Одним словом, бледный дракон добился больших успехов в своих исследованиях, прежде чем сошел с ума, – он вполне заслужил место в легендах, о которых говорят волшебники вроде Логана и Григгса. Однако мало что из его творений можно увидеть за пределами Анор Лондо или хотя бы за пределами Архивов. Кристальное оружие даже не стало основным оружием Анор Лондо, хотя Сит и поделился своей технологией кристаллизации с королевским кузнецом. Это оружие мощное, но ломкое, что делает его непригодным для длительного использования. Это было вполне приемлемо для Сита, который создавал кристальные инструменты только для личного пользования, но сам факт такого обмена идеями наводит на мысль, что боги хотя бы раз приглядывались к плодам трудов дракона. Как бы то ни было, только после того, как бледному дракону удалось применить кристаллизацию к неодушевленным предметам и подтвердить свои теории, он перешел к следующему шагу: экспериментам на живых существах.
Кристальная пещера
Одержим и очень опасен
Конечная цель Сита – применить свои исследования на самом себе, поэтому ему неизбежно потребовались бы обширные испытания на живых существах, прежде чем рисковать самим собой. Для этого нужны подопытные. Первые намеки на этот шаг мы видим в кристаллизованном Рыцарском щите. Описание этого щита сообщает, что им владел рыцарь из старинного дворянского рода[304], а поскольку такой же щит носит Петрус, а еще один можно найти на трупе рыцаря Балдера, можно предположить, что его владелец – человек. Проще говоря, Сит, скорее всего, похитил прибывшего в Анор Лондо рыцаря и проводил над ним эксперименты, в том числе и над его снаряжением. Жертва вряд ли была нежитью, похищенной в более поздние времена, потому что бледный дракон хранит щит в мимике, как и зачарованный фальшион. Щит не представляет для него особой угрозы, потому Сит, должно быть, пытался его спрятать – непохоже на поведение того, кто приобрел безобидный предмет невинным путем. Если бы Сит присвоил щит уже после того, как впал в безумие, причин прятать его не было бы: в Анор Лондо уже наслышаны о бесчинствах дракона, как можно узнать от Рыцаря Клинков[305]. Возможно, похищение было единичной выходкой посреди более удобоваримых исследований, но оно явно предвещает дальнейшее развитие одержимости Сита.
Рыцарь Клинков ставит знак равенства между безумием Сита и превращением Архивов в тюрьму для его жутких экспериментов, поэтому можно предположить, что Сит пересек грань сумасшествия, именно когда решил применить свои принципы к живым подопытным в более широком масштабе. Описания ключей к Архивной Башне, если рассматривать их вместе, подтверждают эту гипотезу. Изначально Башня была просто очередным крылом библиотеки, и для входа до сих пор используется ключ из тех времен[306]. Судя по обломкам и полуразрушенной конструкции в центре, в ней было подобие лифта, облегчавшего доступ к огромному собранию книг – что-то вроде вращающихся лестниц в главном здании Архивов. Однако Сит неожиданно приказал слугам-змеелюдям превратить Башню в тюрьму и самим стать тюремщиками[307]. Это подтверждается тем, что другие ключи заметно отличаются от ключа от входа в Башню, а их описания указывают, что они были созданы позднее, в процессе переделки башни в тюрьму.
Описание Дополнительного ключа от тюрьмы в Архивах сообщает, что змеелюди создали ключи, которые открывают только определенные камеры, без какой-либо системы[308], и даже планировка Башни не имеет смысла. И то и другое – очевидные факты: двигаясь по винтовой лестнице, мы видим множество клеток, до которых просто невозможно добраться. Возможно, центральная конструкция когда-то позволяла туда попасть, но небрежность устройства Башни наводит на мысль, что змеелюди либо не удосужились подумать, как спланировать эту тюрьму, либо у них не было на это времени. Башня была переделана в спешке, по неожиданному приказу бога, который, видимо, даже не уточнил, какой будет ее максимальная вместимость, а потому тюремщики просто достраивали новые камеры с совершенно новыми ключами каждый раз, когда это требовалось. Это попросту небрежная работа, даже если не задумываться, что какой-нибудь пиромант мог сжечь все клетки, переходящие прямо в книжные полки. Такая небрежность наводит на мысль, что Сит рвался работать как можно быстрее. Возможно, он боялся, что его темные махинации раскроют, а может, просто был так увлечен, что не терпел промедления.
Как бы то ни было, он похитил всех святых женщин своей жены и заключил их в большую камеру в нижней части башни. Там он начал проводить эксперименты над людьми, и в результате все они превратились в медуз. В японской версии эти существа называются «сциллы» (スキュラ) – уместная отсылка к женщине-монстру из греческой мифологии [107]. Однако Сит, конечно, не мог считать эти «отродья» (落し子) идеальным исходом своих экспериментов. Чешуйчатые чудовища могут стрелять водой, подобно гидре, но каменной драконьей чешуи у них нет, зато есть человечность – напоминание о прежних телах. По природе они ближе к змеелюдям. Тот факт, что Сит повторял процесс превращения со всеми пленницами, прежде чем окончательно сдаться, говорит не только о разочаровании из-за неудачи, но и о тупике в его исследованиях.
