Конечно, главный выгодоприобретатель здесь Ллойд. Как и в Новом Лондо, междоусобные конфликты разделяют людей и облегчают контроль над ними. Аристократы в этой системе действуют в его интересах, позволяя Всеотцу сохранять контроль как над ними, так и над миром людей в целом. Эта ирония – боги поддерживают слепую веру человечества с помощью неверующих посредников – сама по себе может вызвать улыбку, но она делается еще забавнее, если рассматривать ее относительно Ллойда. Похоже, Всеотец действует в собственных интересах, а не ради общего блага богов. Ллойд использует свою родственную связь с Гвином, пусть и не самую прямую, чтобы оправдать свое нынешнее положение Всеотца – в этом столько же лицемерия, как и в том, что торолундская церковь ожидает от мирян веры, которую сама не особенно испытывает. Тот факт, что догмы, которые Ллойд навязал Торолунду, привели к столь строгой иерархии общественных, политических и религиозных элементов, только подчеркивает эти двойные стандарты.
Прогнившее классовое общество Торолунда объясняет, почему некоторые считают священнослужителей самовлюбленными спесивыми ханжами[79], несмотря на все добро, которое, несомненно, приносят искренние последователи церкви. Это настоящая религия, а не простое мошенничество. Холщовый талисман и священный комплект – стартовое снаряжение класса клирика – показывают, что священнослужители, недовольные учением церкви, отправляются в путешествия, чтобы утвердить свою веру, – совершают акты «самоочищения»[80], что-то вроде ухода в отшельники. Эти тяжелые путешествия под открытым небом, требующие простой и грубой одежды, не являются принудительными, как предполагает локализация. Скорее, это личные паломничества в поисках высшей истины, которую верующий ищет в мире, а не в доме Божьем.
Мы можем выбрать в качестве игрового персонажа приверженца этой традиции. Мы начинаем игру как раз в таком походном одеянии, даже если играем за клирика-женщину, тогда как у святых женщин есть иные облачения для путешествий – это можно объяснить тем, что мы отправляемся в путь ради самоочищения, вероятно, переживая кризис веры после появления проклятия [25]. Вместо того чтобы следовать указаниям церкви, наш клирик вступил в борьбу со своей грешной природой, отправившись в личное паломничество, но сам мир обернулся против него: клирика схватили и бросили в Северное прибежище нежити. В Белом Пути есть настоящая духовная составляющая, выходящая за рамки сугубо прагматического применения этого института, и эти странствующие пилигримы – прекрасное тому доказательство. С другой стороны, то, что подобные самоочистительные путешествия вошли в обиход, многое говорит о системных пороках церкви.
В то же время самые ярые критики безнравственности церкви – персонажи-отщепенцы, которые веруют в богов не больше, чем вожди Белого Пути [26]. Эти маргиналы, вероятно, не так переживали бы по поводу нравственного упадка Торолунда, если бы проповеди святых людей не метили в них: клирики на словах порицают убийства и воровство, а сами творят то же самое. Для большинства людей положительного влияния Белого Пути на их в целом нелегкую жизнь вполне достаточно, чтобы закрыть глаза на проблему. И пока церковь пользуется любовью народных масс и помогает богам держать человечество в узде, что плохого в том, что вести стадо будут какие-то паршивые овцы?
Святая ложь
История Петруса и Реи – прекрасный пример иерархической культуры Торолунда, а также возможность понять образ мыслей Всеотца, которому служит эта держава. Как и подобает человеку, носящему имя библейского Петра, Петрус – высокопоставленный клирик, носящий талисман Торолунда и комплект элитного клирика, который полагается священнослужителям его ранга. Такие доспехи также обычно выдают высокопоставленным клирикам, которым поручают особые задания[81], что вполне подходит для нежити, посланной на поиски Обряда Возжигания. Петрус упоминает, что это именно его работа – защищать Рею и ее спутников в этой экспедиции[82], хотя в локализации он говорит «мы защищаем ее». Он – «надзиратель», нечто вроде офицера, командующего взводом, что объясняет, почему среди участников миссии только он носит комплект элитного клирика. В его снаряжении есть и личная деталь: Петрус носит рыцарский щит, что свидетельствует об аристократическом воспитании – на тоже указывают характерная прическа «под горшок» и официальная манера речи. Это выходец из старинной семьи, которая, вероятно, на протяжении многих поколений поставляла Торолунду рыцарей-клириков и пользовалась соответствующим уважением и почетом.
