– В Нави и то было бы лучше! – вскричала Купальница.
– А вот помочь тебе, может быть, и сумею.
Поднял Симаргл когтистую лапу к ветвям рябины, однако до ягод не дотянулся: слишком уж высоко. Тогда вскинул он огненный меч, взмахнул им, и ягоды посыпались в подставленную лапу, будто капельки крови. Напившись из реки Ра, он узнал, что плоды мирового древа обладают множеством волшебных свойств.
– Возьми. Они могут очищать человечьи души от пятен греха.
С этими словами Симаргл разжал лапу, и ягоды, покатившись по стволу дерева, одна за другой упали Купальнице в горсть. Все, кроме одной – одна-единственная ягодка, ускользнув от нее, покатилась во мрак Нави, исчезла в подземном царстве, точно камень в глубоком колодце.
– Спасибо тебе, – прошептала Купальница и ссыпала ягоды в рот.
Подействовало их волшебство немедля: глаза русалки обрели цвет, окрасились бледной синью осеннего неба, а изможденное лицо утратило прежний голодный вид.
Симаргл облегченно вздохнул: взять Купальницу на небеса он не мог, однако сумел помочь ей в противоборстве с одолевающей ее тьмой. Казалось, спасение девушки от страшной русалочьей участи вполне стоило горсточки ягод, а о неотвязной тревоге насчет ягодки, что укатилась в подземное царство, он постарался поскорее забыть.
Так он и продолжал ходить дозором от края до края небес, при встрече раскланивался с Хорсом, частенько заглядывал в гости к Земун. Она-то, Небесная Корова, и указала ему на то, что в мире творится неладное.
– В подземном царстве какая-то суета, – сказала она однажды вечером, за игрой в шарики.
– Откуда ты знаешь? – усомнился Симаргл.
– Просто на сердце тревожно, – пояснила Земун. – Точно так же, как в тот раз, когда Вий Дану сыну своему в жены похитил.
Толкнула она носом ярко-желтый шарик, и тот, покатившись, уткнулся прямо в бочок любимого шарика Симаргла – прозрачного, с синей спиралью внутри.
– В то время я на это чувство внимания не обратила, – продолжала Земун, – но больше уж такой глупости не совершу. Хуже старого дурака – только старый дурак, которому никакие уроки впрок не идут. Уверена: опять Вий что-то затеял.
– Может быть, чепуха все это, – проговорил Симаргл, с сожалением провожая взглядом любимый шарик, исчезающий в пасти Земун, – но я случайно обронил в подземное царство одну из ягод с мирового древа.
Небесная Корова окинула его озабоченным взглядом.
– Вот как? Ох, Симаргл, теперь из-за тебя может случиться большое несчастье! Зачем же ты мировое древо трогал?
И Симаргл, запинаясь на каждом слове, рассказал Земун о Купальнице – о ее горе, о страхе, о ее ненависти к собственному естеству.
– Понимаю, – кивнула Корова. – Поступок твой был благороден, однако повлек за собой нежелательные последствия. Придется тебе дело исправить.
Сел Симаргл прямо, насупился, разом забыл об игре.
– Но как? Что я тут сделать могу? Вдобавок, может, еще ничего страшного и не случится. А если Вий нашел ягоду и съел, назад ее уже не вернешь. Пожалуй, остается мне только держать ухо востро и стеречь небеса.
– Пожалуй, – согласилась Небесная Корова. – Но знай: волшебство этих ягод очень сильно. Будешь время тянуть, задача может стать тебе не по силам.
– Ладно, завтра же и отправлюсь, – со вздохом сказал Симаргл.
– Вот и хорошо. Русло Ра приведет тебя, куда нужно. В пути пей из реки: воды Ра прибавляют мудрости. А сейчас отдохни.
Наутро, едва пробудившись, Симаргл сразу почуял: что-то не так. Земун мирно спала на лугу. Поднялся он на задние лапы, от души потянулся… На небесах царил небывалый холод – такой стужи он здесь еще не видал. Мало этого, вокруг было темно, и Симаргл заволновался всерьез: неужто зло уже нанесло удар?
Его подозрения оказались верны. Отправился он, как обычно, в дозор, но, не успев отойти от луга Земун на пару шагов, наткнулся на Хорса. Бог солнца лежал рядом с пустой колесницей – маска в крови, горло взрезано от уха до уха.
Заплакал Симаргл над телом убитого Хорса. Сердце его разрывалось от горя: ведь это он во всем виноват! Если бы не та ягода, Вию бы ни за что не пробраться на небеса, словно к себе домой, из-за нее-то Симаргл появления зла и не почуял…
Выплакавшись, он вернулся на луг и рассказал Земун, что случилось. Тогда Небесная Корова, ни слова не говоря, сломала о землю рог, немедленно превратившийся в большую ладью из красного дерева, богато украшенную янтарем, под парусами из чистого шелка. Казалось, мачты ладьи, стволы высочайших из кедров, вонзаются прямо в низкое, свинцово-серое небо.
– Плыви по течению реки Ра, – наказала Небесная Корова, – пока она не покинет Яви и не вольется в реку мертвых. Гляди в оба, кораблей Вия не прозевай.
– Я верну солнце, – пообещал Симаргл и отправился в путь, прихватив из припасов только кувшин воды из реки Ра да горстку рябиновых ягод.
Пошла ладья вниз по реке, медленно пересекла небеса и, набрав ходу, приблизилась к краю небесного свода. Здесь она робко замерла, а после рухнула вниз и, окруженная бурными белопенными волнами, вынесла Симаргла в Явь.
