Чувство дома
В предыдущих главах мы обсудили, что опыт взаимодействия с родителями повлиял на наши представления о себе и мире, а также то, как мы теперь выстраиваем отношения. Какое-то наследие мы получили как благо – в виде поддержки, полезных навыков и умеренного стресса, что-то досталось нам как бремя – в виде негативных сценариев.
Не меньшее влияние оказала и общая атмосфера, в которой мы росли. Сейчас популярно слово «оптика» в значении призмы, через которую человек смотрит на мир. Зачастую наши впечатления детства и юности также формируются под воздействием тех оптических линз, которые нам предложили. После рождения мы сразу становимся обладателями множества оптик: семья и окружение, город и эпоха. Из всего этого складывается наше ощущение реальности и представление о себе.
Родительское «ты» становится нашим «я», а среда, в которой мы растем, – первым образцом мира. Мы уже рассмотрели наиболее частые варианты влияния родителей на жизнь дочерей. Теперь пришла очередь разобрать влияние среды.
Есть множество факторов окружающей действительности, которые могли оставить след в душе девочки. Уделим внимание тем, которые могут иметь негативное влияние.
Реальностью многих была жизнь в коммунальной квартире, а вместе с этим стыд за свое жилище перед друзьями, тревожность из-за небезопасных соседей, напряжение из-за невозможности уединиться и искаженное понимание личных границ.
Неопределенность экономической ситуации, бедность, сложности с работой у родителей отбирали ощущение спокойного и стабильного завтрашнего дня. Возможность долгосрочного планирования отсутствовала, а жизнь превращалась в выживание в стиле «день простоять да ночь продержаться».
Постоянное пребывание родителей в режиме сверхусилия могло создать ощущение, будто «взрослая жизнь – это когда тяжело». В дальнейшем от этой установки сложно избавиться, и человека сопровождают постоянные циклы выгорания и истощения.
Рассмотрим каждый из перечисленных вариантов более развернуто.
Наследие коммунальных квартир
Детство, проведенное в коммунальной квартире, не может не оставить отпечаток на человеке. Хорошо, если она была для ребенка позитивным местом, где с соседским мальчиком Петей можно перестукиваться через стенку, гладить кота дяди Саши и есть пироги тети Наташи. Но зачастую коммунальная квартира – это плохой быт, стесненные условия и что-то небезопасное вне комнаты (соседи-алкоголики, ссорящиеся семьи и т. д.), а то и внутри нее. Ребенок сталкивается с людьми и событиями (отнюдь не всегда приятными), которые формируют его идентичность. Отмечу некоторые личностные характеристики, которые могли сложиться.
Когда нет своей комнаты, когда на детскую кровать без спроса могут положить приехавших родственников, когда ребенок является свидетелем взрослых скандалов – происходит сбой настроек в теме личностных границ. Свое и чужое начинает путаться.
Человек, выросший в такой среде, может и в общественном пространстве пренебрегать границами других. В качестве примера приведу Тосю из фильма «Девчата». Героиня приехала на работу, заселилась в общую комнату и, глазом не моргнув, начала есть чужую еду, когда никого не было. Этот сюжет демонстрирует, что границы человека, выросшего в среде, где неясно, что свое, а что чужое, – Тося из детского дома, – могут отличаться от нормы тех людей, у которых была возможность усвоить это.
Другой вариант перекоса в теме границ – когда человек позволяет другим притеснять его. Причем он может даже не чувствовать, что это неправильно, так как в ситуации притеснения ощущает себя как дома. Такие люди часто оказываются в обстоятельствах, когда окружающие «садятся на шею», а они сами еще и извиняются, что «шея недостаточно удобная».
В фильме «Я, снова я и Ирэн» был такой сюжет: главный герой, которого играл Джим Керри, позволял соседу выгуливать собаку на его газоне. Тот относился к чужой лужайке как к своей, а наш герой испытывал неловкость при попытке сказать, что его что-то не устраивает. По сценарию у него в итоге развивается раздвоение психики: вторая субличность начинает воинственно отстаивать свои права. Так и в жизни: у людей, постоянно уступающих собственную территорию другим, нередко «вырастает» вторая личность, не согласная с происходящим. Подавляемое недовольство, связанное с личным притеснением, может выражаться в пассивной агрессии, вспышках гнева или же невротических симптомах.
