В нарисованном мире есть старая церковь и скамьи на открытом воздухе, обращенные к возвышению – здесь проводились какие-то богослужения. Но это не просто какая-то церковь на удаленной от цивилизации горе. За возвышением находится пристройка, используемая в качестве склада[315], которая, в свою очередь, соединяется с открытой кузницей, если судить по инструментам, окружающим «труп» кузнеца. Эта зона соединяется с другим концом комплекса, где, судя по количеству столов и стульев, находились жилые и обеденные помещения. Между двумя зданиями располагается внушительная башня с двухуровневым мостом, ведущим к еще одной башне в дальней части нарисованного мира. А внутренний двор, примыкающий к открытой площадке для богослужений, служит к тому же и кладбищем. Похоже, что этот молитвенный дом был также монастырем, и не только.
Главный двор и прилегающий к нему склон уставлены большими каменными клетками – буквально тюремные камеры. В нарисованном мире можно найти Лекарство от яиц, и его описание напоминает, что где угодно найдется причина простить нарушение запрета. Картина, очевидно, служит местом, где заперты «нарушения запретов», которым в противном случае не дали бы существовать – фактически, это тюрьма. И надзирала в ней богиня греха Велка.
Мы находим среди трупов на картине одеяния и рапиры священников Велки – значит, ее слуги присутствовали в церкви. На самом деле этих исповедников называют «тюремными капелланами» (教戒師) – это подразумевает, что священники размещались в каком-то исправительном учреждении, где отвечали за духовное окормление заключенных. Судя по их маскам, духовники были отделены от мирян[316]; они беспристрастные представители богини, прощающей грехи. Однако их рапиры также имеют символическое значение[317]: по их описанию можно предположить, что эти искусные фехтовальщики выполняли роль тюремщиков и в случае необходимости наказывали заключенных. Помимо оружия и одежды, дающей защиту от «любой» магии[318], на картине также можно найти «Обет молчания» – тайный магический обряд, которому Велка обучает как чуду[319]. Все это полезно для работы с самыми разными заключенными, владеющими различными школами магии в равной степени. Мы даже можем найти Жертвенное кольцо, позволяющее избежать смерти, которое создала именно Велка.
Все это характеризует Ариамис как тюрьму, управляемую богиней греха, и ее влияние прослеживается во всей локации. Демон-ворона на самом деле «человек-ворон Велки» (ベルカの鴉人) [111]. Руки демонов-ворон превращены в длинные, похожие на крылья придатки с длинными многосуставными пальцами. Их анатомия совпадает с анатомией Высушенного пальца, который тоже можно найти в Ариамисе[320] (хотя в Dark Souls: Remastered палец оказывается за пределами нарисованного мира: его продает нежить-торговец в Городе Нежити), а его описание подразумевает, что эти сморщенные пальцы принадлежат чему-то, что некогда было человеком, несмотря на необычную внешность.
Миядзаки подробно рассказывает о демонах-воронах в интервью в «Dark Souls: Иллюстрации», заявляя, что это последователи Велки, чьи тела были переделаны в связи с их «глубоко укоренившимися заблуждениями». Другими словами, одержимость богиней, которой они поклонялись, придала им новую, странную форму – еще один пример проклятия, постигающего своих жертв из-за сильных эмоций. Хироси Накамура – художник, создавший дизайн Разверстого Дракона – даже отмечает, что в основе обоих образов лежит одна и та же идея.
Облик демонов-ворон подчеркивает более общую связь между воронами и богиней греха. Тюремный мир Велки переполнен воронами, ее священники носят черные маски с клювами, и у самой богини черные волосы, которые она срезает для талисманов своих священнослужителей[321]. Этот проводник для сотворения чудес зависит от характеристики разума, а не веры; то же верно и для рапиры – вороны, как известно, умные существа. Велка также изображается как ведьма, которой ведомы тайные искусства и присуща таинственная сила – вуроны и воруны издавна считались фамильярами ведьм и символизировали магию и тайны. Таким образом, ворона как нельзя лучше подходит на роль посланника и служителя богини греха, а раз они встречаются в нарисованном мире, там находятся ее горячие поклонники. Велка как богиня отвечает за определение греха и наказание за него, поэтому вполне естественно, что она получила в свое распоряжение исправительные учреждения Анор Лондо и использовала их для распространения своего культа. Ее священники надзирали за заключенными, распространяя среди них свою веру, и многие узники нарисованного мира в нее обратились.