Однако вооружен он Моргенштерном – особенно варварским оружием даже по меркам Белого Пути[83] [27]. Судя по талисману, у Петруса очень слабая вера; об этом говорит и то, что он может сотворить лишь слабое заклинание «Лечение», хотя знает и «Мощное лечение». Но на этом разница между его словами и поступками не заканчивается. За зданием в Храме Огня, где обычно обретается Петрус, мы находим несколько сундуков, в которых хранятся Талисманы Ллойда, Косточки возвращения, еще один Моргенштерн, Талисман и несколько Треснувших красных очей. Похоже, что все это принадлежит Петрусу: логично, что ему нужны Косточки возвращения, поскольку у него недостаточно веры, чтобы использовать заклинание «Возвращение», хотя он это чудо знает и может нас научить. Кроме того, расположение этого собрания ценностей указывает, что священник намеренно держит его подальше от посторонних глаз. Он скрывает свое подозрительное поведение.
Освальд называет Петруса «грешником»[84]: может быть, священнослужитель воспользовался Красными очами, чтобы вторгаться в чужие миры, а потом обратился к служащему Велке продавцу индульгенций за отпущением грехов. Однако это не единственный порок этого человека. Когда мы впервые встречаемся с ним, он отмахивается от нас[85], а позже в качестве извинения дарит медную монету[86]. Это очень дешевый и высокомерный жест, тем более что деньги в Лордране ничего не стоят. Петрус знает об этом – позже нам придется подкупать его душами, чтобы узнать о миссии нежити[87]. Как отмечают Лотрек и Лоскутик, многие клирики ведут себя как святые, при этом будучи такими же грешниками, как и те, кого они порицают, и Петрус – яркий тому пример. Рыцарь-клирик даже сам признает свое лицемерие, когда убивает нашего персонажа – ему больше незачем притворяться. Вот уж действительно «волк в овечьей шкуре»[88].
Петрус – типичный торолундский дворянин, ставший священнослужителем, и этим он резко отличается от Реи. Она дочь прославленного дворянского рода из Торолунда[89], не «младшая дочь славного дома Торолунда», как уточняет локализация. Несмотря на свое особенно знатное происхождение, святая женщина демонстрирует искреннюю преданность учению церкви и полна решимости добиться успеха в своем задании нежити. Примечательно, что Рея носит Костяной талисман[90] и умеет пользоваться «Мощным лечением», которое требует большой веры. Даже чудеса, которым девушка может нас научить, внушительнее, чем репертуар Петруса, а значит, Рея вызубрила несколько особенно длинных и малоизвестных церковных писаний. В этом тоже есть что-то личное: умирая, Рея упоминает отца[91], что говорит об огромном уважении и чувстве долга по отношению к нему. Как в религиозной, так и в мирской жизни она показывает верность долгу, искренность и скромность как в отношении порученного задания, так и с точки зрения характера, хотя и важничает при первой встрече. Это же касается и ее непростых отношений с Винсом и Нико.
Эти двое – друзья детства Реи, с которыми она училась в школе, но Петрус относится к ним скептически[92]. Из локализации может показаться, что старший клирик просто брюзжит, но с его стороны это обоснованные сомнения по поводу подозрительной дружбы. Оба молодых человека занимают в обществе положение гораздо ниже Реи или Петруса: они носят обычные, широко распространенные щиты-кадуцеи[93]. Более того, Винс на поверку оказывается неприятным нытиком, а Нико только бурчит, когда мы пытаемся с ним поговорить. При этом Винс утверждает, что их связывают неразрывные отношения – он не может бросить своих спутников, несмотря на неприятности[94]. Он также поначалу умоляет нас не приближаться к Рее – наш персонаж, мол, «грязный», и клирик боится, что мы напугаем дворянку[95]. При этом, сколько бы они с Нико ни ныли, узы дружбы заставляют их нести бремя экспедиции вместе с Реей.
Над этой ситуацией стоит задуматься. Получается, трое друзей детства погибли и превратились в нежить примерно в одно время. Почему? По той же причине, почему у молодых клириков, как эта троица, обычно при себе много человечности[96]: именно они, рискуя жизнью, охотятся на нежить в мире людей и собирают человечность в качестве трофеев. Учитывая, насколько расслоено общество Торолунда, можно уверенно сказать, что высокопоставленные церковники занимают удобные административные должности, где им ничто не грозит. А Винс, Нико и Рея, похоже, хорошо знакомы с охотой на нежить. Хотя Рея скорее целительница, чем боец