Проблема Бога
Несмотря на политеистический пантеон, основные религии Dark Souls в своем представлении о божественном во многом основаны на христианском богословии [28]. По мнению верующих, сила богов – это непознаваемое провидение, а чудеса – проявление их милости. Восхвалять чудеса – значит восхвалять Бога. Однако, вопреки этим западным философским представлениям, природа божественной силы на самом деле им противоположна. Чудеса не отличны от магии, а являются ее аспектом. Поклоняться богу – значит поклоняться разновидности магии, не более особенной, чем любая другая.
Если признать эту силу божественной, нужно считать столь же священной всю магию, восходящую к Первому Пламени. В целом религии в Dark Souls так и работают, хотя детали меняются в зависимости от политических и социальных условий, в которых практикуется каждая школа магии. Но действительно ли Первое Пламя обладает божественностью?
Хотя Первое Пламя, несомненно, изменило вселенную, оно не создало ее и не заменило того, что было раньше. Камень не исчез, а продолжил существовать в новом контексте. Вселенная движется в определенном направлении, образованном различиями. Теперь есть не просто камень, но камень, либо освещенный огнем, либо скрытый его отсутствием. Естественно, это делает огонь не Творцом, но «перводвигателем» Вселенной [29]. Впрочем, никакой воли в этом движении не было, ведь Пламя не обладает разумом – его даже нельзя однозначно назвать живым, пусть оно и может порождать жизнь. Пламя, может, и является источником причинно-следственных связей, но свойственно ли ему «от-себя-бытие» – спорный вопрос [30]. И, конечно, оно не вечно. Огонь просто не обладает качествами божества, по крайней мере, в иудео-христианском смысле; его можно классифицировать только как явление природы.
Но стоит ли за этим явлением божественная воля? Если определить Бога как разумную всемогущую сущность за пределами реальности, то его в этой вселенной нет. Так называемые боги, которых нам представляют, ограничиваются реальностью как физически, так и магически. А если Бог и существует, доказательств его существования нет ни через наблюдение, ни через откровение: он молчит и позволяет своему творению действовать по собственному усмотрению, не вмешиваясь в ход вещей.
Любые теории о загробной жизни сталкиваются с тем же недостатком доказательств. Хотя в диалогах неоднократно встречаются термины «небеса» и «ад», почти все они внесены в английский перевод локализаторами. Единственное реальное упоминание «ада» в японском тексте звучит из уст Нежити-торговца, да и тот описывает им свою родную страну, где к нему дурно относились[51]. Возможно, он имел это в виду вполне буквально: японское слово «дзигоку» (地獄) означает «земная тюрьма», что может нести совершенно иной смысл в исключительно материальном мире, где нет посмертия для тех, кто страдал при жизни. Кроме этого единичного упоминания «ада», нет свидетельств, что загробные миры существуют – ни как измерения за пределами реальности, ни как понятие в религиозных верованиях. Души остаются в телах своих носителей даже после смерти, пока их кто-нибудь не заберет, что мы неоднократно наблюдаем в игре – хотя теоретически возможно и повторное воплощение души, сходное с реинкарнацией. (Эта идея более полно раскрывается в последующих играх.)
Даже если никакого Творца или загробной жизни нет, Первое Пламя все равно появилось на свет, и вселенная необратимо изменилась благодаря ему. Мы должны принять, что это произошло и что мы можем только предполагать его причину. Действительно ли огонь возник спонтанно, как необъяснимая причуда бесконечного существования вселенной? Или же в недрах земли произошло нечто новое, что никогда не наблюдалось во всей однообразной вечности? Что бы ни произошло на самом деле, оно изменило мир Эры Древних. И если мы не можем пройти назад дальше начала, то лучше двигаться вперед.
В заключение
Общая идея космогонических мифов о сотворении мира – возникновение порядка из хаоса. В Dark Souls мы видим нечто прямо противоположное: хаос возникает из порядка. Как ничто иное этот противоположный традиционному взгляд на сотворение мира объясняет, почему вселенная игры ощущается настолько оригинальной, несмотря на повторение множества более знакомых элементов из других произведений. Это история, в которой порядок существует вопреки хаосу, а не благодаря ему, и все проистекает из этого принципа. Единственное, что здесь по-настоящему неизменно, – неизбежность перемен.
Существа из Каменного века
Каменные звери
В Эру Древних вплоть до самого ее конца никакой жизни не было – изначальные присносущие драконы не были живыми, они просто существовали. Миядзаки касается этой идеи в одном из выпусков Game no Shokutaku, объясняя, что драконы не являются по-настоящему живыми и поэтому не чувствуют боли в нашем понимании. В интервью в «Dark Souls: Иллюстрации» он более подробно раскрывает концепцию драконов в Dark Souls: драконы – «несколько особенные».
