Чудовище голосит, требуя меда, требуя сахара, требуя любви, и вокруг него возникает собственный мир. Извивы и повороты, тупики и спирали, баррикады и фальшивые стены, и все они в конечном итоге ведут к крохотной комнатке, к сердцу лабиринта, где, кроме чудовища, нет больше ни души.
Еще одно, о чем вечно забывают, еще одно обстоятельство, о котором никто не помнит: чудовища, как и все остальные не лишены сердец.
Здесь, посреди лабиринта, чудовище поет, просит сладенького, а между тем держит в руках свое сердце и рвет его надвое – снова, и снова, и снова…
И снова.
Чжуинь[118]Джон Ширли
Тем знойным летним днем они отправились в Бернд-Ок (штат Калифорния) только потому, что Логан исполнилось тринадцать. Только по ее просьбе Брайди и повезла Логан в город, угоститься в день именин гамбургером с молочным коктейлем. Поездке Логан внутренне радовалась, очень радовалась, так как они с Брайди – то есть с ее матерью – провели большую часть лета на ферме, среди одной только домашней скотины (нечастых визитов ветеринара можно не считать). В город Брайди ездила неохотно, старательно изыскивала предлоги от этого воздержаться, и даже продукты, смирившись с нешуточными расходами, заказывала на дом.
Припарковав старенькую «тойоту»-пикап на обочине хайвэя напротив кафе «Толстая Мэри», Брайди заглушила мотор и устало выбралась из кабины. Одета она была в желтый сарафан, под желтой широкополой шляпой поблескивали желтые солнцезащитные очки.
Логан тоже поспешила наружу. Ради поездки в город она надела бейсболку с эмблемой «Сан-Диего Падрес»[119], шорты, тапки-вьетнамки и белую блузку. Стоило ей ступить на раскаленный асфальт, лоб покрылся каплями пота. Щурясь от яркого солнца, Логан пошлепала следом за матерью.
На крытом крылечке хозяйственного магазина по соседству с «Мэри» сидела симпатичная светловолосая девчонка примерно одних с Логан лет. Девчонка хмурилась, глядя в экран смартфона. Довольно резкий, крикливый макияж на ее лице неплохо соответствовал короткому красно-синему платью в цветочек. Подняв голову, девчонка окинула Логан оценивающим взглядом. При виде ее усмешки Логан подумалось, что для поездки в город стоило бы надеть кроссовки и блузку получше, а может быть, даже платье (правда, платье, подходящее по размеру, у нее осталось только одно, и после школы Логан надевала его только раз).
Хайвэй Брайди с Логан перешли под самым носом огромного грузовика с двумя прицепами, везущего бор с рудника. Фура прогрохотала мимо небыстро, но так грузно, что дощатый тротуар, ведущий к кафе, задрожал под ногами. В Бернд-Ок специально поддерживали этакий дух старомодности: фальшивые фасады, дощатые тротуары… Маленький городок, едва дотянувшийся краем до Юго-восточного Калифорнийского хайвэя, понимал: подобную сельскую простоту туристы вполне могут счесть оригинальной.
Слева от входа в кафе висел, истекая струйкой ржавой воды, шумный кондиционер. Справа к доске был прикручен огромный градусник с рекламой апельсиновой шипучки «Саншайн».
Следом за матерью Логан вошла в кафе. После поездки в пикапе со сломанным кондиционером внутри ей показалось едва ли не холодно. Народу (день был воскресным) собралось немало: шахтеры, хозяева магазинов с женами – все дружно уставились на Брайди с Логан, будто бы узнавая в них местных, только не в силах припомнить, кто они такие. Мать Логан, эффектная, привлекательная брюнетка с короткой стрижкой и большими темными глазами, притягивала любопытные взгляды, точно магнит.
Сели они у стойки, так как Брайди не сомневалась, что Логан нравится наблюдать за приготовлением коктейлей (стереотип, устаревший лет этак десять назад).
Повар-мексиканец, выглянув из окошка, окинул их взглядом и указал на бейсболку Логан.
– Эгей, «Падрес»! Ходил, ходил в Сан-Диего на их матчи! Замечательный там стадион.
– «Падрес»! – с улыбкой откликнулась Логан, отсалютовав повару поднятыми кверху большими пальцами.
Шесть раз… шесть раз они с папой ходили в Петко-Парк на матчи этой команды. Нет, болельщиком «Падрес» папа не был, просто любил бейсбол. Может, и до сих пор любит, если жив… После того, как они переехали сюда, поближе к армейской базе Сьерра-Батте, им стало не до матчей высшей лиги. На ферме – правда, не настоящей, не производящей ничего особенного, хотя имелись здесь и дойные коровы, и бык, и несколько племенных кобылиц на развод – кроме них с папой, не было ни души. Там Логан и провела большую часть учебного года, пока папа трудился на базе над каким-то секретным проектом. Безропотно сама готовила себе ужин, безропотно сносила долгие автобусные поездки в куорривильскую среднюю школу, многие мили среди ребят, упорно не желавших с ней разговаривать. Скоротать время помогала разве что Бринда – девчонка с большущим родимым пятном на щеке, и тот веснушчатый парнишка, Эрвин, увлеченно, с придыханием, всю дорогу рассказывавший, как разводит для БФА[120] каких-то японских коров. Ничего парень, только нудный немного.
