Собака, её связь с миром мёртвых и мудростью, приобщение к мудрости через её мясо («собаку съел»).
Заимствованный из финно–угорской мифологии образ утки как творца мира и его отражение в белокаменной резьбе.
Противопоставление сокола и ворона как света (молнии) и тьмы, молодости и старости (смерти), военной силы и мудрости.
Белая лебедь как символ девушки, невесты; лебединые крылья русалок–вил, Девы Обиды в «Слове о полку Игореве».
Малые божества.
Домовой как обобщённый образ умерших предков. Чуры как изображения умерших, их типологическая связь с гермами и Шивой Лингамурти (см. лекции 6 и 17); мольба к предку «чур меня (защити)!». Место обитания домового — печь, подпечье; роль печи как канала между миром живых и иным.
Другие малые божества дома; особенности образа овинника–сварожича. Банник, его связь с навьями, заложными покойниками, т. е. умершими преждевременной, неестественной смертью. Д. К. Зеленин о заложных покойниках и русалках.
Б. А. Рыбаков о символике мироздания в серебряных уборах русских княгинь XII в., о резьбе на фронтоне русской избы.
Б. А. Рыбаков о славянских капищах, их расположении, устройстве и проводимых ритуалах.
Литература:
Баркова А. Л. Верования древних славян // Энциклопедия для детей: Религии мира. Т. I. М., 1996. С. 266 – 278.
Зеленин Д. К. Очерки русской мифологии: Умершие неестественной смертью и русалки. М., 1995.
Клингер В. П. Животное в античном и современном суеверии. Киев, 1911.
Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. М., 1981.
Рыбаков Б. А. Язычество Древней Руси. М., 1987.
Лекция 13. Боги древних славян
Бог подземных вод Ящер.
Изображение в женском уборе двуглавого Ящера — поглотителя солнца; следы человеческих жертвоприношений Ящеру в детских играх. «Болотные городища» — святилища Ящера; особенности его культа. Связь Ящера с заложными покойниками. Типологические параллели к образу Ящера в мировой мифологии. Б. А. Рыбаков об отражении культа Ящера в былине о Садко и новгородских летописях. Капище Перынь и культ Ящера.
Род и рожаницы.
Дискуссия о сущности Рода: от домового до верховного бога. Б. А. Рыбаков о Роде как языческом аналоге Саваофа в поучениях против язычества, как о небесном боге, посылающем дождь и грозу, предшественнике Перуна. Сварог («небесный») и Стрибог («Бог–отец») как аналоги или эпитеты Рода.
Рожаницы: общемифологическая дуальность женских божеств–охранительниц. Рожаницы и оленихи. Слияние рожаничного культа с богородичным. «Трапезы Роду и рожаницам» как праздник урожая. Изображение рожаницы в русской вышивке и кружеве.
Славянские богини.
Пара Лада и Леля в сопоставлении с божественными оленихами и рожаницами. Лада и Леля в сопоставлении с Фригг и Фрейей, Герой и Гебой: богиня–мать покровительствует замужним женщинам, богиня–дочь — девушкам. Общеславянский и балтийский культ Лады. Имя Лады в свадебной терминологии и детских играх, изображающих земледельческие работы и свадьбу. Имя Лели в понятиях, связанных с младенчеством и девичеством; девичий «ляльник».
Различные трактовки образа Макоши—Мокоши: «мать урожая», богиня плодородия — или богиня родников, покровительница ткачества. Макошь как богиня женских рукоделий. Празднование двенадцати пятниц в её честь. Макошь как богиня судьбы.
Морена—Марена—Мара как наследница образа Богини—Матери. Индоевропейский корень Mr/Nr в её имени. Морена как богиня смерти в масленичном ритуале и в былине «Добрыня и Маринка». Морена—Марья Моревна как воплощение жизненных сил земли. Реконструкция мифа о браке Морены и Купалы на летнее солнцестояние.
Боги иранского происхождения.
Дажьбог — «бог жары», воплощение солнечного света, покровитель времени полевых работ. Ритуальные изображения Дажьбога как покровителя посевов. В «Слове о полку Игореве» Дажьбог — покровитель (прародитель?) русского народа. Соответствие Дажьбог—Христос в эпоху двоеверия.
Хорс — «солнце, круг» — подчинённый богу света бог солнечного диска. Отражение культа солнца в масленичной обрядности.
Спутник богов света и плодородия Семаргл — крылатый пёс. Семаргл как охранитель посевов.
Велес: эволюция образа.
Индоевропейский корень «vel/vr» со значением «мёртвый»; этот корень в словах, означающих власть, поэзию, мудрость. Велес как Бог Земли, владыка преисподней, хранитель жизненных благ: от бога–медведя к «скотьему богу», охранителю домашних животных, в земледельческую эпоху — покровителю осенних полевых работ, а также богу богатства и торговли. В «Слове о полку Игореве» Велес — бог певцов. Родственное имени Велеса понятие «волхв». Велес/Волос и волосатость: связь с животными, завивание последних осенних колосьев «Велесу на бородку». Замена Велеса св. Николой.
