[195]. Для сравнения, маска «доброй» матери увеличивает максимальный запас здоровья[196], что отражает роль заботливой матери-кормилицы, а маска «невинного» ребенка увеличивает скорость восстановления выносливости[197] – вполне уместно для полного энергии малыша. Все три личности действуют как слаженная команда, сохраняя при этом свою индивидуальность, как видно в сцене, где маски переглядываются, прежде чем отреагировать на наше вторжение. А вместе маски представляют собой стереотипную семью, хотя вряд ли они действительно состоят в таком родстве. Все Вихри в игре носят один и тот же набор масок, хотя их предыстории наверняка разнятся: не все враги обязаны были при жизни быть настоящей семьей, которая затем воссоединилась в смерти. Тем не менее тот факт, что «жрецам» Повелителя Могил придают облик гармонично устроенной семьи, наводит на мысль, что это и есть идеал некромантов или, в более широком смысле, мертвых в целом.
Эту мысль можно отнести и к их господину, ведь Нито – единственный Повелитель-срединник, у которого нет известных супругов или ныне живущих потомков. Если при жизни этот бог сохранял безбрачие, с его стороны принятие смерти и сосредоточенность на ее распространении среди живых может быть средством справиться с одиночеством. Нито был одинок в несправедливом хаосе жизни, но теперь он и его мертвецы – часть семьи мертвых, где все равны и существуют в гармонии. Слуги Повелителя Могил – «кэндзоку» (眷属): это японское слово означает родственников или домочадцев, а также фамильяров и обращенных слуг вампиров [75]. Это отличает их от Слуг Хаоса, которые обозначаются словом «дзюся» (従者), то есть «слуги, прислужники». Иными словами, Вихри могут отражать извращенную игру бога в семью – и то же применимо к тому, как он окружает себя костями сородичей. Это может даже объяснить бесчисленные скелеты младенцев, лежащие исключительно в пещере перед комнатой босса Нито. Их атаки, как и удары Мечом Повелителя Могил, отравляют токсинами – можно допустить, что Вихри время от времени предлагают своему богу мертвых детей, которых тот мог бы оживить с помощью Души Смерти.
По Вихрям мы можем многое узнать о том, как Повелитель Могил управлял своим царством. Все Вихри держат в руках фонари – проводники магии огня, оставляющие после себя желтые рунные шлейфы. Возможно, это разновидность магии пламени, так как самая высокая защита Вихрей от магии, а после нее – от огня. Вихрь, с которым мы сражаемся как с боссом, также создает иллюзорных клонов и телепортируется с места на место; при этом образуется темная аура, исходящая из некой белой сердцевины. Эти иллюзии могут атаковать игрового персонажа, но до атаки фонари у них не горят – это дополнительно указывает на использование уникальной магии, основанной на свете. Эти волшебные фонари, вероятно, созданы тем же путем, что и Черепа-фонари, которыми пользуются некроманты в катакомбах: в описании Черепа-фонаря говорится, что владения бога пожирают «обычный свет»[198]. Он не только разгоняет тени, но и показывает прямой путь к логову Нито: на полу пещеры на некотором расстоянии друг от друга появляются синие огоньки, показывающие дорогу, – полезно для слуг, которым приходится часто ходить туда и обратно через необычайную тьму.
Чтобы логово Нито окутывала особая тьма, нужна какая-то магия. И эта магия не распространяется дальше открытых областей кладбища, не позволяя свету, проникающему в пещеру извне, освещать территорию кладбища. Чужаки об этом не знают: в заброшенном лагере в самом начале локации есть фонари и костры. Почему Нито не позволяет свету внешнего мира проникать на территорию мертвых? Возможно, потому, что сами мертвые предпочитают темноту. Импровизированное «святилище» на входе в логово Нито украшают четыре факела на шестах, но ни один из них не горит. Иными словами, слуги Повелителя Могил воздвигли своему богу памятник, где отсутствие огня – знак уважения.
Восставшие мертвецы уязвимы для огня, так что, возможно, это прежде всего мера предосторожности, но наведенная с помощью магии тьма побуждает мертвых питать отвращение к свету – стихии, связанной с их полярной противоположностью. Мертвые пребывают в вечном покое вдали от света живых, не вмешиваясь в их дела и рассчитывая на взаимность. О намерении Нито скрыть присутствие мертвых от живых говорит и то, что ворона Снаггли дает Кольцо тумана в обмен на Череп-фонарь. Нито озабочен только распространением смерти и не желает общаться с богами, людьми или кем-либо еще – об этом говорит даже его имя. В интервью в «Dark Souls: Иллюстрации» Миядзаки упоминает, что изменил имя персонажа после отзыва Масанори Варагаи – дизайнера Нито: художник называл старое имя персонажа «грустным». В итоге Миядзаки понравилась аура, исходящая от нового имени. Возможно, это связано с тем, что Nito (ニト) созвучно с niito (ニート), то есть NEET [76]. Кроме того, образ затворника, отгородившегося от остального мира в темной комнате, очень подходит этому богу.