В японском оригинале у этих первобытных существ уникальное название, хотя в локализации это не отражено. Подобно тому, как виверны в японской версии называются просто «летающими драконами» (飛竜), драконы, существовавшие до появления самой жизни, именуются «древними драконами» (古竜), что явно указывает на древность этой расы по сравнению с поздними видами. В последующих играх этот термин переводили как «архидраконы» – подобно тому, как «древние деревья» (古木) превратились в «архидеревья», – и в дальнейшем я буду называть их именно так.
В подкасте Миядзаки определяет архидраконов как «наполовину живых существ, наполовину первоэлементы», и в интервью уточняет: архидраконы «наполовину каменные». Это означает, что они действительно обладали жизнью, но не в том смысле, как настоящие живые существа. До сих пор мы обсуждали понятие «жизнь» применительно к душе и связанным с ней явлениям, но в некоторых случаях сценарий игры или сам Миядзаки обозначают словом «живое» биологических существ, обладающих не только душой, проявляющей волю, но и живым телом. «Живым» его делает то, что оно состоит из плоти и крови, а не из неорганической материи. Однако архидраконы принадлежат к той эпохе, когда все было каменным, и потому отличаются от настоящих живых существ. Миядзаки для лучшего понимания приводит в пример персонажа Акуму Сёгуна из сериала Kinnikuman – это живая голова, приращенная к пустым доспехам. По его словам в интервью в «Dark Souls: Иллюстрации», уникальное устройство организма делает их по своей природе «трансцендентальными существами» – разумным камнем, отличным от биологической жизни.
Среди поклонников Dark Souls ведутся споры, каких драконов нужно считать представителями этого первобытного вида, но игра говорит четко: архидраконов было несколько поколений, и то, что какой-то дракон происходит от архидраконов, необязательно исключает его из их рядов. Каламит описывается и как «потомок» старых драконов[52], и как их последний выживший[53], а Миядзаки повторяет, что и другие архидраконы на нашем пути тоже выжили после окончания своей эпохи. Действительно, Домналл называет Каменного Дракона, или, точнее, «каменного архидракона» (石の古竜), из Озера Золы еще одним выжившим драконом[54], хотя в описаниях предметов он также указывается как потомок этой расы[55]. Разверстый Дракон тоже называется просто потомком – не «давним» потомком, как это уточняет локализация[56], – однако Миядзаки все равно упоминает его как одного из архидраконов в интервью в «Dark Souls: Иллюстрации» и Playstation.Blog – той самой записи, где он называет Дракона-нежить мертвым потомком архидраконов.
На самом деле, обсуждая дизайн обоих драконов, гейм-директор утверждает, что Разверстого Дракона и Дракона-нежить ввели в игру, чтобы подчеркнуть: большинство архидраконов мертвы, а те немногие, что выжили, разъедены безумием – точное описание для боссов в игре. Каменный Дракон, правда, явно сохраняет рассудок, но этот персонаж является «секретным», находится в опциональной зоне, которую легко пропустить, и поэтому его можно считать исключением из правил. То же можно сказать и о Каламите, которого добавили позже в дополнении к игре. Вероятно, именно поэтому черного дракона называют последним присносущим, хотя с хронологической точки зрения убить его можно раньше остальных. Вероятно, Разверстый Дракон и Каменный Дракон в ту эпоху, когда мы встречаемся с Каламитом, еще не родились или, по крайней мере, люди их еще не обнаружили, поэтому сценарист так вольно обошелся с формулировкой. (В последующих играх подтверждается, что выживших представителей этого вида еще больше.)
Несмотря на свою аномальную внешность, Сит – тоже архидракон, судя по описанию Большого лунного меча[57]; Миядзаки подтверждает это в интервью в «Dark Souls: Иллюстрации». Таким образом, в игре появляются четыре архидракона. Сравнивая их признаки, мы можем составить таксономию этого вида.
Как минимум, у всех архидраконов есть передние лапы и хотя бы один набор крыльев, но это далеко не самая характерная особенность. Все эти драконы, кроме Сита – явного исключения из правил – обладают каменной чешуей «не-смерти» (不死), что может означать как состояние нежити, так и бессмертие. В сущности, каменные тела делают драконов наполовину принадлежащими к миру неживой природы, не меняющейся со временем, поэтому «Нагой» Сит не называется «присносущим» – точнее, «нетленным» (朽ちぬ), то есть нестареющим, неувядающим со временем. Представители этого вида, если их не трогать, по-видимому, могут жить вечно, но в каком-то смысле они все же способны умереть, как это показала устроенная богами охота на драконов.