Боги–воины.
Ярило — воинственный бог весны. Земледельческая и военная атрибутика Ярилы. Амбивалентность бога: покровитель скота и «волчий пастырь». Объединение образов Ярилы и св. Георгия и религиозные реформы Ярослава Мудрого (в крещении Юрия).
Перун как индоевропейский бог грозы. Узость распространения культа. Атрибутика Перуна (дуб, бык, молот и т. д.). «Основной индоевропейский миф»: сторонники и противники гипотезы о бое Перуна с Велесом. Перун и Кий; змееборчество кузнецов.
Збручский идол: отражение славянского пантеона. Расшифровка Б. А. Рыбаковым изображений на идоле.
Языческий пантеон Владимира.
«Повесть временных лет» о богах Владимирова пантеона. Принцип отбора богов (триада Стрибог—Дажьбог—Макошь как бог–отец, бог–сын и богиня–мать: языческое соответствие христианским образам); Перун как воплощение военной мощи Руси — во главе пантеона. Насильственное введение культа Перуна в Новгороде.
Русское двоеверие XI–XII вв.
Постепенное вытеснение христианством языческих богов с переносом на христианских святых черт язычества. Мифология в «Слове о полку Игореве».
Литература
Баркова А. Л. Верования древних славян // Энциклопедия для детей: Религии мира. Т. I. М., 1996.
Иванов В. В., Топоров В. Н. Исследования в области славянских древностей. М., 1974.
Иванов В. В., Топоров В. Н. Мокошь // Мифы народов мира. Энциклопедия. Т.II. М., 1992. С. 169.
Иванов В. В., Топоров В. Н. Славянская мифология // Мифы народов мира. Энциклопедия. Т. II. М., 1992. С. 450–456.
Рыбаков Б. А. Указ. сочинения.
Успенский Б. А. Филологические разыскания в области славянских древностей. М., 1982.
Лекция 14. Былины: стадиальная типология образов
Проблема глубины корней русского эпоса. Степень сохранности архаики в былинах. Несостоятельность точки зрения исторической школы (Вс. Ф. Миллер, Б. А. Рыбаков) на былины как отражение реальных исторических событий. Квазиисторичность былины, былина как «правильная история».
Илья Муромец как архаический герой. Черты архаики в образе Ильи: сила, неуязвимость и т. п., склонность к пьянству, ярость, эротизм; относительная враждебность к Киеву; крестьянское происхождение как знак иномирного. Связь Ильи Муромца и Микулы Селяниновича (преемника некоторых черт Велеса); Микула как герой первого поколения (исполин, возможный супруг богини земли); дочери Микулы — богатырки Василиса (в былине о Ставре) и Настасья (в эпизоде женитьбы Добрыни) как героини первого поколения.
«Илья и Святогор» — былина об инициации. Сиверные, Святые горы как форма иного мира, Святогор — один из хозяев иного мира. Любовная связь Ильи с женой Святогора — мотив брака с хозяйкой иного мира; деструктивный эротизм в связи с инициацией. Тяжесть Ильи для коня Святогора — ср. тяжесть сумочки Микулы для Святогора: Илья как порождение матери–земли равен ей весом. Отсутствие мести Святогора Илье за любовную связь с его женой — возможно, доказательство родства героев (запрет мстить кровному родичу; патрон инициации приходится эпическому герою родственником). Собственно инициация — испытание героев белым каменным гробом (посвящение осложнено мотивом «испытания на воцарение», возможно, перешедшим из сказки). Передача Святогором меча и части силы Илье Муромцу как результат инициации. Другие фрагменты былин о Святогоре. «Женитьба Святогора»: идентичность сюжета встрече Сигурда и Сигрдривы (см. лекцию 11): героиня спит в доспехах/коре, находясь в ограде из щитов/ «гноище» (т. е. обнесённом стеной месте, куда cбрасывали трупы самоубийц и умерших дурной смертью), её будит возлюбленный/муж, разрубив на ней «панцирь». «Встреча Ильи с отцом Святогора»: Святогор приводит «названного брата» (возможно, родного) к слепому сверхсильному старику (ср. слепоту Яги, Вия и др. владык мира смерти), веля протягивать при рукопожатии вместо руки раскалённую палицу (живое противопоставляется мёртвому как горячее холодному), слепой отец эту палицу сильно сжимает. Этот эпизод по своему инициатическому подтексту может быть сопоставлен с аналогичным в центральноазиатских эпосах, где герой, проходя инициацию, должен на вершине мировой горы встретиться со своим иномирным родичем и получить от него силу, оружие, коня.
Приход героя из иного мира в мир людей в былине «Илья Муромец и Соловей—Разбойник». Соловей как страж границы между миром людей и иным, получеловек–получудовище. Трансформация «архаического поединка» в былине. Смягчённая враждебность Ильи к Киеву, типологическая близость к греческим, алтайским и др. мифам о гибельном приводе стража в мир людей. Враждебность Владимира к Илье и эволюция её мотивации: от страха перед иномирным героем до презрения к крестьянину.