Забвение смерти
Нито занимает в пантеоне странное положение. Слуги Повелителя Могил вторгаются в чужие миры и убивают их обитателей ради награды – это напоминает Темных Духов, которые так же охотятся на других ради человечности. Нито окутывает свои владения тьмой, а его аура смерти, какой ее показывают в игре, черная внутри и белая по краям – такая же, как человечность. Святая магия Анор Лондо противостоит как слугам Тьмы, так и мертвецам, сводя на нет некромантию; это касается даже Талисманов Ллойда. Сила Нито и Тьма имеют схожую природу, возможно, взаимодополняя друг друга как силы следствия. Если представить Разделение в виде спектра, то свет и жизнь ближе к состоянию присутствия огня, а тьма и смерть – к его отсутствию. (В DS2 появляются оружие стихии тьмы и заклинания, полученные из души Нито.) Если жизнь ищет убежища в свете, мертвые находят утешение во тьме. Поэтому святость, получаемая от солнечного света, успешно препятствует воскрешению как одной, так и другой силы.
Это подчеркивает всю странность того, что Нито действует в союзе с богами света и враждует со слугами Тьмы. На одном трупе в Склепе Великанов можно найти необычное кольцо – Кольцо с серебряным змеем. Если попытаться его взять, на игрового персонажа нападут костяные башни Нито: это может говорить о том, что Повелитель Могил и владелец кольца были заклятыми врагами. В его описании упоминается нежить, алчность и змеи – все эти понятия ассоциируются с людьми, близкими к Тьме, – а само кольцо обладает способностью высасывать души. Неужели Нито чувствовал угрозу со стороны людей, надеющихся завладеть душами? На другом трупе в этой же локации находится Резной щит с изображением «злого бога» (邪神), ложного божества. Этим щитом пользовалась шайка язычников в неудачной попытке украсть «силу» Нито – очевидно, Душу Смерти, источник власти над смертью. Хотя эти «язычники», поклоняющиеся Тьме, собирались таким образом убить богов, они вторглись в царство Нито со снаряжением, плохо приспособленным для сражений с мертвыми – вероятно, потому ограбление и провалилось. Более того, они потратили на это «все свои силы». Целеустремленные были люди, даже отчаянные.
Эти язычники хотели ударить богов в их самую уязвимую точку, чего до сих пор не сделал сам Нито, и само время для нападения необычно. Боги перед лицом распространения проклятия нежити вычистили из истории любые «языческие» предметы и сущности вроде Угля Тьмы. У этой группы нет явной связи с известными слугами Тьмы вроде Темных Духов – можно предположить, что это была одна из многих группировок, возникших в ответ на попытки богов их искоренить. Воинов у них определенно было мало, а царство богов само по себе – могучая крепость. Чтобы уничтожить срединников и провозгласить приход новой эры, мятежникам нужно было получить решающее преимущество, которое и обеспечила бы им Душа Смерти Нито.
Однако, несмотря на тесную связь между смертью и Тьмой, язычники не рассматривали Нито как потенциального союзника. Почему? Потому что, судя по всему, Повелитель Могил по-прежнему помогал Гвину.
Инструкции по проведению «тайного» Обряда Возжигания мы получаем от Вихря, который «украл силу» у Повелителя Могил. Иконка этого предмета в меню изображает одинокую фигурку-человечность, скрючившуюся от боли в пламени костра. Мы таким образом приносим человечность в жертву, и пламя становится больше и сильнее. Растут и его целебные свойства, когда тепло костра превращается в Эстус. По сути, в этом обряде мы отдаем пламени частичку Темной Души, чтобы сильнее разжечь костер. Если душа – источник жизни, то уничтожение души связано со смертью, над которой царствует Нито, а тот, имея опыт и создания своей собственной темноты, и ее устранения с помощью света, разработал инструмент, способный изничтожить Тьму внутри человека путем сожжения в пламени. Основной обряд возжигания потухших костров нам известен с самого начала игры, а Белый Путь знает о существовании и второго, тайного обряда, так что Нито, должно быть, поделился знаниями об этой силе с внешним миром – он вместе с церковью разработал и первоначальный обряд, и его тайную улучшенную версию. Можно быть уверенным, что язычники приходили не за этой силой – Талисманы Ллойда все равно сделали бы ее бесполезной.
Неслучайно именно в эпоху угасания огня и распространения нежити боги рука об руку создали костры из костей нежити, и возжечь их можно с помощью жертвования частиц Темной Души; и неслучайно именно тогда еретики попытались отнять у Нито его силу. Бог смерти, который после окончания охоты на драконов практически не вмешивался в дела Верхнего мира, неожиданно возобновил сотрудничество с Гвином, помогая регулировать численность нежити и тем самым распространять огонь. Вполне естественно, что те, кто поклонялся Тьме, сочли его врагом. И хотя Нито успешно расправился с шайкой грабителей, почему он вообще решил выбрать сторону в этом конфликте? Возможно, ему