Еще одно чувство, которое бывает свойственно людям, выросшим в старых домах и коммунальных квартирах. Оно связано с тем, что в детстве им приходилось учитывать неприглядность своего жилища при общении со сверстниками, – как следствие, они боялись приглашать гостей, опасались, что кто-то узнает о подобной домашней обстановке. Это могло сформировать неуверенность в себе, скрытность и, как итог, проблемы с социализацией – отсюда риск оказаться жертвой травли, изгоем или, наоборот, ребенок проявлял жестокость по отношению к другим детям, силой обеспечивая себе неуязвимость.
Во взрослом возрасте девочка с «комплексом коммунальной квартиры» может чувствовать себя недостойной общения в новых социальных кругах, даже когда потратила много сил, чтобы добиться признания в них. Бессознательно она будет бояться разоблачения, чрезмерно следить за внешним обликом, наличием атрибутов богатства и роскоши, чтобы скрыть внутреннюю уязвимость и то, что когда-то в этой сфере был дефицит. Возможен и синдром самозванца, при котором человек не способен приписать свои достижения собственным способностям и усилиям. Или женщине окажется сложно позволять себе жить хорошо и изобильно. В данном случае тяготы прошлого будто притягивают, поскольку, оказавшись в атмосфере «как в детстве», можно наконец расслабиться и никому ничего не доказывать.
В коммунальных квартирах дети могли бояться выходить в туалет, так как он в общем коридоре, – приходилось долго терпеть и испытывать дискомфорт. Они могли не иметь возможности уединиться для своих секретных дел или все время опасаться, что их застигнут врасплох. Мог быть беспокойный сон, если в одной комнате с ними жили родственники, склонные к агрессии или злоупотреблению алкоголем.
Это нередко оборачивается общей тревожностью, вплоть до тревожного расстройства. Отсутствие убежища в детстве не даст сформироваться и внутреннему безопасному пространству. В этом случае человеку сложно успокаиваться, расслабляться, а его собственный дом не ощущается как место, где можно быть собой и отдыхать.
В ситуации, когда на одной территории живет много людей, все должны быть удобными. Логично, что детям нельзя шуметь, разбрасывать вещи, даже если это временная игра. Громкие и занимающие много пространства хобби становятся запретными. Агрессия тоже считается неуместной, все должны быть тише воды ниже травы, ведь ссоры и крики сразу вовлекают окружающих и создают общий негативный фон. В итоге вместо развития индивидуальности у ребенка происходит рост адаптационного механизма под названием «удобный человек».
Во взрослом возрасте это выражается в позиции со всем согласной невидимки, которую все устраивает. Или как в сказке о Марье-искуснице: «…что воля, что неволя, все равно» (ее мы еще вспомним дальше). Запрет на агрессию, ее многократное подавление может трансформироваться в состояние, когда чувства гнева, злости, раздражения перестают распознаваться. Подобное происходит и с другими чувствами, так как подавление часто идет по принципу «заморозки» всей эмоциональной сферы. У чувств словно убавляется звук: вместо нюансов негативных эмоций появляется ощущение «как-то дискомфортно», а положительный полюс описывается как «нормально», «хорошо». Эмоциональная жизнь становится бедной, появляется ощущение пустоты, которую необходимо чем-то заполнять, но насыщения не происходит, поскольку дефицитарность связана с внутренним миром, а не внешним.
Живя в коммунальной квартире или в жилище, где нет ощущения домашней обстановки, ребенок может все время проводить на улице, оттягивая момент возвращения. Ведь дома нет возможности восстановиться, побыть наедине с собой, чтобы снова подготовиться к взаимодействию с людьми. Часто члены таких семей живут «каждый сам в себе», атмосфера в квартире – сугубо бытовая, разговаривать не о чем, близость пропадает, а ребенок ищет душевной близости где-то на улице с разными компаниями. Во взрослом возрасте у такого человека может отсутствовать стремление образовать семью, так как дом ассоциируется с напряженностью и тягостной тишиной.
В случае, если ваш детский опыт проживания в коммунальной квартире оставил негативный след, полезно обратить внимание на следующие моменты.
