[147]. К несчастью для Лаврентия, и вторая вылазка для него заканчивается плохо: в Ядовитом болоте он превращается в Полого. Тем не менее его самоотверженность свидетельствует о том, на что готовы пойти пироманты ради удовлетворения своей тяги к огню.
Это подводит нас к следующему важному элементу культуры пиромантов – как пироманты обучают других своему искусству. Поскольку оно распространяется только через прямую передачу пламени пиромантии от человека к человеку, эти шаманы, как правило, вступают в отношения «учитель-ученик». Это гораздо более личный подход, чем обучение другим школам магии – волшебству или чудесам, которые обычно маги осваивают самостоятельно. Лаврентий описывает пламя как продолжение тела заклинателя[148], и его действительно можно вызывать по желанию, как будто оно хранится прямо в нашем теле. Ученик должен вырастить в себе частичку пламени учителя, совершенствуя грубую силу своего искусства, и этот процесс отражается в том, как мы улучшаем пламя у нашего учителя, принося ему души. Как минимум в Великой Топи такой подход привносит в магию дополнительный элемент особого уважения к учителю. Вы носите с собой его частичку, а значит, то, как вы обращаетесь с пламенем, напрямую зависит от того, насколько вам дорог ваш учитель. Однако этот уникальный аспект их культуры так и не вошел в само учение пиромантов.
Пироманты, не имеющие учителя, должны заучивать заклинания из книг, как это происходит и в школе волшебства, а также на протяжении всей жизни улучшать свой огненный проводник. Хотя пламя пиромантии и его хозяин считаются плотью от плоти учителя, не все заклинания, подвластные пироманту, пользуются одинаковым уважением. «Поджигание» – простейшее заклинание, которое «пироманты изучают в первую очередь», если верить его японскому описанию. Однако, как ни странно, мы не получаем это простейшее заклинание, если выбираем стартовый класс пироманта. Такое упущение, вероятно, является промашкой разработчиков (которую в итоге исправляет DS3 – там «Поджигание» становится навыком, по умолчанию присущим самому пламени пиромантии), но тем не менее оно отражает то, как пироманты пренебрегают этим заклинанием, считая его слишком простым, несмотря на его способность создавать сильное пламя в более продвинутой форме «Мощного поджигания»[149].
Другими словами, в пиромантии присутствует некий снобизм: слишком простые заклинания рассматриваются как неполноценные, даже если по силе они не так и отличаются от более сложных. Вместо того чтобы увидеть полезность такой пиромантии и оценить ее по фактическим достоинствам, пироманты насмехаются над теми, кто не научился или не может научиться более сложным искусствам. Этот момент отражает темную сторону увлечения Лаврентия первобытными пиромантиями. Он настолько поглощен блеском и славой легендарных ведьм и Хаоса, что пренебрегает основами, которым его научил явно уважаемый Лаврентием учитель, и мы видим, к чему приводит эта мания величия. Такая узость взглядов не ограничивается только заклинаниями, а, похоже, является неотъемлемой частью всей философии.
Имя «Саламан», первоначально «Дзаламан» (ザラマン), – очевидная отсылка к слову «саламандра» (サラマンダー): животное, которое в мифологии и алхимии тесно связано с огнем. Имя «Лаврентий» же происходит из итальянского языка и означает «сияющий свет» [40]. Имя «Кармина» напоминает слово «кармин», краситель ярко-красного цвета, а имя «Энги» в оригинале выглядит как «Эндзи» (エンジー), что созвучно с японским «эндзи» (臙脂), означающем темно-красный цвет. Имена всех этих жителей Великой Топи подчеркивают одержимость культуры пламенем. Пусть в мире людей их и считают изгоями, у этих чародеев есть собственные обязательные догмы.
Но имя – это всего лишь имя, и Энги порвал с догмой, проявив особый интерес к разработке заклинаний, связанных с ядами, а не с традиционной магией огня[150] и тем самым оскорбил свою общину. Преступление Энги в том, что он просто переключился на другие природные элементы, возникшие из огня в результате Разделения: он использует пламя в качестве проводника магии, но не формы, в которой выражаются его заклинания. Но более религиозные приверженцы пиромантии сочли это оскорблением самого огня. Описание «Отравляющего тумана» рассказывает, что за свое искусство Энги был изгнан из Топи и стал известен как еретик[151]. «Ядовитый туман» уточняет, что это произошло до того, как пиромант стал нежитью, что отличает его высылку из Топи от более понятного изгнания Лаврентия.
Уже после изгнания из Великой Топи Энги обратился в нежить и отправился в Лордран. Мы находим одно из его заклинаний на трупе пироманта – можно сделать вывод, что Энги взял себе по крайней мере одного ученика, но нет никаких упоминаний о том, что за ересь из Великой Топи изгоняли еще кого-то, кроме него, так что, вероятно, Энги нашел себе последователя уже после прибытия в Лордран. Он мог заболеть в Городе Нежити, после чего его изгнали еще раз, но его пиромантии говорят об обратном. В описании «Ядовитого тумана» это заклинание описывают как пример его ереси, подразумевая, что оно не было конкретной причиной его изгнания. Скорее, причиной изгнания так называемого еретика стал более слабый «Отравляющий туман».
