонки, так интенсивно, что скорее всего не найдется другой такой страны в мире и в истории. Наконец, в-четвертых, огромное значение для развития науки имел идеологический фактор. Советские идеологи постоянно подчеркивали очень большую роль карьеры в науке и технологии, гораздо большую, чем в других профессиях. Желание студентов стать учеными и инженерами росло в СССР астрономическими темпами.
Получается, что ни Лысенко, ни "советский тоталитаризм" не повинны в том, что советские генетики и биологи в целом стали отставать. Итак, вопрос остается — почему стала отставать советская биология в целом? Пока ясно одно, что не из-за Лысенко и не из-за административных гонений.
В чем причина подобного феномена и как можно понять, почему возникло отставание советской биологической науки от Запада? Вопрос оказался крепким орешком. Листая страницы статей о советской науки, я обратил внимание, что, если при Сталине советская наука быстро догоняла американскую, то после него стала отставать. И я подумал, а не может ли одним из методов поиска причин отставания стать сравнение особенностей организации науки при Сталине, когда советские биологи занимали одну из ведущих ролей в мире, и в конце советского периода, когда уже отчетливо обозначилось их отставание.
Я стал сравнивать организацию науки при Сталине и после него. Оказалось, что наиболее контрастными были следующие изменения. Это получение директорами НИИ полного всевластия и все большее попадание советской науки в диссертационную ловушку. Сказалось так же относительное уменьшение финансирования и некоторые организационные просчеты. В следующем разделе я приведу результаты моего расследования.
Не усматривайте злого умысла в том, что вполне объяснимо глупостью (Рекомендации Хэнлона).
В последние годы причины отставания советской науки интенсивно обсуждаются. Выдвинуто несколько гипотез, объясняющих причины этого феномена. Среди них — неправильная идеология марксизм, предательство элиты… Но тщательный анализ этих гипотез на соответствие фактам показывает, что ни одна из них не выдерживает такой проверки. Тогда что же это за таинственный фактор, а может факторы. давайте рассмотрим этот вопрос несколько подробнее.
Наука в СССР была очень развита и достигла огромных успехов. Она была второй в мире после американской науки. Одной из гипотез, которую можно выдвинуть для объяснения того факта, что в позднесоветские годы советские стали отставать от американских, является факт уменьшение темпов прироста ее финансирования. Однако судить о том, как финансировалась советская наука очень сложно. Дело в том, что все эти данные имели в те годы секретный характер. Поэтому литературные данные крайне противоречивы.