Выровнявшись, ладья величаво двинулась дальше, вниз по течению Ра, и Симаргл с облегчением перевел дух. Воды реки потемнели, кипение грозовых туч в мрачном, свинцово-сером небе, лишившемся солнца, навевало тревогу.
Та же тревога охватила обитателей Яви. Все они – и люди, и демоны – подняв взгляды к небу, беспокойно хмуря лбы, замерли вдоль речных берегов. Мужчины и женщины, дети и старики причитали, сетуя на судьбу. Кривоногие сатиры и зеленовласые мавки, домовые и лешие, банники и кикиморы дружно скрежетали зубами, осыпая проклятиями виновных в пропаже солнца.
Гнев их и скорбь тронули Симаргла до глубины души, но лишь одно лицо высматривал он в толпе. Среди сестер Купальницы не оказалось. Раз или два ему почудилось, будто в глубине вод мелькнули ее мертвенно-бледные черты… но, может, все это – только видения, морок, навеянный чувством вины и тоской? Попробовал Симаргл раз-другой окликнуть русалку по имени, однако ответа не получил. Тогда он в надежде увидеть Купальницу снова устремил взгляд за борт, но река сделалась мутной, зловонной, а под поверхностью вод неспешно, оставляя за собой след из тягучей слизи и клочьев разложившейся плоти, плавали жуткие существа – то костяки рыб, то неупокоенные киты.
Только подняв взгляд, Симаргл понял, что он уже под землей: свет здесь был точно таким же серым, холодным, как и в осиротевшей без солнца Яви. Верхушки мачт едва не касались низких каменных сводов, бахрома плесени и лишайника, свисавшая с потолка, пачкала белые паруса зловонной зеленью. Стоило Симарглу вспомнить о предостережении Земун, как впереди, в клубах тумана, замелькали длинные, узкие силуэты – Виев флот, множество длинных и узких лодок, сооруженных из ногтей мертвецов.
– Симаргл, – зашелестели со всех сторон зловещие голоса, – поверни назад, огненный пес, поверни назад! Здесь нет огня, который тебя защитит. Навь поглотит тебя, выпьет всю кровь, разобьет вдребезги кости…
Шерсть на спине поднялась дыбом, из горла сам собой вырвался негромкий рык, однако Симаргл твердо стоял на носу, крепко сжимая в лапах рукоять огненного меча. Но как он ни вглядывался во тьму Нави в поисках спрятанного солнца и его похитителей, а за каменными стенами да жуткими шепотами разглядеть ничего не сумел. Оставалось одно: поднять меч повыше и не сводить глаз с лодок Вия.
Вражьи лодки медленно, осторожно приближались. Вскоре Симаргл сумел различить во мраке и мертвых гребцов на веслах, и мелкую нечисть, со смехом скакавшую, кувыркавшуюся на палубах. На носу первой лодки сидела птица Сирин. Перья ее отливали зеленью и синевой, лицо и грудь были подобны женским. Встретившись взглядом с Симарглом, птица раскрыла рот, и…
Песни прекраснее пения Сирин Симаргл не слыхал еще никогда. Трели ее звенели в ушах, будто талые воды в каменном русле ручья, уверяя, что счастье близко – нужно всего лишь закрыть глаза и предаться, довериться этому нежному голосу. Колени Симаргла дрогнули, пальцы разжались, выпустив меч, и огненный пес рухнул в напевы Сирин, в сон и забвение, точно камень в колодец. Сон и был обещанным счастьем. Стоит ему прилечь, смежить веки, и он окажется дома, вдали от неба, лишенного солнца, и мертвых глаз нечисти. Но как только Симаргл пал на четвереньки, передняя лапа его коснулась лезвия оброненного меча. Пес зашипел от боли: огонь прожег шкуру до мяса, заставив вскочить и очнуться.
Придя в себя, Симаргл поспешил глотнуть воды из кувшина и тут же почувствовал, как безмятежная мудрость Ра разливается по всем жилам, очищает мысли от морока. Тогда он сунул в пасть пару ягод, и терпкая горечь рябины укрепила ослабшее тело. Вскочил Симаргл на ноги, огненный меч в его лапах ослепительно вспыхнул, и демоны, заскулив от страха, бросились прочь, попрятались по углам.
Сирин прервала песнь, досадливо зашипела, а лодка ее, развернувшись кругом, скрылась в тумане. Последовав за удирающей лодкой, Симаргл достиг берега – полосы черного песка, усеянного пустыми панцирями раков-отшельников. Выпрыгнул он из ладьи, бросился в погоню за нечистью, но мелкие демоны со смехом брызнули в стороны и скрылись во мраке подземного мира.
– Симаргл, – тихонько шепнули сзади. – Постой, Симаргл, погоди.
Лицо выходящей на берег Купальницы было сплошь перемазано грязью подземной реки, однако ее улыбку Симаргл узнал с первого взгляда.
– А ты сюда как попала?
– Уцепилась за киль твоей ладьи, пока ты плыл через Явь, – объяснила русалка.
Ее слов о том, что даже Навь лучше русалочьей участи, Симаргл не забыл.
– И что теперь? Останешься здесь?
Купальница, поведя плечами, принялась выжимать воду из подола длинной полотняной рубахи.
– Для начала взгляну, каково тут живется.
Дальше пошли они вместе. Оставив черный песчаный берег, оба оказались в густых зарослях плакучих ив – голых, мерцающих, точно гнилушки. Корявые ветви деревьев сплетались над головой, образуя огромный купол.