1. Поработать над формированием хорошего чувства дома, допуская мысль, что дом может и должен быть безопасным пространством для отдыха и возможности быть собой. Там личные вещи – неприкосновенны, а внутренний мир каждого члена семьи – ценен и индивидуален. Чтобы структурировать этот процесс, попробуйте ответить на вопрос: «Какие нормы и правила я хочу иметь в своем доме?»
2. Не менее важно принять эту детскую часть биографии как нечто нормальное, заметив, что в схожих условиях росло огромное количество людей – как среди ваших знакомых, так и тех, кого вы считаете своими ролевыми моделями.
Тревога о моем завтра
Один из многочисленных видов тревоги связан с опытом небезопасности и неопределенности, «обрыва» ровного течения времени в детстве. У ребенка не было возможности спокойно жить свою детскую жизнь, ощущая стабильность завтрашнего дня, гарантом чего является устойчивый родитель.
Речь о семьях с хрупкими родителями, у которых были тяжелые болезни, о жизни с одним родителем, о сложной экономической ситуации в отдельной семье или всей стране. Эти обстоятельства могли в той или иной степени создать у ребенка ощущение «за всем надо постоянно следить, как бы чего не случилось».
У детей, как известно, активно работает так называемое магическое мышление, что дает иллюзию влияния на события силой мысли. Зачастую получается следующая мыслительная схема: «Я беспокоюсь об этом» = «Я контролирую». «Я на секунду перестал тревожиться» = «Все сейчас рухнет». Детское мышление в сочетании с хрупкостью родительских фигур и нестабильностью завтрашнего дня делают ребенка вечно волнующимся, контролирующим, истощенным размышлениями об одном и том же.
Ощущение «есть только сегодняшний день, так как завтра будет вообще непонятно что» не дает сформироваться чувству «у меня есть мое завтра, и оно никуда не денется». Про «моя неделя», «мой месяц», «мой год» тут и речи не идет.
У женщин без «моего завтра» встречаются разные симптомы.
Ей может быть сложно заканчивать дела текущего дня, так как хочется вместить все в одни сутки. Отсюда еще больше тревоги, поскольку на многое нам потребуется недели, месяцы, годы. В итоге дела копятся, беспокойство не позволяет замахнуться на масштабные проекты, а ощущение не сделанного за день тяготит.
Иногда возникают проблемы со сном, так как ночь – это символический переход между сегодня и завтра. Засыпание оттягивается, чтобы продлить текущий день.
Из-за ощущения, что «моего завтра нет», тревога приобретает грандиозные масштабы. Жизнь с такой установкой можно сравнить с плаванием на самодельном плоту в океане с запасом еды на день: опереться не на что, ведь нет почвы под ногами, а ресурсы ограничены. Образно говоря, психика постоянно находится на клочке планирования метр на метр.
Встречаются сложности с построением стратегий. Раз нет «моего завтра», нет и мыслительного пространства, в котором можно разместить мечту, план, цель. Такой человек действует исключительно ситуативно.
Нередко женщина выбирает жизнь под девизом «плыву по течению». Опыт неопределенности в детстве способен напрочь отбить охоту принимать ответственность за свои решения.
Она может жить в режиме постоянной мобилизации, причем часто вопрос «Зачем это сейчас нужно?» не находит ответа.
Работать с тревогой, неуверенностью в завтрашнем дне нелегко. Для этого нужно:
1. Начать разделять события прошлого и нынешний опыт. Стоит регулярно напоминать себе, что вы больше не ребенок, пребывающий во власти обстоятельств, а взрослый человек. А значит, даже если что-то произойдет, вы можете активно реагировать, тогда как в детстве приходилось терпеть.
2. Осознать, что то, что вы пережили, помогло вам обрести силу. Раз вы справились тогда, будучи маленькой, то сейчас вы способны на гораздо большее.
3. Постепенно интегрировать планирование в свою жизнь, чтобы получить новый опыт, в котором «завтра», «через неделю», «через месяц»… наступают, и вы можете на них рассчитывать.
4. При наличии ярко выраженных тревожных симптомов имеет смысл работать с этой темой комплексно, обращаясь к специалистам по психическому здоровью.
