ми, проклятие должно исходить из какого-то внешнего источника, воздействующего на все человечество. Это сильное заявление, но оно становится более вероятным, если вспомнить о принципах опустошения.
Взглянем на души, которые мы находим на опустошенных трупах. Истинная душа человека – это Тьма, но на трупах лежат простые белые души, не принадлежащие ни к какой стихии. В течение жизни человека они могут увеличиваться в размерах или менять свои свойства, но никогда не вбирают в себя человечность. Это душа, в которой развиваются наши память, сознание и личность. Однако это ложное «я» – воля, выращенная из силы Разделения, которую мы приобретаем без участия нашей человеческой сущности.
В конечном счете нежить сходит с ума, поскольку расцветающая Тьма человечности пожирает эти белые души. Но человечность – это истинная душа человека, поэтому тело Полого остается одушевленным и сохраняет источник своей «самости». Не все Полые сохраняют рассудок, потому что их хищные темные души – фактически их истинное «я» – пожирают белые, в которых запечатлены их воспоминания и сознание. Как получилось, что мы носим в себе сразу две души, одна из которых, более первобытная, отделена от нашего «я»? Не может же человечность сама разделить себя на части, чтобы потом превращать человеческое существо в безумного зверя. Здесь должна действовать какая-то другая сила.
Эта сила – «оковы богов». Каас упоминает об освобождении от них в связи с обучением нас Вампиризму, чтобы мы могли «продолжать оставаться людьми, будучи нежитью», – проще говоря, сохранять свое «я» и здравый рассудок. Каас возлагает вину за худшие качества Полых на богов, и поэтому мы должны забирать жизнь у других, чтобы исправить ситуацию. Как говорилось в этой книге ранее, оковы были наложены на людей в самом начале их отношений со срединниками, чтобы каждое следующее поколение людей наследовало эти ограничения по мере распространения человеческой расы по всему миру.
Что такое подавление души, если не проклятие? Разве проклятая душа не лишится возможности быть источником памяти и личности человека? И не будет ли эта Темная Душа, лишенная личности, разрушать оковы по мере угасания силы огня, выпуская на волю примитивное животное, которое повинуется исключительно инстинктам?
Еще одно доказательство – единственный знак, которым проклятие показывает себя на людях. Знак Тьмы называется «темным кольцом», но на деле мы видим темную дыру, окруженную кольцом огня. При чем тут огонь, если проклятие вызывает Тьма? Мы знаем, что боги – огненные существа и что они связаны с кольцами. Вспомним белые «нимбы» Белого Пути и похожее кольцо оранжевого света, которое появляется после победы над Железным Големом и дает сигнал демонам-летучим мышам отвезти нас в Анор Лондо. Боги – единственные, у кого были и знания, и ресурсы, чтобы сотворить такой знак. Можно предположить, что они использовали силу огня для подавления человечности в самом начале своего союза с пигмеями. Эти оковы проявляют себя в виде кольца, когда черный призрак человечности после смерти тела пытается из них вырваться. В итоге разрушается человеческий разум – теряется то, что позволяло воспользоваться преимуществами состоянии нежити. Это не более чем случайное последствие конструкции оков. (В DS3 уже прямым текстом говорится, что боги причастны к наложению «печати» огня [100].)
Если огненное кольцо, окружающее Тьму, – это и есть оковы богов, то оно должно оградить Тьму внутри человека от остального тела. Что же происходит, когда Тьма вырывается из «печати огня» и начинает пожирать обычную душу? Наши «я» уходят на съедение, поглощаются другой душой, в которой нет места нашей воле – отсюда и безумие. Человечность пожирает нас до тех пор, пока тело не превратится в пустую оболочку, управляемую дикой Темной душой.
Однако это огненное кольцо не мешает нам владеть магией Тьмы, так что же вызывало у богов такой страх перед человечностью? В человеческом теле есть что-то странное. Хотя именно по человеческой внешности мы узнаем друг друга как людей, она для нас не уникальна. Все срединники, с которыми мы сталкиваемся, имеют те же физические черты, хотя обе расы заметно отличаются от великанов. Единственный способ отличить людей от срединников – разница в росте, а у Дочерей Хаоса даже и этой разницы нет. Но, несмотря на это удивительное сходство, жизнь срединников потенциально длится тысячелетиями, в то время как человек живет максимум столетие. Столь же долговечны и великаны, и даже такие животные, как Альвина и Сиф, живут бесконечно дольше людей. Почему так?
Пигмеи во вступительном ролике выглядят тощими, хилыми, лысыми – совсем не похожими на своих потомков. Возможно, это просто недоедание в эпоху, предшествующую цивилизации, но они похожи на Полых. Внешность Полых напрямую связана с бурным ростом Тьмы, в то время как человеческая внешность сохраняется лишь до тех пор, пока огонь сдерживает Тьму. Если Тьма – исконное состояние человека, не будет ли то же справедливо и для вида человеческого тела – старческого, изможденного? Раз так, это может объяснить, почему морщинистые лица и седые волосы характерны для жителей «исторической» Зены – это сохранившиеся черты их предков-пигмеев. С другой стороны, разве качества, приобретаемые в результате освобождения Тьмы, не свойственны истинной сущности человечества? А нежить, Полая или не Полая, – это, несомненно, нестареющие бессмертные. Короче говоря, люди были не просто похожи на другие формы жизни – они превосходили их.