Зная, что Энги питал интерес к пиромантии, основанной на ядах, можно предположить, что он отправился в Чумной Город по собственной воле. Где еще искать яды для изучения своей магии, как не в ядовитом болоте, наполненном застоявшимися отбросами и грязью? А к тому времени, когда пиромант нашел свой «смертельный яд», который мог взять за основу для «Ядовитого тумана», он сам заболел и был вынужден остаться. Энги упоминает, что ему больше не нужны Лекарства от яиц[152] – желуди, растущие в Саду Темных Корней, где их поедают лазающие по деревьям «двухголовые ящерицы» (双頭トカゲ), – а значит, раньше эти лекарства были ему нужны для защиты от паразитов Ядовитого болота. Это объясняет, почему ему знаком кислый вкус желудей, несмотря на то что пиромант – верный яйценосец Прекрасной Госпожи (в DS3 подтверждается, что Энги нашел свой смертельный яд и Прекрасную Госпожу именно в Лордране, а Великой Топи от него достался только «Отравляющий туман» [41]).
Энги – не единственный, кто сталкивался с табу в области магии. Кармина, величайшая ученица Саламана, создала уникальную ветвь пиромантии, разработав способ вбирать огонь в себя и задействовать его силу изнутри тела. И «Сырая плоть», и «Железная плоть»[153] обладают эффектами, не связанными с огнем: первое стимулирует жидкости в организме, а второе временно превращает тело в железо. Но поскольку эти эффекты в конечном счете вызываются пламенем, которое заклинатель вбирает в собственное тело, технически они все еще относятся к стремлению к огню и, следовательно, не осуждаются, как заклинания Энги.
Однако третье заклинание Кармины, «Внутренняя сила», оставалось «скрытым», хотя и построено на той же концепции. Оно отличается от двух других заклинаний, в которых тело использует полученную извне силу. Это заклинание на самом деле называется «Великая внутренняя сила» (内なる大力) – оно дает огромную силу в обмен на огонь, медленно сжигающий душу. По сути, заклинание порождает пламя, которое мы не в состоянии контролировать, тем самым поглощая нас ради кратковременной силы. Это именно тот сценарий, о котором предупреждали ведьмы Изалита: пиромант, произносящий это заклинание, теряет страх перед огнем – и потому эта конкретная пиромантия все это время оставалась скрытой (это подчеркивается и в описании заклинания в DS3 [42]). Тот факт, что мы находим текст этого заклинания в Чумном Городе, может говорить о том, что запрет мог появиться после смерти Кармины или что она передала заклинание подмастерьям, которые продолжали тайно его распространять.
Но, несмотря на тягу к пламени, большинство пиромантов все же прислушиваются к предупреждениям, которые оставили им боги-основатели пиромантии. Даже будучи еретиками, они, как и большинство людей, в целом поддерживают продление Эры Огня и разделяют презрение к Тьме: «Черное пламя» происходит от пироманта, который «сбился с пути» в Олачиле (DS3 позже подтверждает, что темные пиромантии запрещены и в Великой Топи [43]). Общество пиромантов примитивно, но в то же время культурно развито; еретично, но строго блюдет свои догмы; одержимо пламенем, но побаивается его. Великая Топь в некотором смысле сложнее, своеобразнее и интереснее, чем любое из более традиционных королевств, с которыми мы сталкиваемся в Dark Souls.
Страна ученых
Школа волшебства
Хотя у волшебства длинная история, Винхейм – или, как минимум, тамошняя легендарная академия – существует лишь несколько веков: его основали после падения Олачиля. Никто не называет Винхейм «старым», как другие страны, и единственные чародеи, которые точно существовали до разрушения Олачиля, – это хранители печати Нового Лондо, слуги Сита, Гвиндолин, ведьмы Изалита и мудрые демоны огня. В этом списке три вида магов прямо связаны с Анор Лондо и унаследовали свои способности от Сита либо напрямую, либо через его любовницу, а последние два изучали огненные чары, присущие только Изалиту – в академии их не преподают. Это позволяет предположить, что Винхейм и его магическая школа появились только после того, как Анор Лондо и Изалит отгородились от мира людей тысячу лет назад. Не имея доступа к изначальным учителям, человечество было вынуждено обучаться магическим искусствам самостоятельно.
Заря тоже не знает «современного» волшебства, хотя магия Сита была создана задолго до ее времен, даже до основания ее страны. Кроме того, в Школе Драконов попросту не знают об олачильских чарах – странно, если учесть, что элементы древней культуры Олачиля дошли до наших дней в виде обычных предметов, которые можно запросто купить. Если бы академия существовала в те же времена, что и ныне погибшее королевство, то колдуны Винхейма могли бы обмениваться знаниями со своими олачильскими коллегами. Вместо этого невежество Зари указывает на то, что она жила в те времена, когда в мире людей никто не практиковал волшебство душ – ветвь магии, разработанную Ситом. Более того, не исключено, что толчком к созданию академии могла стать как раз внезапная гибель Олачиля. Утрата богатой олачильской культуры, включая тамошние заклинания, могла побудить особо любознательные умы собирать и изучать магические книги, чтобы сохранить это искусство.