гда наконец-то наступили времена людей, большая их часть об этом и не подозревала: щедрые боги света внушили им, что Тьмы следует бояться. Как объясняет Кааc, ни один человек не стал наследником пигмеев – правителя Эры Тьмы так и не появилось. Если Повелитель-пигмей и разгадал замыслы Гвина, видимо, было уже слишком поздно, чтобы им воспрепятствовать. Возможно, пигмей умер, так и не узнав, что его планы пошли прахом.
Вдаль и вширь
Последствия влияния богов на раннюю человеческую культуру видны до сих пор. В человеческих королевствах символом власти монарха является корона, что демонстрируют Четыре короля и, в меньшей степени, Заря Олачиля. Из трех Повелителей-срединников такой символ власти носит только Гвин. Длинные острия его короны напоминают солнечные лучи, как и подобает Владыке Солнечного Света. По сути, люди унаследовали свой символ от Анор Лондо (в DS3 даже можно увидеть статую Гвина, который возлагает на голову пигмея похожую корону). Тот же принцип применим и к распространившейся по человеческим королевствам концепции рыцарства и, шире, феодальной иерархии, как в случае с Балдером – древним королевством, где рыцари пользовались особым почетом; даже легендарный правитель Балдера был известен как «Король-рыцарь»[262].
И все же мнимая свобода, дарованная богами, позволила людям развиваться как независимому народу. Это люди придумали арбалет, что говорит об их духе изобретательства – другие расы до сих пор полагаются на традиционный лук. В Балдере также создали пластинчатые железные доспехи и кольцо, заряженное «священной защитой» железа, то есть упор делался на защиту от физических атак – это обыденные, немагические качества, к которым людей могла подтолкнуть физическая весомость Тьмы. Подобную изобретательность можно наблюдать и в Новом Лондо, и в Асторе. У жителей Зены меж тем «старое лицо» (古顔), и сама эта страна названа «исторической»[263]. Единственный выходец оттуда, которого мы встречаем, говорит на уникальном диалекте – значит, Зена еще древнее и изолированнее, чем Балдер. Древние черты ее жителей отмечены морщинами – в их культуре старческая наружность стала символом мудрости. Пусть люди и забыли свои истоки, но внутри все равно остаются мыслящим видом.
В то же время мир Dark Souls существует в условиях вечного феодализма, что в какой-то степени может быть следствием божественного влияния. Очевидно, что люди с трудом добывают сельским хозяйством достаточно еды, чтобы прокормить население своих стран, потому повсюду ценятся благословения и дары богов наподобие Гвиневер. Мы никогда не посещали дельту реки Пяти Пальцев, но легко представить, почему тамошние крестьяне[264], получая в обмен на почитание богов предметы первой необходимости и даже роскоши, стали зависимыми от огня. Возможно, такой обмен достаточно затормозил развитие человечества, чтобы сковать его тисками статичной феодальной системы.
Впрочем, все эти народы развивались на разумном расстоянии от цивилизации богов в Лордране. Области вроде Катарины предположительно граничат с Лордраном напрямую, но ничто не указывает на то, что миграция людей на этом и закончилась. «Восток» – страна настолько далекая от Лордрана, что Шива, выходец оттуда, даже не удосужился поделиться с игроком ее названием, – это земля с совершенно другой культурой, породившая такие необычные вещи, как катаны, самураев, ниндзя и хакама. Все это делает ее в мире Dark Souls, в целом вдохновленном западным фэнтези, очевидным аналогом Японии – точнее, Японии XVII века, раннего периода Эдо, судя по тому, как отделано Кольцо из восточного дерева[265]. Привела ли эта географическая отдаленность к разнице в вероисповедании? Белому Пути не удалось объединить религиозные практики даже географически близких к Лордрану народов – насколько изменились эти практики на дальнем Востоке? Поклоняются ли его жители тому же пантеону богов или изобрели собственные мифологические фигуры и собственные верования?
На примере восточного народа видно, каких успехов добились боги в искоренении Тьмы из коллективной памяти людей. Перед лицом повседневных трудностей они обращались за помощью к богам, но все равно исследовали просторы Верхнего мира, уходя все дальше и дальше от своих корней. Мы не знаем, сколько стран возвысилось, пало или кануло в Лету, но в итоге люди благодаря своей трудолюбивой натуре стали самой многочисленной из всех двуногих рас. И боги Анор Лондо, казалось, всегда были рядом, поддерживая людей и поощряя их. Старые традиции, отодвинутые на второй план, со временем превратились в нечто тайное, языческое.