Темная Душа подарила пигмеям вечность, позволив им превзойти даже срединников. В ответ на это срединники наложили на людей самое страшное проклятие – время. Подумаем о последствиях. В нашем мире ограниченная продолжительность жизни – неотъемлемая часть человеческого бытия. Жизнь – это нескончаемая борьба с реальностью, а время – это реальность, которая неизбежно ограничивает наше развитие. Имей люди бесконечное время, они получили бы огромное преимущество перед конкурирующими видами.
Конечно, Гвин боялся человечества. Люди угрожали его будущему господству. Боги использовали огонь, чтобы ограничить силы человека, а значит, и его время на земле, так что большинство людей едва успевают войти в возраст, когда могут позаботиться о себе и породить, как за ними приходит смерть. Такая короткая продолжительность жизни затрудняет получение и сохранение знаний, рост и развитие общества. С другой стороны, короткоживущих существ легче ввести в заблуждение и манипулировать ими. Огненные оковы сыграли ключевую роль в ограничении развития людей, но даже они не смогли предотвратить неизбежное угасания огня. Хотя боги обвиняют людей в грехах, вызвавших Тьму, вся эта история – ложь. Наше наследие требует освобождения от оков, но разрушает наши тела и разумы, не сумев вырваться. В этом и заключается ирония: несмотря на всю панику и хаос, которые вызвало внезапное появление Знаков Тьмы по всему миру, боги навлекли это проклятие на себя сами. Они виноваты лишь в собственной гордыне и недостатке прозорливости, в том, что не понимали, что не могут вечно сдерживать Тьму огнем. Им просто повезло, что оковы сделали Тьму врагом человеческого разума.
Именно поэтому богам не удалось избавить человечество от проклятия. Даже выяснив его причину, они не могли избавиться от нежити, не сняв оковы с возможности людей расти и развиваться. Они потратили бесчисленное количество поколений, промывая людям мозги, чтобы оно забыло свою историю и происхождение, настолько, что люди воспринимали возвращение к своей изначальной форме как ужасающую тайну. У срединников на тот момент не было иного выхода, кроме как примириться с проклятием и приспособиться. Людей убедили в том, что они не имеют ничего общего с Тьмой и не хотят иметь; бесчисленные герои-нежить пожертвовали собой в попытках возжечь пламя и снять проклятие нежити; тех, кто еще помнит истину, осталось совсем мало, и еще меньше из них испытывают хоть какие-то угрызения совести. Пигмеи стали просто очередной цивилизацией, которую боги разгромили во имя собственной империи, и обе расы по сей день страдают из-за того, что пошли и продолжают идти наперекор логике мироздания.
В заключение
В японском фэнтези, пожалуй, не найти более частого мотива, чем конфликт человека с «богом» или схожей с божеством сущностью [101]. С нарративной точки зрения это проявление более глубокой психологической идеи: человек ведет постоянную борьбу с внешними силами. Мы скованы неравным статус-кво и отчаянно стремимся освободиться от этих оков. Если эти силы не такого рода, что без них невозможно само существование, есть надежда на восстание. Но стать хозяином собственной судьбы все равно нелегко, и человек, бросая вызов богу, идет на крайний риск. И если считать Dark Souls каким-то тому подтверждением, эта непокорность – наша истинная природа.
Безумный чародей
Все средства хороши
Сит родился после появления Первого Пламени. Для Эры Древних была характерна каменная однородность всего и вся, утраченная с появлением огня, потому невозможно, чтобы этот дракон существовал прежде пламени. Хотя, согласно многочисленным описаниям предметов, Сит – архидракон, его физиология едва соответствует признакам этих существ. Вместо задних лап у него шерстистые щупальца, такой же хвост, крылья скорее как у насекомых, а вместо чешуйчатой шкуры – мягкая бледная кожа. Бледный дракон, не имеющий каменной чешуи бессмертия, лишен признаков каменной стихии, которая присуща даже дальним родственникам драконов вроде виверн – это позволяет отнести его рождение ко временам после Разделения, давшего толчок эволюции архидраконов. Появление жизни заставило расу меняться и мутировать во всех мыслимых направлениях, в итоге породив архидракона без чешуи.
Тем не менее Сит даже по этим меркам отличается от сородичей. Нередко его справедливо называют альбиносом. После Разделения бледный дракон проиграл в генетическую лотерею – у него не осталось ничего из того, что принципиально отличало его биологический вид от других существ. Белый дракон был не просто отклонением от нормы, но уникально уязвимым. Присущие драконам каменные тела защищены от вреда и смерти. Сит может жить очень долго, но этого архидракона ни разу не называли присносущим. Он мог стареть, мог истечь кровью, и он осознавал этот факт. Мысль о собственной смертности – нечто непостижимое для других архидраконов, не говоря уже о чувстве неполноценности, возникшем у Сита. Как он мог стоять рядом с бессмертными сородичами и не чувствовать себя жалким? Он даже внешне больше напоминал жуков, слизней и других ничтожных существ.