Ариамис создавали на ранних этапах разработки как уровень-прототип, и в готовую игру эта заснеженная локация не вписывалась: Лордран – страна с умеренным климатом. Тем не менее Миядзаки рассказал, что создал «нарисованный мир» для идей, которые в противном случае пришлось бы вырезать из игры. Он «сжульничал», поместив их на карту-прототип, превратив ее в отдельный мирок, где вещи, которым не было места в большой вселенной, могли найти себе дом. Это, конечно, метафора, но она отражается в повествовательной роли нарисованного мира как тюрьмы: Миядзаки описывает Ариамис как место, где обитают те, кого изгнали из нормального мира. В основном это преступники, отвергнутые обществом, и тюрьма – единственное место, где их примут, подобно тому как костры становятся домом для проклятой нежити. При этом Велка – щедрое божество: она прощает грехи за пожертвование душ, а не крови, и, обещая приют, ручается сохранить укрывшимся в нем жизнь, пусть и не свободу. Принявшие это милосердие изгнанники покаялись и стали ее верными последователями.
Первая узница
Мы получаем возможность попасть в нарисованный мир Ариамиса, когда находим Странную куклу. Легенда гласит, что она принадлежала «неприкасаемой» (忌み者), которой нигде не было места, и что это существо, которого все чурались, в конце концов попало в холодный мир картины[322]. Учитывая, кому обычно принадлежат куклы, можно предположить, что эта «неприкасаемая» была девочкой, но раз она привязалась к кукле такой странной формы, и сама она, и родственники, которые, наверное, подарили девочке куклу, были не вполне нормальными. Эта девочка также должна быть заметной фигурой, раз предание о ней сохранилось до наших дней. Роль куклы как «ключа» для входа в картину определяет личность ее владельца как главную загадку этого места. А ответ на эту загадку – необязательный босс, которого мы встречаем в самом конце обследования локации: Присцилла.
Присцилла – гибрид-«полудракон» (半竜)[323], и это заметно. Она в целом похожа на человека, но на шее у нее растет чешуя, изо лба торчат то ли рога, то ли волосы, похожие на щупальца, в глазах – узкие вертикальные зрачки, а за спиной извивается длинный хвост. Вероятно, под белым меховым платьем, сшитым с учетом хвоста хозяйки, скрываются и другие признаки драконьего происхождения. В нарисованном мире нет более «ненормальных» женщин, чем Присцилла, и Миядзаки намекает на связь между картиной и Присциллой в интервью в «Dark Souls: Иллюстрации», хотя и избегает прямого ответа. Помимо сравнения снежного покрова Ариамиса и белого цвета Присциллы, он замечает, что ее первоначальный дом «немного отличался» от обычных, которые оставили другие изгнанники. Действительно, полукровка выросла в одной тюрьме и в итоге навсегда поселилась в другой.
Куклу мы находим на трупе в нашей старой камере, когда возвращаемся в Северное Прибежище Нежити, – этот предмет охраняет одинокий Черный рыцарь. Ни куклы, ни рыцаря во время нашего первого путешествия по Прибежищу там не было, так что можно предположить, что они объявились там уже после нашего ухода. Единственная причина, по которой у трупа может быть кукла, – это то, что этот конкретный опустошенный узник принес ее с собой, когда его отправили в тюрьму, или нашел ее уже в Прибежище во время заключения. А сбежав из своей камеры, Полый бродил по Прибежищу с куклой в руках, пока его не убил уже в нашей камере Черный рыцарь. Если кукла была там, значит, и ее хозяин тоже. «Северный дом заключения нежити» (北の不死院) – скорее тюрьма, чем больница, и это довольно старое учреждение, учитывая его запустение. Это определенно ненормальное место для ребенка, что соответствует комментарию Миядзаки. Кроме того, в качестве охранников здесь служат люди и демоны хаоса, связанные с Анор Лондо, и оно находится достаточно близко к Лордрану, чтобы гигантский ворон мог перенести нас оттуда в Храм Огня и обратно. Все это позволяет предположить, что этот объект был удаленной тюрьмой, созданной Анор Лондо задолго до появления Города Нежити и миссии нежити.
Самое подходящее место, чтобы девочка, презираемая богами, могла провести там детство, а затем отправиться в новую тюрьму в нарисованном мире. Присцилла заявляет, что сам мир существует, чтобы ее оставили в покое, поэтому она не могла присутствовать там с самого начала: картину должны были заказать только после того, как она родилась и находилась в заключении. В пользу этой идеи говорит и то, что известно о стражах картины. Как и Присцилла, они одеты в белое. Скорее всего, они вышли из картины, поскольку форма стража хранится в нарисованном мире – в сундуке в жилом помещении. Кем бы ни были эти стражи – бывшими священниками Велки, переметнувшимися каторжниками или кем-то еще, – они несли свою службу поколениями. В частности, их мечи позволяют сделать необычный удар[324], и такой же можно выполнить кинжалом Присциллы, полученным из ее хвоста