удается увлечь его ко двору Родарха. Но Мерлин только что пришел и уже хочет снова уйти в свои леса; царь велит сторожить его и даже связать крепкою цепью. Опечалился Мерлин и умолкнул. Не проговорит ни одного слова, не слышно его смеха.
Как-то к супругу идти по дворцу королеве случилось.
Видя ее, Родарх ликовал, как то подобает,
За руку взял жену и рядом сесть приказал ей,
Обнял ее, к устам с поцелуем прижался устами.
Взгляд на нее обратив между ласк, он заметил случайно,
Что у жены в волосах висит, запутавшись, листик.
Пальцы к ним он поднес и, листик вытащив, бросил
Наземь его, веселясь и с любимой женою играя.
Вещий все это Мерлин увидал — и, нарушив молчанье,
Стал хохотать, на себя обратив все взоры стоявших
Рядом и всех удивив, ибо долго он не смеялся[22].
Он допрашивает его о причинах столь несвоевременного смеха, но Мерлин обещает ответить лишь в том случае, когда его освободят. Царь велит снять с него оковы. Счастлив, что может уйти, королю Мерлин отвечает:
Вот почему я смеялся, Родарх: за то, что ты сделал,
Можно тебя похвалить и за то же винить тебя можно.
Листик вытащил ты, который, сама не заметив,
На волосах принесла королева, и верность явил ей
Большую, чем Ганеида тебе в тот час, как в кустарник
Вышла, где встретил ее любовник и с нею спознался.
Навзничь покуда она, распустивши косы, лежала,
Листик ей к волосам и пристал, а ты его вынул.
Царица, сестра Мерлина, отвращает от себя подозрение, сильно опечалившее царя. Нечего верить безумному, потерявшему рассудок, смешивающему истину с ложью, говорит она и берется доказать это на деле:
Жил тогда при дворе — один из множества — отрок.
Только увидев его, жена хитроумная тотчас
Изобрела, какой победит она брата уловкой.
Отрока тотчас призвав, Ганеида брата спросила,
Чтобы предрек он, какой этот отрок смертью погибнет.
Ей Мерлин отвечал: «Узнай, сестра дорогая:
Этот умрет человек, упав с вершины утеса».
Втайне над этим смеясь, удалиться она приказала
Отроку, с тела совлечь ту, в которой был он, одежду,
Новое платье надеть и подрезать длинные кудри;
После вернуться велит, чтоб его сочли за другого.
Воле послушен ее, он, сменив одежду, вернулся
И перед всеми предстал таким, как она приказала.
Снова брата просить начала королева, промолвив:
«Милой поведай сестре, какой он смертью погибнет».
Ей отвечает Мерлин:
Этот отрок, как возраст наступит,
Примет в беспамятстве смерть, на могучем дубе повиснув.
В третий раз царица:
…тихо она приказала отроку выйти
И воротиться опять, одевшись в женское платье.
Тотчас же отрок ушел и точь-в-точь приказанье исполнил:
Женщиной он вернулся назад и в женской одежде
Встал пред Мерлином, меж тем как сестра спросила лукаво:
«Ну-ка, поведай нам, брат, как погибнет эта девица».
«Эта девица, — сказал он в ответ, — погибнет в потоке»,—
И над ответом таким Родарх стал громко смеяться,
Ибо об отроке был об одном трижды спрошен провидец
И трояко ему предсказал грядущие судьбы.
Он заключает, что и сказанное Мерлином о царице столь же неверно. Так она отвела ему глаза, и ее проступок остается нераскрытым. Мы увидим дальше, что роман лучше воспользуется этим мотивом.
Между тем предсказание Мерлина о троякой смерти мальчика оправдывается. Выросши, он погибает на охоте за оленем, упав с конем с высокой скалы, под которой протекала река; в падении он зацепился ногой за ветви одного дерева, а остальное тело попало в воду.
Так упал, утонул и повис на дереве бедный.
Роман де Борона удерживает тот же троякий род смерти. Старую популярность этого рассказа, привязавшегося к имени Мерлина, доказывает латинская эпиграмма о гермафродите, вероятно, античная, хотя она приписывалась Гильдеберту и даже латинско-итальянскому поэту XIV в. Пульче де Кастоза, с именем которого продолжала печататься в антологии.
Подобное рассказывает и Хуан Руис, епископ Гиты (Hita), о сыне мавританского короля Алакараса, которому пять звездочетов напророчили пять различных смертей, и пророчество исполняется в точности.
Но мы возвратимся к Мерлину стихотворной биографии, который, прежде чем исполнилось предсказанное им о мальчике, снова скрылся в леса. После разных приключений, которые мы опускаем, он во второй раз приведен насильно к сестре, связанный, и по-прежнему невесел и неразговорчив.
Видит Родарх, что Мерлин от радости жизни отрекся,
Что приготовленных яств и отведать он не желает;
Сжалясь, король повелел безумного вывести в город,
Чтоб на торгу средь толпы он прошел и стал веселее,
Новым товарам дивясь, которые там продавались.