Жизнь в режиме сверхусилия
Многие родители постоянно жили в напряжении и тяжело трудились, чтобы дать нам максимально удачный старт для самостоятельной жизни. Огромному количеству людей старшего поколения удалось переехать из деревни в город, из маленького города в большой. Так появлялось новое окружение, возможность получить хорошее образование, шанс обрести благополучную семью и начать достойно зарабатывать.
Кого-то воспитывала только мама, которая совершила сверхусилие, чтобы в периоды сложностей с работой поставить на ноги ребенка. Чьи-то отцы ценой своего здоровья кормили большие семьи, так как раньше не было возможности для мам работать онлайн с младенцем на руках.
Все вышеперечисленное объединяет форма движения в виде рывка, сверхусилия, максимальной мобилизации жизненных сил, а также наличие нужды, из которой постоянно надо выбираться.
Родителей, прошедших через такое становление, может долго не отпускать подобный стиль жизни. Тогда пожилая мама с больными суставами каждое лето сама окучивает огород, хотя все необходимое можно купить. Пожилой папа чувствует себя потерянно и выпивает, так как ему не встроиться в мир, где не нужны сверхусилия, а можно просто наслаждаться жизнью активного пенсионера, заниматься своими хобби, общаться с друзьями. Или он может реализовывать сверхусилия в действиях: ремонтировать автомобиль, который по возрасту ровесник ему самому, со своей минимальной пенсии пытаться отстроить громадную дачу, нося на себе стройматериалы и бесконечно вкладывая деньги в это предприятие. Этот стиль жизни дает ощущение «я все делаю правильно», но одновременно истощает.
Дети, выросшие в таких семьях, нередко наследуют паттерн рывка и сверхусилия. Может быть как минимум 3 варианта развития событий:
«Я все время выбираю неподъемные задачи, даже если у меня мало сил».
Родительский шаблон поведения вынуждает вас ставить себе непосильные цели, но вы ничего не делаете, поскольку мотивации недостаточно. Это связано с тем, что у родителей было топливо в виде нужды, которое помогало им совершить сверхусилие. В вашем случае, когда острой необходимости нет, психика будто протестует перед такими грандиозными планами, подталкивая вас к тому, чтобы разбить их на реалистичные этапы.
«Сколько бы я ни работала, мне ни на что не хватает денег».
Если ваша психика распознает единственное топливо – нужду, вы можете бессознательно помещать себя в ситуацию безденежья. Так вы активируете себя, воспроизводя родительский способ мотивации: выбираете работу, где не ценят, тянете тяжелые финансовые обязательства. Думаю, многим знакомо: ты в безысходности и сразу как-то мобилизуешься.
«У меня всегда столько дел, что я не успеваю жить».
Предположим, ваш папа кормил троих детей на зарплату водителя, а мама переехала из деревни в большой город с одним чемоданом и с большим трудом много лет обустраивалась на новом месте. Если родители не успели познать иных форматов существования, кроме изматывающего труда, вам тоже может быть сложно представить новую норму жизни для себя. Не на уровне мыслей, что «так тоже живут», а на уровне глубинного ощущения. Многие люди с комплексом сверхусилия продолжают чрезмерно напрягаться даже там, где уже могло бы быть спокойное планирование, постепенное развитие и хорошее качество жизни параллельно с движением вперед.
Людям, выросшим в семьях, живших по принципу сверхусилия, необходимо постепенно выработать новый стиль жизни.
1. Задайте себе вопросы: «Какое ощущение от рабочих будней и выходных дней я бы хотела иметь?», «Что я по привычке не позволяю себе, хотя могла бы?» Например, может оказаться, что вы почему-то запрещаете себе неспешно прогуляться после обеда, хотя это никак не повлияет на рабочий процесс.
2. Затем стоит начать равномерно распределять дела, не требующие немедленного реагирования. Одно можно запланировать сделать через неделю, другое – через месяц.
3. Полезно в целом расширять свои базовые потребности, добавляя туда качественный отдых, удобство, комфорт.
К новой норме полезно приучать и пожилых родителей, чтобы они успели пожить по-другому. Бывает, им уже нет необходимости на всем экономить, а можно взять и, например, спонтанно купить билеты в театр на вечер понедельника. Так они продолжают запрещать себе развлечения, так как «театр – это дорого и только по праздникам».