Две медузы, которые остаются у дальней стенки клетки, скорее всего, были первыми испытуемыми – последующие жертвы экспериментов потеряли даже личности и стали не лучше диких зверей. В результате их загнали в клетку рядом с их первоначальной тюрьмой и использовали по новому назначению. Когда мы покидаем свою камеру в архиве, змеелюди заводят своеобразную сирену, которая возбуждает более хищных медуз и гонит их вверх, к нам. Охранники убегают по лестницам и оказываются вне досягаемости, не предпринимая попыток напасть, что наводит на мысль, что эти медузы – не дрессированные сторожевые псы, а дикие хищники, нападающие на всех без разбора. Если выключить сирену, они успокаиваются и возвращаются в свое «логово», демонстрируя, что их цель – просто найти источник шума и покончить с ним. Такое примитивное поведение наглядно показывает, насколько жалкими оказались эти жертвы экспериментов. Можно только представить себе ярость Сита.
Архивы Герцога
Это, вероятно, значительно отбросило его исследования назад, так как позже из заключенных стали делать кристальных Полых[309], и мы находим множество этих существ за пределами тюрьмы. Ситу явно нужно было отработать свою магию на кристаллическом уровне, а значит, ему требовалось больше подопытных для кристаллизации. Поэтому он поручил слугам собрать больше жертв. Описание Шестиглазого шлема медиума часто неверно истолковывается как утверждение о том, что Сит слеп, но в японском описании сказано лишь, что проповедники восполняют собой «то, чего Сит не может видеть»[310]. Аналогичным образом описание их одеяний – Курток медиумов – говорит, что медиумы «замещают конечности Сита, который сам не может никуда пойти» – явная ложь, если воспринимать ее буквально. Вместе эти утверждения напоминают фразу «глаза и уши» и указывают, что медиумы действуют лишь как агенты Сита, поскольку он не может покинуть архив в разгар исследований. Его органы чувств не искалечены – просто заняты другими делами. Особо уникальные пленники, схваченные медиумами, в итоге оказываются в самой первой камере тюрьмы – это, в частности, Логан и как минимум одна Хранительница Огня, судя по душе на женском трупе за мудрецом.
Вероятно, Сит занялся этим тогда же, когда Анор Лондо погрузился в хаос и был впоследствии покинут. Вряд ли Гвин, который вступил в решающий конфликт с Изалитом незадолго до того, как возжег Первое Пламя, стал бы игнорировать обезумевшего герцога, превратившего библиотеку богов в тюрьму – особенно если тот покусился на фрейлин королевской дочери. Это справедливо для любого периода, когда в королевской столице был монарх на троне и армия, способная справиться с внутренними угрозами. Бледный дракон не мог скрыть от жены исчезновение ее фрейлин, и в конце концов правда была раскрыта, поскольку Рыцарь Клинков знает обстоятельства дела во всех деталях. Таким образом, к тому времени, когда злодеяния Сита были преданы огласке, Гвина в столице уже не было – наступил период упадка богов. А как мы уже установили, боги ушли из Анор Лондо менее двухсот лет назад.
В этом свете реакция Анор Лондо на поведение Сита вполне логична. По обе стороны от статуи Смоуга на пути к Архивам стоят два сундука: в одном лежит мерцающий титанит, а другой – мимик, охраняющий кристальную алебарду. В какой-то момент правительство явно хотело, чтобы исследования Сита, особенно оружие, были под надежной охраной, что резко контрастирует с теми временами, когда Кузнец-Великан по-дружески учился у Герцога. Кроме того, близость предметов к библиотеке наводит на мысль, что их изъяли из Архива и на скорую руку положили на хранение тут же на месте. Предположительно, у входа произошел некий конфликт или небольшая стычка. Однако единственные ответные меры на данный момент – это магический барьер и несколько стражей-великанов в качестве часовых. Эти действия направлены на сдерживание, а не на устранение угрозы, и если Анор Лондо не хватало решительного руководства и рыцарей, последовавших за Гвином в Горнило, то такой ответ вполне разумен. Более того, этот инцидент мог поспособствовать окончательному решению богов покинуть город. Ситу уже никто не мешал, и он беспрепятственно продолжал свои эксперименты.
Хотя дракон, несомненно, безумен, нельзя считать причиной этого безумия его эксперименты над людьми, как утверждает Рыцарь Клинков. Действия Сита слишком размеренны и расчетливы, чтобы считать их полностью иррациональными, а эксперименты на живых подопытных были неизбежны во имя безопасности исследования. Деятельность Сита ужасна, но это вопрос этики, а не рациональности, поэтому поначалу он скрывал свидетельства своих пока что единичных преступлений. Только после того, как дракон перестал даже притворяться, «порядочные» люди, неспособные понять исключительно эгоистичное мировоззрение Сита, стали называть его безумцем. На самом же деле его полное пренебрежение даже видимостью нравственности – лишь побочное следствие реальной и более болезненной проблемы.