А потом папа…
«Не надо сегодня о папе, – велела она себе. – День рождения все же. В городе, с мамой. Вот этим голову и займи».
Официанткой в «Толстой Мэри» работала пожилая белая дама: ярко-алая губная помада, ярко-оранжевые волосы, убранные под старомодную кружевную наколку, крутые дуги нарисованных бровей…
– Как поживаешь, милая? – спросила она, выкладывая на стойку блокнотик и улыбаясь Логан.
На ее зубных протезах алели следы помады, карман блузки украшала вышивка: «Лана».
– Окей, – откликнулась Логан, надеясь, что Брайди не придет в голову упомянуть о ее дне рождения.
Официантка перевела взгляд на Брайди.
– Что будем заказывать, мэм?
Брайди сделала заказ за обеих. Старательно все записав, Лана окинула взглядом Брайди и Логан, склонила голову набок и заулыбалась, будто актриса из первых телевизионных комедий.
– Так вы ж, надо думать… Брайди, верно? Гарва Келли жена?
– Да, верно, – сухо подтвердила Брайди, снимая солнечные очки. – Вот только Гарва в живых больше нет.
– Он пропал без вести на поле боя, – негромко, но твердо поправила ее Логан. – За океаном, в Тунисе.
– Военные говорят… – запнувшись, Брайди пожала плечами. – Военные говорят, будто он пропал без вести.
– О, бог ты мой! – ахнула Лана, сдвинув мультяшные брови. – Прости, милая, прости! Но он же… я думала, он служит здесь, исследованиями какими-то занят. А его, выходит, послали за океан воевать?
Брайди поправила перед собою вилку и нож.
– Полевые испытания чего-то там… чего – точно не знаю, – едва уловимо проговорила она.
– Сейчас принесу вам бургеры с картошкой, – сказала Лана, потрепав ее по руке. – И о коктейлях, конечно же, не забуду. Один ванильный, один клубничный.
Ели и пили молча. За едой Логан то и дело украдкой косилась на Брайди.
С того самого дня, как Брайди появилась на ферме, Логан ни разу не назвала ее мамой или хоть матерью. Некогда – амбициозный, подающий надежды юрист, Брайди развелась с папой, когда Логан была еще совсем маленькой. С тех пор она, если не брать в счет подарков, доставляемых под Рождество с какого-то веб-сайта, исчезла из жизни Логан на долгие годы – до самой пропажи отца. Однажды папа просто не вернулся со службы домой. Логан позвонила на базу, там ей пообещали во всем разобраться, а через три дня одиночества на ферме появилась Брайди с какими-то официальными бумагами от военных и сказала, что папа был в командировке за океаном, с задания не вернулся и:
– Я, как твоя мать, обязана о тебе позаботиться, и потому… вот, приехала.
Если по справедливости, она сказала все это так холодно только потому, что Логан разрыдалась, заорала на нее: ей, дескать, нужно позвонить папе, не верит она, будто папа уехал, ни слова не сказав, и сама о себе прекрасно позаботится, а заботы Брайди ей ни к чему.
Однако Брайди осталась на ферме, а папы Логан так и не дождалась.
Два месяца Брайди проработала юрисконсультом с фермы, через интернет. Логан все это время держалась от нее в стороне, а Брайди эпизодически встречалась со средних лет армейским капитаном по имени Майлс Уинн, служившим на той же базе, а иногда – с молодым сержантом, Крисом как-его-там.
Затем им сообщили, что папа официально объявлен пропавшим без вести во время какой-то неназванной военной катастрофы в Северной Африке – вероятно, в столкновении с боевиками Исламского Государства.
Теперь Брайди с Майлсом уже не встречалась – как-то вечером, вернувшись домой, она пробормотала что-то насчет ссоры с ним.
– Следить за мной вздумал. Устроил скандал из-за Криса.
Больше она не сказала ничего, но в ее блузке зияла дырочка: одна из пуговиц была оторвана «с мясом».
Ну что ж, Крис Брайди все равно нравился больше… только давно уже не появлялся. Возможно, отчасти поэтому Брайди в последнее время была так задумчива и молчалива.
Допивая коктейль, Логан мысленно репетировала речь, которую скажет по дороге домой. «Я, – скажет она, – могу жить в Риверсайде, у тети Трейси. Мы переговорили онлайн, и она согласилась взять меня к себе. Здесь оставаться я не хочу, а военным сообщу, как связаться со мной, когда они найдут папу».
Может, Брайди уже наскучило «делать, что полагается»? Может, она согласится ее отпустить?
Когда обе, перейдя хайвэй, вернулись к пикапу, солнце еще жарило вовсю. Забравшись в кабину, они тут же взмокли от пота: внутри оказалось куда жарче, чем снаружи. Раскрыв сумочку, Брайди нахмурилась в поисках ключей.
– Сможем по пути заехать в библиотеку? – спросила Логан.
– В библиотеку? Вряд ли она открыта.
Отыскав ключ, Брайди вставила его в замок зажигания и повернула. Механизм только скорбно, меланхолически щелкнул.
– Вряд ли она закрыта, Брайди. Там кондиционер. Я одну книгу заказывала – может, уже прислали.