С царского выведен был он двора и, только лишь вышел,
Как у дверей увидал слугу в лохмотьях, который
Вход стерег и просил, запинаясь, у мимо идущих,
Подали чтобы ему на покупку новой одежды.
Бросив на нищего взгляд, вещий муж засмеялся внезапно.
Дальше оттуда пошел, на юнца он воззрился, который
Новую обувь держал и еще прикупал к ней заплаты.
Вновь засмеялся Мерлин и дальше идти отказался
Через толпу на торгу, чтоб она на него не глазела.
Родарху он объясняет свое загадочное поведение лишь под условием, чтобы с него были сняты оковы:
Перед дверьми привратник сидел в изношенном платье,
Словно нищий, просил подаянья у мимо идущих,
Чтоб уделили ему хоть немного на новое платье.
Заставка А. Рэкхема к циклу легенд о короле Артуре.
Сам же он сидел между тем на груде зарытых
Тайно монет — богач, чья казна от него же сокрыта.
Я и смеялся над ним; а ты, если землю разроешь,
Много найдешь там монет, сберегаемых долгие годы.
Дальше меня отвели на торг, и там я увидел,
Как сапоги покупал человек и заплаты в придачу,
Чтобы, до дыр износив сапоги, как швы разойдутся,
Их опять починить и вновь пригодными сделать.
Я и над ним посмеялся затем, что несчастный не сможет
Даже надеть сапоги, а не то что пришить к ним заплаты
Те, что в придачу купил: ведь уж он утонул и волнами
Выброшен на берег был…
Все оказывается, как сказал Мерлин; а сам он между тем удаляется, чтобы никогда не возвращаться. Лето он проводит в лесах, зиму в хоромах, которые там соорудила по его просьбе сестра его Ганеида. Там он наблюдает ночное течение звезд, читает в них судьбы народа и царства, поминая время, когда он также пророчествовал Вортигерну, сидя с ним на берегу озера и истолковывая мистическую борьбу драконов. По смерти мужа Ганеида окончательно поселяется с братом в лесной тиши, и вместе с ними мудрый Талиэсин (Telgesinus), с которым Мерлин беседует о космогонии, о стихиях, об ангелах и злых духах, о море и его жителях, об островах, реках и источниках, о птицах, в числе которых Мерлин упоминает дятла, заменившего в народных преданиях удода соломоновской саги. Он не забыл легенды о шамире или разрыв-траве, какая ходила о нем, хотя говорит о том не совсем ясно:
Дятел, строя гнездо, от деревьев отщипывать может
Щепки и палки, каких никому оторвать не под силу;
Стуком при этом своим он всю оглашает округу.
Беседа продолжается с небольшими перерывами до конца, занимая, таким образом, большую часть биографии. Сообщая далее в порядке времени сказания о Мерлине, как они сложились в позднейших романах, я буду пользоваться романом де Борона и его продолжателя и отрывками английского стихотворного пересказа.
Начало этого романтического сказания мы уже сообщили. Рождение Мерлина решено на совете демонов, которые думают обрести в нем единственное средство — снова подчинить своей власти человеческий род, искупленный Спасителем. Мерлин — сын демона, обольстившего невинную девушку, когда, увлеченная гневом, она заснула, позабыв положить на себя знамение креста. Она согрешила бессознательно, ее дух не участвовал в немощи тела; оттого Мерлин, зачатый ею, ускользает из власти злых духов: он лишь наполовину принадлежит аду своим знанием прошлого, которым пошел в отца; но Господь даровал ему еще знание будущего: и тем и другим он служит во благо людям.
Мать его, подозреваемая в прелюбодеянии, осуждена на смерть; но казнь отложена, чтобы дать ей время вскормить ребенка. Мерлин родился таким страшным и волосатым, что на него нельзя было глядеть без страха. По осьмнадцатому месяцу он начинает говорить, оправдывает свою мать перед судьей, который обвиняет ее: «Я хорошо знаю, кто мой отец, но ваша мать лучше знает, кто был вашим отцом, чем моя — кто был моим. Она вдова, а отец ваш еще жив. Если бы вы знали это, вы осудили бы ее первую». Судья наводит справки по указанию мальчика: оказывается, что мать прижила его самого со священником. Тогда он отказывается казнить в матери Мерлина то, что прощает своей, и Мерлин рассказывает ему о тайне своего зачатия.
За этим введением, специально принадлежащим роману, следует известный рассказ о Вортигерне и его магах, о неудачной постройке замка, основание которого необходимо смочить кровью ребенка, рожденного без отца. Маги говорят так потому, что прочли в звездах, что этот ребенок будет причиной их гибели. Первое искание Мерлина послами Вортигерна рассказывается таким образом: «Случилось однажды послам подходить к одному городу большим полем, где играло много детей; между ними был и Мерлин. Ему чудесным образом было известно, что его ищут, и потому, подойдя к сыну