В мире, где главенствующей религией стало поклонение пантеону богов Анор Лондо, вера в «тайное» оказалась своего рода языческой ересью. Эта форма Тьмы, как правило, основывается на вере, а не на разуме, и это показывает, как далеко даже исповедующие «тайное» еретики ушли от памяти своих предков. Людей, сохранивших память о происхождении человеческой расы, стало так мало, что их воспоминания исказились, превратившись в совершенно чуждые практики и системы верований. Это лучше всего показывает Резной щит, заряженный стихией тайны и украшенный ликом ложного бога. В дальнем углу Ядовитого болота мы находим Жертвенный клинок на останках какого-то бедолаги, которого пожирают местные гигантские пиявки. Можно предположить, что Жертвенный клинок, несущий в себе «зловещую» тайную силу, был орудием примитивных варваров, исповедовавших свою языческую веру в глуши за пределами цивилизации.
Все еще существующие очаги поклонения Тьме в глазах современной цивилизации воспринимаются как что-то примитивное, древнее и непросвещенное: это язычники, к которым общество относится с подозрением и страхом. На далеких окраинах сохранились искаженные фрагменты древнего наследия, но к ним никто не присматривается как следует. Только когда на сцене мировой истории появилась нежить, на языческие племена обратили внимание, причем по совершенно неправильным причинам.
Вы, бессмертные
Проклятие нежити проявляется в виде «темного кольца», проступающего на теле после смерти, как показывает нам вступительный ролик. Хотя в английской версии игры рассказчик утверждает, что носители проклятия ходят «среди живых», в японском тексте речь идет только о «людях»: проклятие поражает исключительно людей. Это кольцо прозвали «Знаком Тьмы» (闇の印) в ответ на распространение Тьмы среди людей, и оно казалось случайным и неизбирательным. В нежить превращаются персонажи самого разного происхождения и нравов, и, как считает сама нежить вроде Лаврентия, превращение человека в нежить – просто воля случая: то ли удача, то ли невезение. Нежитью становится не каждый, кто родился после того, как Знак Тьмы начал распространяться среди людей, а лишь немногие, и проклятие приходит к ним неожиданно, без всякого предупреждения.
Пораженные проклятием мертвые возвращаются к жизни – они бессмертны и даже не стареют. В домах Города Нежити немало кухонных принадлежностей и столовой посуды – значит, его жители по-прежнему едят и пьют, хотя и без этого они, скорее всего, не умерли бы. Под городом есть канализация, из обитателей Чумного города выпадают Навозные пироги – все говорит о том, что нежить и испражняется, как живые люди. Вполне вероятно, они даже могут размножаться. Каждая женщина-призрак из Нового Лондо носит «труп» своего ребенка, а значит, они, будучи нежитью, были родителями, вероятно, живых детей. А еще нежить может заразиться болезнями. Нежить во многом остается людьми, но за бессмертие приходится платить.
В японском тексте термину «Полые» соответствует слово «модзя» (亡者), дословно означающее «мертвые». Это слово немного отличается по смыслу от более распространенного термина «сися» (死者), которым обозначаются покойники вообще. Его смысл восходит к значению иероглифа «мо» (亡), который имеет более абстрактные коннотации применительно к смерти, чем физическая смерть «си» (死): «исчезать», «отсутствовать». Как показывает «полый» даже с виду иероглиф, Полые мертвы не физически, а психически и духовно. В буддизме термин «модзя» обозначает души мертвых, которые сбились с пути к нирване и потому не могут упокоиться с миром [97].
Схожим образом Полые переходят в состояние нескончаемого безумия, ведут себя неадекватно и неестественно. Человека, которого мы знали и с которым общались, больше нет – вместо разумной личности осталась лишь пустая оболочка. Умственное вырождение сопровождается и быстрой деградацией тела: оно увядает и ссыхается, а затем окончательно разлагается, как труп. Оба нежити-торговца уже превратились в ходячие трупы, оба уже начинают проявлять признаки безумия. Каждый уникальный неигровой персонаж, превратившийся в Полого, становится нехарактерно враждебным.
В этом, похоже, напрямую виноват Знак Тьмы. Темная Душа по своей природе пожирает другие души, и вырастающая из человечности Тьма делает то же самое. Как поясняет зловещее описание Красивого черепа, Полые, став жертвами голодной Тьмы, сами охотятся за душами – даже мы теряем собранные души после смерти и подвергаемся опустошению[266], хотя нам в рамках геймплея дается возможность вернуть потерянное. По мере того, как жертва проклятия лишается душ, ее бессмертное тело теряет жизненную силу, и из области сердца прорастают испещренные прожилками корни – хотя это происходит и не всегда, как видно на примере «огромных Полых» (巨漢亡者) из Чумного города и других. Поскольку сердце – вместилище души, эти корни, скорее всего, являются результатом способности Тьмы к самогенерации, показывая, как она проникает всюду, чем сильнее становится. У Четырех королей, испорченных Бездной, тело также изменено исходящими из области сердца наростами. Психическое разложение сопровождает физическое, вызванное жаждой новых душ, что объясняет агрессивное поведение Полых.